Но все это было очень странно. Однако странно или нет, Лайза искренне надеялась, что коробочка все еще лежит в сумочке новой подружки Джонни, куда Лайза ее бросила. Она еще никогда не видела Юрия в таком бешенстве.

Он просто-напросто позволил Рафу приставить к ее виску пистолет. Сначала Лайза пыталась разжалобить его слезами. Это не помогло, и она изобразила обморок. К сожалению, открыв глаза, она увидела, что пистолет по-прежнему у ее головы.

Тут Лайза поняла, насколько серьезна ситуация, отдала Юрию кольцо и назвала имя Ники. «Я не помню фамилию, – сказала она, – но она строит домики на дереве. Это все, что я знаю, клянусь».

Юрий кивнул Рафу, тот убрал оружие, сделал несколько звонков в свою офшорную компанию с очень квалифицированным персоналом и вскоре узнал служебный и домашний адреса Ники.

Кроме того, им прислали фотографии, сделанные со спутника, с расположением обоих домов.

Можно себе представить, как была изумлена Ники, когда ее на рассвете разбудил хриплый шепот и прикосновение холодного металла ко лбу. Это что, кошмарный сон? А потом голос, который ни с чем не спутаешь, – голос кинозвезды, потрясшей мир как минимум в десяти принятых на ура кинофильмах, – произнес:

– Это она. Твоя коробка от кольца у нее.

Ники открыла глаза и спросила как можно спокойнее, хотя сердце у нее готово было выскочить из груди:

– Какая коробка?

– Которая принадлежит мне, – мрачно ответил высокий темноволосый мужчина с азиатскими глазами.

– Боюсь, что вы ошибаетесь. На моей единственной коробочке от кольца на крышке нарисована Барби.

– А она забавная, – лениво протянул Раф. – И сиськи у нее большие.

Его интонации по-настоящему пугали, хотя Ники не знала, что страшнее – это или пистолет, приставленный колбу.

– Я сажусь. Не стреляйте, – сказала она. Ей очень не хотелось лежать, когда этот странный человек так на нее смотрит.

– Придержи свой конец в штанах, Раф, – пробормотал высокий. – У нас есть более важные дела. Ну, где эта чертова коробка? – прорычал он.

Ники пыталась изображать спокойствие и рассудительность, но имя Раф включило у нее в голове сигнал тревоги. Это не один ли из нежелательных – потому что плохой парень – дружков Лайзы из Парижа?

– Я бы с радостью помогла вам, – негромко сказала Ники, как делают это парламентеры в телевизоре, стремясь приглушить враждебность и не навредить заложникам, – но у меня нет того, что вы хотите.

– Если она ее не выбросила, то коробка у нее, – заявила Лайза. – Я положила ее к ней в сумку.

Ники лихорадочно думала, пытаясь понять, что происходит, – почему эти люди вломились к ней в дом (не с формальной точки зрения, потому что двери она не запирала) и о какой чертовщине вообще идет речь?

Какая коробка от кольца?

Но слова «я положила ее к ней в сумку» все-таки пробились сквозь сумятицу в мыслях.

Бинго!

Вот для чего Лайза копошилась в своей сумке в лимузине, а потом вытащила сигарету и зажигалку. А ее собственная зеленая дорожная сумка тоже стояла на полу. Ладно, картинка ясна. Стало быть, это те самые мужчины, от которых Лайза сбежала. И она – так, дикая догадка – забрала с собой что-то, чего ей иметь не полагалось.

– Моя сумка на первом этаже, – быстро сказала Ники. Она так и стояла на стуле, на котором Ники оставила ее, вернувшись домой, – эта сумка была слишком велика, чтобы каждый день ходить с ней на работу. – Я ее даже не распаковывала. Если коробка в ней, не стесняйтесь, забирайте.

Юрий бросил на Лайзу пронзительный взгляд.

– Кажется, ты все-таки сказала правду.

– Благодаря моему сорок пятому калибру, – злобно усмехнувшись, пробормотал Раф.

– Я сказала тебе, что говорю правду, – промурлыкала Лайза, не обратив внимания на Рафа и одаривая Юрия своей самой сладкой улыбкой с печальным взглядом. Ники видела такую в фильме «Старый рассказчик». Еще девочкой она всегда плакала навзрыд, когда старый рассказчик умирал.

– Она опять делает из тебя идиота, – хмыкнул Раф.

– Заткнись на хрен! – рявкнул Юрий.

– Мне так нело-о-овко, милый, – проворковала Лайза, умудряясь в своем сарафанчике и босоножках выглядеть одновременно и гламурно, и как дитя и устремляя ясный взгляд на Юрия. – Ты просто не представля-я-я-ешь, как ужасно я себя сейчас чувствую.

«Умножь на сто, и ты поймешь, как ужасно чувствую себя я», – подумала Ники, надеясь, что ей повезет, и она выберется из этой истории живой. С какой стороны ни глянь, эта поездка в Париж принесла ей одни неприятности. Ну, за исключением того, что Джорди вернулась домой. Но все остальное – это просто одна жуткая катастрофа. Она не просто запуталась в своих отношениях с мужчиной, которому на нее глубоко наплевать; ее жизнь подвергается настоящей опасности, а в ее доме находятся преступники с пистолетами!

Если она останется живой после визита этих гангстеров, то непременно выразит самое серьезное неудовольствие Джонни Патрику, у которого хватило мозгов жениться на вороватой сучке вроде Лайзы Джордан! Ники не попала бы в эту передрягу, если бы эта дрянь перестала красть. И уж во всяком случае, она не попала бы в эту передрягу, если бы Лайзе хватило ума не воровать у людей, которые ходят с оружием!

Ей не нравится, когда ее будят пистолетом, приставленным к виску. Ей не нравится, когда ее обвиняют в воровстве, хотя она в своей жизни ни разу ничего не украла. И если бы она не боялась, что ей прострелят голову, она бы высказала все это людям, ворвавшимся в ее спальню.

– Моя сумка стоит на стуле в прихожей. Она зеленого цвета, – повторила Ники, надеясь, что они исчезнут из ее дома и из ее жизни, не пролив кровь. По крайней мере ее собственную.

– Проводи-ка нас, – пробормотал Раф, не отрывая глаз от ее груди.

Черт. Нужно было спать в чем-нибудь менее откровенном, например во фланелевой пижаме, а не в футболке с Симпсонами, которая после тысячи стирок стала ей чересчур мала.

– Принеси сумку, – приказал Юрий и посмотрел на Лайзу: – С тобой мы разберемся позже. Начнем с того, что тебе вообще не стоило брать это кольцо.

– Ну я же просто пошутила, милый. Это было глупо, и я попросила прощения.

– Ты устроила мне чертову прорву проблем! – прорычал он.

Одна из самых красивых женщин мира устремила на Юрия невинный взгляд и нежно сказала:

– Может быть, я могу тебе это как-то возместить…

– Эй, вы, парочка, найдите себе другую комнату, – проворчал Раф.

«Желательно далеко-далеко отсюда», – подумала Ники и в надежде ускорить их исчезновение встала с кровати. «Оставайся спокойной, – напомнила она себе, понимая, что придется проходить мимо Рафа. – Не показывай, что ты боишься. Если повезет, все это скоро кончится».

Она постаралась не вздрогнуть, когда Раф шлепнул ее по заднице, и, не останавливаясь, пошла дальше. «Не беги, иди медленно», – уговаривала себя Ники по дороге из спальни в коридор. Она чувствовала, что Раф не отводит от нее взгляда. «Игнорируй его. Иди медленно. К счастью, главный тут, кажется, Юрий».

Ники спустилась вниз и пересекла прихожую. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы порыться в сумке и вытащить из нее красную кожаную коробочку.

– Вот! – сказала она, подняв коробочку и надеясь, что ее возьмет Юрий, а не Раф с его пугающим взглядом. «И пожалуйста, уходите», – мысленно взмолилась она.

Юрий вырвал коробочку из ее рук.

– Ну все. – Не глядя больше на Ники, он кивнул Лайзе и открыл задвижку на входной двери: – Только после тебя, милашка.

– Я вас догоню, – пробормотал Раф. У Ники упало сердце.

– Нет времени, болван, – разозлился Юрий, – нужно отвезти кольцо. Если хочешь, вернешься потом.

«А как насчет того, хочу ли я?» – возмущенно подумала Ники, проклиная Джонни Патрика за то, что он впутал ее в опасные дела этих подонков. Может быть, теперь придется переезжать – например, завтра.

– Я вернусь, – пробормотал Раф, медленно окидывая Ники взглядом сначала сверху вниз, а потом снизу вверх и останавливаясь на груди. Его губы искривились в порочной усмешке, и он посмотрел Ники прямо в глаза: – Согрей для меня твою щелку, крошка.

Ники задержала дыхание. Сердце ее колотилось так громко, что ей казалось, будто все это слышат. И не важно, сколько раз рациональная часть сознания велела ей сохранять спокойствие и не выказывать страха, Ники не могла заставить себя вдохнуть.

Пока не захлопнулась входная дверь.

Хватая ртом воздух, как тонущий человек, она набрала его достаточно, чтобы легкие снова заработали, потом медленно выдохнула, и ее заколотило. Утреннее солнце уже заливало прихожую, в саду распевали птицы, начинался прекрасный летний день, но Ники ничего этого не замечала. Колени ее вдруг подогнулись, и, продолжая задыхаться и всхлипывать, она рухнула на пол. У нее еще никогда не случалось истерик. Она всегда была очень уравновешенной. Но и пистолет к ее виску тоже никогда раньше не приставляли, поэтому, наверное, ей позволительно было хоть разок изобразить из себя викторианскую леди, которая лишается чувств.

Вдохни, выдохни… медленно, медленно… сосчитай, сколько раз тебе повезло… хорошо, что Юрий оказался таким ответственным и поехал отвозить кому-то кольцо… Слава тебе, Господи.

Хотя если бы Лайза Джордан не хваталась своими липучими пальчиками за чужие вещи, ничего этого не случилось бы.

В Ники вскипал гнев на то, что ее втянули в историю, не имеющую к ней никакого отношения, и этот гнев довольно быстро положил конец рыданиям. Душевное равновесие потихоньку возвращалось, а негодование все усиливалось, и наконец Ники поднялась с пола и отправилась в кабинет.

Черт возьми, ей необходимо позвонить!

Сейчас она ему покажет.

Она скажет несколько отборных слов человеку, который поставил ее в это крайне опасное положение!

Видимо, Господь решил, что ей еще мало досталось, потому что внезапно зазвонил телефон. Ну-ка, угадайте, кто это? В шесть, черт вас всех возьми, утра!