Джоан Смит - Франческа

Вернувшись, Дивэйн заметил у Франчески некоторое отчуждение.

– Вы собираетесь вернуться в Лондон? – спросил он чуть позже. – Я спрашиваю, потому что надеюсь получить позволение иногда заходить к вам.

– Я не собираюсь возвращаться, лорд Дивэйн.

На лице его появилась очаровательная улыбка:

– Я считаю, что вы уже поступили неразумно, уехав из Лондона. Сплетни о вас поутихли. А если вы вернетесь, ваши друзья будут только приветствовать это.

– Такие друзья мало стоят. Достаточно вспомнить, с какой легкостью они сами забывают о дружбе. Я не вернусь в Лондон.

– Мне самому иногда нравится уезжать в деревню и пожить какое-то время. Но быстро надоедает.

– Я родилась и выросла в деревне. Мне не надоест.

– А мне казалось, что вы превосходно чувствуете в самых увеселительных местах Лондона, мадам.

Дивэйн невольно напомнил ей о ярком прошлом.

– Таким женщинам, как я, которые легко поддаются соблазнам, может и надо подальше держаться от такого.

Дивэйн с удивлением взглянул на Франческу.

– Это естественно! Мы все легко поддаемся соблазнам и стремимся к удовольствиям.

В середине зала стали выстраиваться пары на следующий тур вальса. Взяв у нее пустой стакан, Дивэйн сказал:

– Таким дамам, как вы, необходим подходящий сопровождающий. Не желаете потанцевать?

Больше они не говорили о Лондоне, и поскольку Дивэйн не спрашивал Францеску о том, где она собирается жить в будущем, сама она постеснялась ему об этом говорить. Расставаясь в конце танцевального тура, Дивэйн попросил разрешения приезжать к ней в Элем и Франческа дала согласие.

– Как долго вы собираетесь гостить у Трэверсов? – спросил он.

– Несколько недель. А вы, как я понимаю, скоро возвращаетесь в Лондон?

– В ближайшее время – нет. Я с нетерпением буду ждать встречи с вами завтра.

Следующий танец они не танцевали. Франческа не знала, почувствовала она облегчение или раздражение, что Дивэйн не пригласил ее на вальс, но чувствовала, что ей больно смотреть, как он танцует с привлекательной рыжеволосой девушкой. Ничего страшного, думала она, через день или два он уедет, а за эти два дня он не сможет разбить ее сердце.

Франческа не обманывала себя в том, будто равнодушна к Дивэйну, она совсем не собиралась влюбляться в него. Лучшим способом избежать этого было увериться, что он освободился от всякой привязанности к ней, и знать, что он уехал в Лондон.

То, что привлекло его внимание к ней в Лондоне, было понятно: будучи вдовой, она вела себя так смело и непринужденно, привлекала к себе внимание всякими глупыми выходками в одежде и легким флиртом. Со всем этим покончено. Зная, что Дивэйн должен зайти, она покопалась в своих вещах и надела простое голубое канифасовое платье, которое носила еще до замужества. Ни воротничок, ни кружева, ни брошь или ожерелье не оживляли строгости этого платья. Франческа закрутила свои черные локоны в плотный узел сзади и спустилась к завтраку.

Ее хозяйка была слишком деликатна, чтобы выразить свое удивление, и решила, что Франческа займется туалетом после завтрака. Френ любила помогать по дому и, конечно, ей не хочется надевать красивые шелковые платья для того, чтобы пойти в курятник или посидеть на крыльце, вылущивая горох для обеда.

Когда они поднялись из-за стола, Френ сказала Мэри:

– Может быть, мы немного погуляем с Гарри в парке и подышим свежим воздухом, прежде чем он ляжет спать?

– Я займусь этим, Френ. Ты, наверное, захочешь переодеться до прихода лорда Дивэйна.

– Я не собираюсь переодеваться или оставаться с ним наедине. Давай возьмем одеяло и посидим где-нибудь в саду.

Мэри взглянула на ее строгую прическу и столь же строгое платье и воскликнула:

– Ах, Френ, уж не собираешься ли ты вызвать у лорда Дивэйна отвращение к себе?

– Конечно, нет. Ну, а если он будет чувствовать ко мне отвращение, это его дело.

Тем не менее Мэри заметила, что подруга мельком взглянула в зеркало и нахмурилась.

– Неужели я выгляжу ужасно? – неуверенно спросила она.

– Нет, конечно. Но вчера вечером ты выглядела намного элегантней.

– Думаю, что все в порядке.

Франческа осталась довольна свои отражением в зеркале. Этот спокойный стиль в одежде не был лишен привлекательности, тем более здесь в деревне. Конечно, элегантности в нем было мало, но он предполагал какую-то зрелость и даже слишком трезвое отношение к жизни. За несколько дней пребывания в Элмсе у Франчески зарумянились щечки, а ожидаемый визит Дивэйна придал блеск глазам.

Мэри, покачав головой, послала за Гарри и приказала принести одеяло. Они сели под широко раскинувшееся тутовое дерево, по очереди подбегая к Гарри, с которого нельзя было спускать глаз – он резвился, бегая, и особенно интересовался работой садовника. Когда желтый экипаж лорда Дивэйна стремительно подъехал к воротам, Франческа помахала ему рукой.

Он остановился и крикнул:

– Не желаете немного прокатиться или мне ставить лошадей в конюшню?

– Поставьте их в конюшню, – ответила Френ.

– Конюшни с другой стороны дома, лорд Дивэйн, – добавила Мэри. Едва ли нужно было напоминать об этом, но ей хотелось соблюсти приличия и выполнить свою роль хозяйки до конца.

Подошел садовник и помог Дивэйну справиться с лошадьми. Лорд вышел из экипажа и присоединился к дамам. Если Франческа надеялась отдалить от себя Дивэйна такой домашней встречей, то вскоре она убедилась, что ошибается. После приветствий и обмена впечатлениями о вчерашнем приеме, Дивэйн подхватил Гарри на руки, посадил его к себе на плечи и стал катать, чем сразу же покорил Мэри, которой было очень приятно и лестно видеть, как сын резвится на таких красивых и благородных плечах.

– Для холостяка вы, кажется, слишком хорошо умеете обращаться с детьми, лорд Дивэйн, – сделала она ему комплимент.

– У меня есть опыт общения с ними. У меня два племянника и племянница. Правда, я не очень-то умею обращаться с куклами или, скажем, устраивать вечера для юношества.

– А сколько лет вашим племянникам и племяннице? – спросила Мэри, и следующие десять минут разговор шел только между ними.

А Френ помогла Гарри играть деревянными лошадками и солдатиками. Это не требующее внимания занятие позволило ей задуматься над происходящим: Франческе показалось странным, что лорд Дивэйн, попросив у нее разрешения заехать в гости, разговаривает только с Мэри. Но из этой беседы она узнала, что он является братом леди Морган. Френ ранее встречалась с ней и нашла ее довольно дружелюбной и добродушной.

– Пойду скажу повару принести нам немного лимонада – или, может, вы предпочтете пиво, лорд Дивэйн? – спросила Мэри позднее.

– Если можно, пиво. Леди Кэмден знает о моем пристрастии к нему, – сказал Дивэйн, стараясь вовлечь Франческу в разговор.

Она слегла улыбнулась в ответ.

– Можешь не забирать с собой Гарри. Мы присмотрим за ним, – обратилась она к Мэри.

Гарри пытался идти за матерью, но Дивэйн поднял его на руки и принес обратно. Он сел возле Франчески, прислонившись к стволу дерева и вытянув ноги вдоль одеяла. Гарри копошился рядом, подавая Дивэйну одну за другой свои игрушки…

– У вас такая приятная подруга, – обратился он к Френ.

– Да, мы всегда были вместе душой, даже если вдали друг от друга. Рада, что у нее складывается все хорошо.

Сказав это, она перевела взгляд на Гарри, самую большую радость Мэри. И Френ вдруг ощутила боль, что у нее нет ребенка. Как все сложилось бы по-другому, будь малыш! Она не осталась бы жить в Лондоне.

Франческа подняла глаза на Дивэйна и увидела: он пристально смотрит на нее. В его взгляде она прочла сочувствие и понимание. Чисто выбритый подбородок, блестящие черные волосы, особенно, когда на них падал солнечный луч…

Дивэйн с грустью улыбнулся.

– Вы еще так молоды, Франческа. И у вас все в жизни уладится.

Она покачала головой.

– Я не думаю о замужестве. Одного было достаточно.

– Браки бывают разные, – возразил он. – Не хочу проповедей, но вы имели несчастье избрать не тот образ жизни, который достоин такой леди, как вы. Представить не можете, чего можно ожидать от лондонского общества. На поверхности блеск и очарование. Но в глубине – темнота. Вы и натолкнулись на нее, хотя и не по своей вине.

Он, не мигая, пристальным взглядом изучал ее, пытаясь найти в этой простой деревенской девушке хотя бы эхо той стремительной энергичной леди с мушкой на груди. Перемена в ней произошла поразительная, но что удивительно – и та Франческа, и эта казались Дивэйну одинаково привлекательными и соблазнительными. Он с ужасом заметил, что леди Кэмден не делает никаких попыток привлечь его внимание. Она была искренна, когда возражала против замужества.

– К сожалению, такие женщины, как я, плохо разбираются в мужчинах. Меня никогда особенно не прельщали местные щеголи. Я всегда хотела достичь чего-то большего, с трепетным волнением отдавалась очарованию моды, но когда я достигла всего этого, поняла, что все это иллюзия, не больше.

В этих словах Дивэйн почувствовал упрек за свое поведение – и снова она говорила с ним совершенно открыто.

– Только молодые и неопытные женщины поддаются этому очарованию и блеску. Когда вы вернетесь в Лондон, будете мудрее и оставите всякого рода болтунов и распутников тем, кто их еще не раскусил. – Говоря это, Дивэйн машинально брал у Гарри все, что тот ему давал и теперь на одеяле образовалась целая куча игрушек.

Франческа подняла лошадку, а Гарри выхватил ее обратно.

– Я не планирую возвращение в Лондон, кажется, я уже говорила об этом.

То, что она так сухо и вежливо разговаривала с ним, раздражало его. И ее нежелание возвращаться в Лондон тоже. Конечно, все это не было смыслом ее жизни, но довольно приятной ее частью.