Джоан Смит - Франческа

– Ложитесь спать, Френ. Прислуга займется, – сказала миссис Денвер. Она волновалась и за физическое, и за душевное состояние Франчески.

– Правда, – согласилась Франческа, – отдохну, прежде чем собираться.

Подписала чек, отдала Селби.

Упадок сил был полнейшим. Ей даже наверх представлялось подняться невозможно, словно дикий груз привязан к ногам. Что скажут отец и мать, узнав о таком позоре. Можно ли скрыть от них случившееся? Пять тысяч фунтов, с таким неимоверным трудом ими заработанных, будут пущены на ветер лишь потому, что она вышла замуж за никудышного расточительного человека.

Уехать из Лондона казалось самым разумным решением. Она – в подобных мыслях – еще долга лежала, уставив в потолок невидящие глаза. Лондон – ужасное место, а самым ужасным в нем представлялся лорд Дивэйн. Если бы она осталась здесь дольше, самое лучшее, на что можно было бы решиться – на предложение Дивэйна. Впрочем, станут ли они щедрее теперь? Конечно, среди знакомых ей мужчин были и порядочные. Мистер Ирвин, например. Но он не принадлежит к тому типу мужчин, за которых хочется выйти замуж. Во-первых, он и не делал предложения. Во-вторых, и мысли не допускал, чтобы его имя хоть малейше запятналось. Ее веки сами собой сомкнулись, и Франческа впала в какой-то неестественный, лихорадочный сон.

Через полчаса мистер Кейн вернулся к миссис Денвер после разговора с агентом по недвижимому имуществу: "Тот домик в Кроли уже куплен. Я принес перечень других мест, куда Френ сможет переехать. Но, боюсь, что с ее возможностями позволить себе на самое необходимое две тысячи пятьдесят фунтов в год… Френ придется поселиться в небольшой квартире".

– Она терпеть не может всякого рода квартиры, – вздохнула миссис Денвер, И стала читать список. "Ничего подходящего для нас… Во всяком случае, до первого июня. А мы должны покинуть этот дом уже послезавтра. Если прожить эти недели – в отеле? Слишком дорого. Не говоря уже о прислуге".

– Мери будет весьма рада, если Френ приедет к ней в Элмс. А там достаточно места и для Вас, Миссис Денвер. У Рональда, ее супруга, довольно места для всех. И маленький Гарри отвлечет Френ от дурных мыслей. Это как раз то, что необходимо Франческе. Она была буквально очарована этим ребенком, как только увидела. Я приглашу их в гости. Их жительство недалеко от Уайт Оукс. Не будет конца дружеским отношениям.

– Не знаю, стоит ли приглашать… А вот место, где живет Мери, превосходно подойдет. Вы напишете сестре?

– Я сейчас же напишу и отправлю письмо. А еще надо обговорить с адвокатом о той бумаге, которую оставил Рафферти. Каков негодяй!

Мистер Кейн заторопился – и письмо отправить, и с адвокатом мистером Дунканом выяснить дело. Дункан не был ни бесчестным, ни глупым человеком. Поначалу выслушал, что поведал мистер Кейн, лишь прерывая вопросами, а затем внимательно и с явным любопытством ознакомился с документом, издавая по ходу чтения некое хмыканье. А мистер Кейн стоял у окна, разглядывая улицу, или принимался расхаживать по комнате.

Прочитав бумагу, мистер Дункан сказал:

– Я не рекомендую леди Кэмбен подписывать эту бумагу, если она сама не решает подписать себе приговор. Подписание означает, что ожерелье взяла она. А это в свою очередь даст возможность лорду Мондли удержать из ее денег стоимость драгоценности. Она этого хочет?

– Разумеется, ей претит подписать. Леди Кэмбен не брала ожерелье.

Нет, мистер Дункан не стал, как обычно пишут, потирать руки в предвидении чего-то занимательного, но весь его вид красноречиво показывал, что таковое предстоит.

– А занимательно, когда дело становится запутанным. Вы желаете, чтобы я взялся за разбирательство? Я организую встречу с мистером Рафферти.

– Безусловно! Леди Кэмден решалась заплатить деньги, чтоб только избежать скандала. Это не означает, что она в чем-то признается.

– Да, можно закрыть глаза на предрассудки и пойти в суд, но думаю и другое: дело леди возможно устроить гораздо благополучным образом. Выплата ею денег – равносильно признанию в воровстве. У Мондли никаких доказательств. И никто ничего не видел. Обвинение голословно. Где беспристрастные свидетели за столь долгое время? И где доказательства, что ожерелье у леди Кэмден? Кто, кроме него самого, станет утверждать, что лорд Кэмден был совершенно чистым, непорочным? А если есть хоть тень сомнения…

– Но если Кэмден как раз и не хочет выставлять в суде семейные грязные дела.

– Да ведь и Мондли не захочет! Он слишком консервативен, чтобы выставлять такое на публичный парад. Он лишь надеется тайком погреть руки. Мондли притворяется, разыгрывая потерпевшего. В самом худшем случае – а я не допускаю худшего! – моя клиентка сможет пообедать за деньги, которые придется заплатить: тысячу гиней.

Мистер Кейн широко улыбнулся, услыхав такую весть. И поспешил на Хаер Мун Стрит обсудить новость с миссис Денвер.

Она насторожилась:

– Услуги мистера Дункана, очевидно, слишком дорого стоят?

– Да, недешево. Но это же не пять тысяч гиней. И надо учитывать суть дела.

– Понимаю. Но позорное пятно останется на Френ. Люди всегда говорят: "Нет дыма без огня".

Мистер Кейн принял несвойственную роль подбадривателя: "Ну и что? Скоро Франческа будет далеко от этих мест. И ничего не услышит. А здешнее общество переключится еще на какое-нибудь чудо света. Скажем, дама бросит мужа или убьет его, любовника – и сплетники забудут историю леди Кэмден… Отчего бы не сообщить Френ хорошее? Исстрадалась, бедняжка!"

– Я заглянула в ее комнату. Френ спит. Вы так добры к нам, мистер Кейн и так много сделали. Наши сердца просто не выдержали бы.

– Всегда счастлив помочь! Письмо Мери я уже отправил. Скоро ждать ответа. Уверен, что Мери будет рада увидеть Френ. Послезавтра и отправимся.

– Ох, пережить бы эти сорок восемь часов!

– Даже меньше, – бодро сказал Кейн. – Мы выедем на рассвете.

– Вы с нами?

– Сопровождающим. Да и мне хочется повидать Мери и Рональда. И с моим крестником. Уже оттуда – домой, в деревню.

– Мы, мистер Кейн, совершенно испортили Вам сезон.

– И ничего подобного! Я сам испытывал смертельную скуку в течение всего сезона. Я даже сомневаюсь: стоит ли мне приезжать в Лондон? Возможно, в следующем году останусь в деревне.

Когда мистер Кейн ушел, миссис Денвер дала указание прислуге упаковывать вещи, а заодно и дом привести в порядок. Ей необыкновенно хотелось забрать с собой каждую крупинку, что хранилось в погребах – картофель, прочую снедь… И она сделала бы это, но стыдилась опуститься до уровня лорда Мондли.

Франческа вышла к обеду и приободрилась, услышав, как развиваются события. Но миссис Денвер ожидала увидеть на ее лице большую радость. Казалось, Франческу беспокоит еще что-то.

– Мне думается, ты сожалеешь, что приходится уезжать? Из лондонского общества в самый разгар сезона? Не так ли?

Франческа рассеянно ответила:

– Нет, что ты! С нетерпением жду, когда распрощаюсь с этим домом.

Миссис Денвер успокоительно согласилась:

– Уверена, Френ, что ты отыщешь себе небольшой справный домик. И не придется застрять в неуютной квартире.

– Знаешь, еще хочу небольшой садик. Приобретем все это – и не придется мне признаваться папе, что выбросила на ветер его деньги из-за проклятой истории с ожерельем.

Миссис Денвер снова завела излюбленную свою шарманку:

– А когда все утрясется, ты познакомишься в приятным джентльменом…

– …Никогда! – почти выкрикнула Франческа. – Двух было достаточно!

– Двух? Как понимать?

Щеки Франчески порозовели, и она промолвила смущенно: "Я имею в виду, что со мной обошлись безобразно Кэмден и его отец". "А… понимаю… Я-то вдруг подумала, ты думаешь о мистере Ирвине", – миссис Денвер слишком уж пристально посмотрела на Франческу. Та, не моргнув глазом, отрезала: "Конечно, его я не имею в виду. Он хороший друг, я благодарна ему. Они принимает в нашем деле почти столько же участия, как и мистер Кейн. А если учесть, что прошло совсем мало времени, как мы познакомились, – его любезность особенно заметна. Миссис Денвер думала свое: "интересно, получала ли Френ предложение от мистера Ирвина?" Франческа пролепетала почти беспечно: "Возможно, мистер Ирвин заедет сегодня вечером…" Миссис Денвер рассудила: " Во всяком случае, ты обязана написать ему и поблагодарить за помощь. И потом: он должен знать, что ты уезжаешь". "Я уже поблагодарила его. А Селби скажет, куда мы едем".

Франческа болтала, чтобы скрыть свою недавнюю оплошность. Для миссис Денвер это была самая приятная трапеза за последнее время. А у Франчески каждый кусок застревал в горле, будто она глотала комки. Ведь думала о том, что пообещала лорду Дивэйну отплатить за оскорбление, а теперь вот не будет возможности. Одно утешение – она покидает ужасный город. И дело устраивается так, что не придется платить лорду Мондли за ожерелье. Оттого Франческа с двойной радостью ждала встречи с Мери.

Лорд Дивэйн, прежде чем встретиться с Маргаритой Салливан и попытаться взять у нее ожерелье, день провел в своих обычных делах. Узнал, что покровитель Салливан имел обычай заходить к ней каждый вечер в восемь. Лорд Дивэйн был возле ее жилья на Площади Сохо в половине восьмого.

Сэр Перси Кругер, человек крутого нрава, не потерпел бы у своей любовницы таких недостатков как воровство. Дивэйн же решил действовать кнутом и пряником. Запугать Маргариту, объяснив ей опасность ситуации, когда она могла быть схваченной с незаконно приобретенным сокровищем, ведь хранение краденого – наказуемое преступление. Она не могла носить ожерелье и не могла продать. Храня у себя, леди Салливан приобретет репутацию алчной женщины, а такое оскорбительно и для дамы легкого поведения, не только для настоящей леди.

Она потеряет сегодняшнего покровителя и обретет мало надежды на будущего.

Угрозы должны были ослабить ее решительность, а если понадобиться – подслащены взяткой. Ну, скажем, в триста гиней. Если и это не возымеет действия, Дивэйн пойдет на крайние меры: договорится со знакомым судьей и получит ордер на обыск во владениях Салливан. Он прихватил с собой ордер, а заодно пригласил служащего юридической конторы – на случай, если мисс Салливан спрячет ожерелье вне дома.