Не обращаю внимания на удивленные взгляды, это сейчас так мелко, что не стоит внимания. Намного важнее не упустить брата.

Почти догнала его, но резко замерла на месте. Дыхание сбилось. Отказываюсь верить тому, что вижу. Становится действительно страшно, ведь даже на таком расстоянии без проблем узнаю девушку, которую Эйд обнимает на глазах у всех. Кэри Гудмен. Великосветская красавица, состоящая в сотнях благотворительных фондах. Девушка с изумительными манерами, но при этом с острым языком, которую так любят наши папарацци. Та, кому всегда рады на любых мало-мальски важных мероприятиях. И эта девушка сейчас стоит и с обожанием смотрит на Эйдена, улыбается тому, что он говорит, наслаждается его объятиями.

Не в силах поверить, что способна спорить с ней за внимание брата. Его слова о любви кажутся нереальными, когда рядом такая красавица. Поступки теряют логичность. Зачем было портить отношение со мной, чтобы в итоге остаться с Кэри?

– Ти, ты чего замерла?

– Ты знала, что Эйд встречается с Кэри Гудмен?

Ответ для меня важен. Выпускаю из взгляда эту парочку и смотрю на Нес, в ожидании ее слов.

– Я думала, они просто дружат.

– Почему?

– Во всяком случае когда она приезжала к нему пару дней назад, их отношения не были похожи на романтические.

Эти слова удивляют еще больше. Как я могла не знать об этом? Почему пропустила такую важную новость? Растерянность сковывает, не позволяя сделать ни шага. Не в силах отвести взгляд, и Эйден, словно почувствовав его, поворачивается, тут же одаряя улыбкой, которую я вскоре научусь ненавидеть. Вслед за ним встречаюсь глазами с Кэри. Что-то ядовитое уничтожает ту симпатию, которую я испытывала всякий раз, читая о ней в газетах. Восхищение ее неиспорченностью, что так редко в наше время, гибнет под тяжестью ярости и страха.

Не знаю, что видит Эйд сейчас, но это что-то его взволновало. Даже расстроило. Заставило отпустить девушку и, приблизившись ко мне, отвести в сторону от посторонних. Всего несколько секунд испытываем друг друга внимательным взглядом, но для меня они превращаются в вечность. Тело жжет от его прикосновения, каждая частичка во мне впитывает его такое родное и близкое присутствие. Сейчас как никогда понимаю, как сильно тоскую по его объятиям и искренним улыбкам, которые он способен дарить исключительно мне.

Словно завороженная слежу за его рукой, приближающейся к моему лицу. Нет ни малейшего смущения или страха, что окружающие воспримут этот жест неверно. Истолкуют в своей извращенной манере. Все равно. Плевать. Лишь бы был рядом.

Я бы закрыла глаза, в попытке испытать всю гамму чувств, но его тяжелый взгляд не отпускает. Не позволяет укрыться.

– Если плохо тебе, плохо и мне, Теа, – его голос предельно серьезен, – перестать обманывать себя.

– Я не обманываю.

– Брось, Ти, можешь врать кому угодно, но не мне. Не выйдет, я тебя слишком хорошо знаю. Тебе сейчас больно, – секунда тишины. Понимаю, что Эйд дает возможность возразить, но предпочитаю промолчать. К чему врать, я для него и в самом деле открытая книга. – Подумай о своих эмоциях, Ти, так ли уж они логичны? Тебе не кажется, что ты слишком остро реагируешь на все, что касается меня? Не стоит ради собственного спокойствия мучить нас обоих.

– Но…

– Никаких но, Ти. Ты все равно придешь ко мне, и мы оба это понимаем. Вопрос лишь в том, как долго ты еще будешь спорить со своими чувствами. Страшно признаться, что поцелуй со мной тебя отнюдь не смущает, ведь так?

В его голосе вновь скользит насмешка на пару с раздражением. Не хочу ничего отвечать, да и не слов он ждет, а конкретных действий.

– Пока ты отказываешь нам, я свободен в действиях, подумай об этом.

Смотрю на то, как он возвращается к другой и понимаю, что совсем не хочу ни о чем думать. Не хочу принимать решений, за которые ответственность будет лежать исключительно на мне. Не хочу решать, что делать, решать, что будет правильным. Пусть уходит, уверена, если постараться, смогу и без него. Это не так сложно, пока мы не перешли грань. Пусть где-то в душе и принимаю все его слова, смиряюсь с его правдой, но это так глубоко, что можно об этом не думать. Нужно просто отвлечься. Если Эйдену не нужна сестра, то и мне не нужен будет брат.

Я не буду портить жизнь нам обоим. Даже если хоть на одно мгновение допустить, что я сдамся, приходит понимание, я слишком изучена для него. Такому, как Эйд, нужна дерзкая девушка-загадка. Та, которая будет держать его в напряжении, заставлять изучать ее, открывать что-то новое. Одним словом – не я.

Не стоит ради попытки, заранее обреченной на провал, рушить все, что есть у нас сейчас.

Эйд импульсивен, порывист. Как только он увлечется чем-то новым, забудет об этой глупой прихоти и вернет наши отношения.

И если ради этого придется ждать, я подожду.

Из раздумий вырывает звонок, который я принимаю с благодарностью. В душе теплится надежда, что стоит начаться истории, и я смогу вырваться из тревожащих мыслей, окунаясь в жизнь других людей. Подобные надежды возлагаю и на английскую литературу, а так же на французский язык, однако, все безрезультатно. Как ни стараюсь вникнуть в речь преподавателей, все же часть меня думает о произошедшем. Сложно не думать о том, о чем так жаждешь забыть. Практически невозможно, мысли о тревожащей спокойствие ситуации, вырывающиеся невзирая на запреты, раз за разом вихрем проносятся в сознании, руша крупицы самообладания.

Курсы по художественному искусству, начавшиеся сразу после основной учебы, становятся спасением. Стоит взять в руки кисть, и уношусь из реальности. Рекомендации мистера Китча слышны где-то на задворках сознания и в данный момент не имеют значения. Не хочу учить что-то новое, придерживаться рекомендаций, все, чего сейчас жажду – свобода от гнетущих чувств. Нужно выпустить их наружу, опустошить себя и наполнить чем-то лучшим, спокойным, привычным.

Наблюдаю за собой словно со стороны, до конца не осознавая, что это мои глаза горят так ярко, и это я наношу столь резкие, несвойственные мне мазки. Страшно смотреть на то, что получилось, ведь как бы я не скрывала чувства от себя, подсознательно именно их и рисую.

– Очень сильная работа, мисс Янг.

В голосе преподавателя неподдельное восхищение, а я все так же боюсь осознанно глянуть на собственное признание в слабости. Уверена, мое творение пропитано отчаянием, и, возможно, обидой.

– Спасибо.

– Да-да, очень сильная. Никогда раньше не видел в ваших работах столько огня.

Дрожь волнения в его голосе вынуждает все же посмотреть. Замираю от удивления, не веря, что это я. В рисунке нет и намека на слабость, лишь ярость, ревность и даже… ненависть? Никогда раньше не использовала столь холодные тона, однако сейчас именно они преобладают. Линии резкие, уверенные. Сложно разобрать, что нарисовано, абсолютная абстракция, которую каждый будет видеть по своему, но абсолютно для всех очевидно, что полотно буквально пропитано яростью.

Откуда эти чувства? Никогда раньше их не испытывала, но то, что я вижу – не врет. Сама не ожидала, что глубоко во мне кроются такие страшные эмоции, и это открытие одновременно пугает и приводит в восторг. Только что открыла новую грань в себе.

– Не знаю, кто или что заставило вас раскрыться, но старайтесь не потерять этого.

– Вам не кажется, что работа слишком агрессивна?

– Что вы дитя, Бог с вами. Поверьте Теа, я видел много работ, но такие обнаженные чувства попадались мне редко. Думаю, не стоит больше ничего добавлять, подобные эмоции не нуждаются в огранке.

– Но ведь…

– Не спорьте, мисс Янг, ваша работа восхитительна именно в этом виде. Не стоит притуплять дикость картины ненужной правкой, иначе вы рискуете утерять всю ее прелесть.

Мысленно соглашаюсь с преподавателем, радуясь, что не придется вновь ее касаться. Добилась своего, выпустила кишащий клубок наружу и пока не готова впускать его обратно. Пусть останется на полотне. Я же с куда большим удовольствием вновь стану спокойной. Не уверена, что такие успехи стоят столь сильных волнений.

– Кстати, мисс Янг, когда я смогу увидеть радость в вашем исполнении? Надеюсь, вы помните, что у вас осталось чуть меньше недели?

– Я постараюсь принести ее в среду, хорошо?

Кивок приносит облегчение. Мне дали отсрочку. Три дня за которые необходимо изобразить то, что я совсем не чувствую. Нужно срочно что-то придумать, не хватало еще лишиться мечты из-за непредвиденных кульбитов собственной жизни.

– Нес, помоги.

Понимаю, что ее помощь не пройдет бесследно и мы вновь попадем в неудобное положение, как бывает всякий раз, стоит нам отправиться на поиски вдохновения, и все же не вижу иного выхода.

Подруга лишь задорно морщится, предвкушая веселье, и сверлит меня взглядом, словно проверяя, как далеко я смогу зайти.

– Радость?

– Именно.

– О, я знаю куда мы поедем, только боюсь Эйден тебя не отпустит.

Я не стану спрашивать. Именно он виноват в моих трудностях, и я не позволю ему уничтожить малейший шанс на удачу. Пусть ругает потом сколько захочет, но это будет потом. Настроение невольно улучшается. Каждая клеточка замирает в жажде чего-то нового. Одновременно страшно и волнительно, уверена, сегодня мне придется побывать там, куда сама бы в жизни не решилась пойти.

На все расспросы Нес лишь загадочно улыбается, пребывая в восторге от перспектив. Покидаем школу в слегка азартном предвкушении. На губах сияют улыбки. Пожалуй, если занять все свободное время, смогу не так часто думать о брате. Мысль вселяет надежду, которая тут же рушится, признавая всю наивность подобного суждения, стоит увидеть машину Эйдена.