* * *

- Пойдем, пойдем. Сейчас здесь будет столпотворение, - Витя схватил меня за руку, потащив в проход после окончания матча.

Но, не смотря на благие намерения Боброва, быстро выйти за пределы стадиона нам не удалось, поскольку, повскакивав со своих мест, толпа болельщиков стекалась к ограждению поля. Огромное количество народа надеялось получить хотя бы толику внимания от своих спортсменов, поэтому фанаты наперегонки протягивали любимым футболистам бумажки и ручки, футболки и даже футбольные мячи.

Мы как песчинки, затерялись в барханах десятков людей, в результате чего я оказалась оторванной от слабого захвата руки Боброва и прижатой непосредственно к ограждению. Как назло, в пяти метрах от меня раздавал автографы Алексей. Влажные волосы падали ему на лицо, и хотя он сильно устал, Моторин был ужасно доволен игрой. Он старался быть вежливым с каждым болельщиком, поэтому его, с просьбами расписаться на память, на поле удерживали дольше всех. Он уже собирался уходить, но тут его взгляд зацепился за длинные стройные ноги неподалеку от него. Алексей взглядом пробежался по обладательнице этих ножек, с удивлением узнав в ней ту самую смешную девчонку, которой он помогал перелезть через забор. Жаль, что вчера на ней была не юбка - было бы еще веселее! После недавней травмы колена, он очень переживал из-за первой игры этого сезона, поэтому, поскольку команда приехала в этот город за день до игры, решил потренироваться дополнительно. А тут возникла эта Нина, которая отвлекла его от тренировки, благодаря чему он, посмотрев на часы, с удивлением заметил, что пропадает на поляне уже четыре часа подряд.

Какая же она всё-таки забавная! Навела кудри как на макаронной фабрике, шпильки надела - точно не на футбол собиралась. Ах да, точно, она же не любит эту игру. Алексей улыбнулся мальчишеской коварной улыбкой и, обогнув протянутые к нему руки с блокнотами и билетами, подошел прямо к ней.

Я пыталась отбиться от навалившихся на меня сзади крепких парней, распевающих футбольные гимны, поэтому не сразу заметила, как передо мной возник тот самый Моторин.

- Привет, Нина, - поздоровался он.

- Здравствуй, безбилетник, - наверное, я очень смешно смотрелась с надутыми от обиды за его обман губами, потому что Алексей искренне рассмеялся, откинув мешающую прядь волос со своего лица.

Народ вокруг меня удивленно шептался и пытался расслышать наш диалог в мельчайших подробностях.

- Не дуйся. Я ведь действительно безбилетник. Ну, мне пора, надеюсь, тебе понравилась игра, - он уже развернулся, чтобы удалиться с поля, но тут как всегда вмешался Его Величество Случай, а именно мой брат Иван, который не пойми, каким образом оказался рядом со мной, окликнув Моторина:

- Алексей! Оставь ей, пожалуйста, автограф! - он протянул ему ежедневник с ручкой, и, футболист, недолго подумав, подошел к нам и с усмешкой, глядя не на брата, а мне в глаза, написал что-то на бумаге, после чего развернулся и под шум недовольных фанатов, которым не хватило его благосклонности, скрылся с футбольного поля.

Теперь уже смысла оставаться лишние минуты на поле не оставалось, и болельщики стали покидать стадион.

- Ванька! Сдурел? Зачем мне его автограф? - полная негодования, стукнула я брата по плечу.

- Вот ты балда! Век живи, век учись, сеструха! Я ж его себе возьму, - ответил Ваня, выводя меня со стадиона, аккуратно придерживая под локоток, чтобы я уж точно не потерялась и не оступилась на каблуках, подсунутых мне им самим.

- А если там мое имя? - удивилась я.

- Отрежу. Ты лучше скажи, откуда ты его знаешь? Оказывается, моя мышка-сестренка скрывает от меня подробности своей активной личной жизни? - понимая, что брат не успокоится, пока не выведает у меня всё в подробностях, я рассказала, что к чему.

Ванька развеселился не на шутку, приведя сравнение, что моё вчерашнее приключение, это то же самое, что если бы ему помогла перейти через дорогу сама Анджелина Джоли.

Как только мы вышли в свободное от людей пространство, мы увидели ожидающих нас под деревом Ларису и Витю, однако Ваня, сгораемый любопытством, не стал их дожидаться, открыв ежедневник. Мой любопытный нос, который, я надеялась, не оторвут и даже не прищемят ежедневником, заглянула в него, читая размашистый подчерк Алексея. Там, синим по белому, была написана фраза, которая гласила:

"Моей самой большой фанатке, страстной любительнице футбола, Нине". Далее следовал автограф Моторина и изображение кривого человечка с футбольным мячом в руках.

Я разозлилась, и даже попрыгала немного на каблуках. Но потом улыбнулась, вспоминая лукавый взгляд Моторина. Вот негодяй, хотя с чувством юмора у него всё в порядке. Ваня в отличие от меня расстроился, поняв, что эту надпись ему никак не исправить, посвятив себе любимому.

- Держи, заслужила, - протянул он мне ежедневник. - Дарю.

Я взяла толстый блокнот из рук брата, продолжая улыбаться.

- Как вам игра? - спросила Лариска и добавила: - Моторин был как всегда неподражаем!

- Оказывается, моя сестрёнка с ним лично знакома, - ошарашил этой новостью свою девушку Иван.

А Витя, казалось, совсем не слушал наш разговор, задумавшись об этимологии существительного "футбол". Лариса же напротив, сильно увлеклась этой темой и расспрашивала меня об Алексее до самого нашего расставания на автобусной остановке.

- Хочешь, я тебя подвезу, чаровница? - предложил мне Бобров, недавно приобретший новенький иностранный седан.

Слушать всю дорогу домой о том, какая я "зараза" и услада его мыслей, мне жутко не хотелось, поэтому я резко отказалась от такого щедрого предложения Вити, сказав:

- Спасибо большое, Вить, но я еще обещала к Степану после футбола зайти. Он совсем рядом со стадионом живет, - о существовании моего лучшего друга знал даже Бобров, который сделал скорбное лицо после услышанного, но перечить не стал.

* * *

- Бойцова! Ну, наконец-то ты зашла, - Степка открыл мне дверь, безоружно улыбаясь.

- Привет, Мельников! - обняв за мощные плечи Степана, я поцеловала друга в щёку, проходя внутрь его четырехкомнатной квартиры, обставленной по последним тенденциям современного дизайна.

- Голодная, наверное? - всё также улыбаясь, спросил обладатель карих глаз и светлых прядей волос в взлохмаченной прическе.

- Еще как. Этот футбол точно не для меня! Такое чувство, что многие туда ходят не ради игры, а просто для того, чтобы покричать за свою команду и подраться в темном переулке, - я горестно вздохнула, тряхнув кудряшками, которые рассыпались по плечам.

- Я предлагал пойти вместе со мной, но ты отказалась, - театрально надулся Степан и, как всегда, пошутил: - Кто он? Для кого это ты вырядилась? Я уже ревную!

- Бобров, - услышав это, Стёпа сделал огромные испуганные глаза, как у аборигена джунглей при виде самоката, и произнес:

- Не может быть! - он не знал Виктора лично, но был крайне много о нем наслышан, поскольку Мельников был для меня всем: жилеткой для рыданий, палочкой-выручалочкой и просто настоящим другом, который был готов слушать меня круглосуточно.

Со Стёпой мы познакомились еще лет десять назад. Богатый мальчик из известной семьи никогда бы не пересекся с такой обычной девчонкой как я, если бы не наши родители. Папа - владелец столичного цементного завода, старался дать сыну всё самое лучшее: репетиторы, самая дорогая школа в округе и, естественно, спорт, поэтому Мельникова в обязательном порядке отправили постигать навыки айкидо и рукопашного боя в спортивный центр нашего города.

Мой отец, хоть и не был магнатом, а всего-навсего преподавателем физики в гимназии, но амбиции имел, не хуже Стёпкиного семейства.

- Ты, Нинка - моя надежда! - всегда говорил мне папаня. - И фамилия у тебя соответствующая - Бойцова. Поэтому, пойдешь обучаться восточным единоборствам. Борец из тебя получится некудышный, - отец оценил мою мощь, пощупав мышцы на руке, вернее их отсутствие, и продолжил: - Поэтому будешь изучать основы айкидо.

Именно так я и оказалась в одном спортивном центре с Мельниковым. Надо сказать, наше первое знакомство явно не заладилось: Степан задирал всех в округе, дрался с другими парнями из секции и отвергал всех девчонок, которые только горестно вздыхали при виде надменного красавца. Меня он не замечал ровно до того момента, как я ворвалась в мужскую раздевалку, высказав ему всё, что я думаю о таких избалованных парнях, как он, оторвав его от издевательств над Сидоровым, которого дружки Степана уже затащили в душ, намереваясь хорошенько избить. Спасение Сидорова мне дорого обошлось: с тех пор, я стала объектом постоянных насмешек Мельникова и его компании. Даже тренер, который полностью зависел от финансовой поддержки семейства Мельниковых, заставлял меня отжиматься от пола за малейшую провинность, даже за опоздание на пару минут на тренировку или плохо выполненный прием.

Всё изменилось одним пасмурным вечером, когда я ждала отца, чтобы он забрал меня с тренировки на машине домой, поскольку по закону подлости, когда намечается дождь за окном, зонта в моей сумки почему-то никогда не оказывается. Я уже сложила кимоно в спортивную сумку, когда услышала, что в зале кто-то отчаянно молотит "грушу". Осторожно выглянув из раздевалки я, сняв кеды, ступила на татами. Оказалось, что бедная кожаная "груша" страдает от остервенелых ударов Степана, который молотил её с таким усердием, что не замечал всего, что происходит вокруг. Лишь только когда я подошла к нему ближе, он оторвался от своего увлекательнейшего занятия, грубо спросив:

- Чего тебе, пигалица?

В другой раз я точно обозвала бы его куда менее лестным выражением, чем меня одарил сам Мельников, но тут я заметила, что с костяшек его пальцев стекает кровь. Ничего не говоря, я достала из сумки эластичный бинт, за неимением обычного, попросив Стёпу: