Татьяна Веденская - Фокус-покус, или Волшебников не бывает

Где же водитель? Страхов с ужасом понял, что водитель так и сидит в салоне, уходящем вниз, на дно. Время было безнадежно упущено. Ярослав убил еще одного человека. И что теперь, снова кричать, что не хотел этого? Что ошибался? Что кричать, когда вокруг тебя грязная и темная вода.

Страхов нырнул в салон, наощупь попытался определить, что именно задержало водителя. Тот был пристегнут. Ремень послушно выскользнул из своих пазов, но тело водителя оставалось пассивным. Наглотался воды, он уже не здесь. Его больше нет. Ярослав убил еще одного. Теперь будет еще один на его совести. Его мать. Василиса. Она не умерла, но могла из-за него. А еще этот ни в чем не повинный человек.

Целитель вытолкнул апатичное тело наружу, и, как мог, оттолкнулся от машины ногами. Сознание терялось, и так отчаянно хотелось сделать вдох. Неправильно. Все неправильно. Нельзя дышать водой. Два тела застряли где-то на полпути в мутных водах Москвы-реки. Не они первые, не они последние. Ярослав дернулся в последнем непроизвольном усилии найти выход из моря пустоты, из черной дыры, забирающей его себе. Но горизонт событий остался далеко позади. И время остановилось.

Просчитать трюк до последней мелочи невозможно, и никто лучше каскадеров не знает об этом. Уж они-то пытаются, как никто другой, предусмотреть все возможные последствия и развитие событий. Есть технологии, по которым можно предсказать с высокой степенью достоверности. Но что такое высокая точность, когда тяжелая машина наскакивает на бордюр тротуара и меняет траекторию движения. Что, если она двигалась в момент столкновения с объектом на скорости, превышающей расчетную на тридцать километров.

Минуту назад Владимир сидел на рулем грузовика и на экране передатчика отслеживал, как точка, обозначающая черный паркетник Баренцева, вылетает на пустую набережную и направляется в сторону предполагаемого столкновения. Все шло по плану – еще минуту назад. Единственная проблема, водитель паркетника, кажется, ускорялся слишком быстро.

– Отменяем? – спросил Владимир Женьку, сидевшего на сиденье рядом с ним. Женька, специалист по слежке, оторвался от экрана и удивленно посмотрел на соседа.

– Почему? – спросил тот.

– Они разгоняются чего-то слишком, – коротко пояснил Владимир. Времени было мало. Грузовичок вывернул из переулка и уже ехал по набережной в некотором удалении от паркетника. Мигалка, впрочем, уже была слышна.

– Но улица вообще пустая.

– Это да. Ну, что? – спросил Владимир в последний раз.

– Они нас уже видят. Второго раза не будет, и Ярик нас кончит за то, что мы все испортили, – фыркнул Женька, и Владимир, покачав головой, нажал на кнопку. Несколько кирпичей выпало на дорогу. Риск – благородное дело. Деньги – нужная вещь. Не будет кирпичей на дороге – не будет и денег. На зарплату жить крайне сложно.

– Летят! – кивнул тот, глядя на то, как закрутило паркетник. «КамАЗ» немедленно съехал с дороги в переулок.

– Не нравится мне их траектория. Вот черт! – крикнул Владимир, когда вдруг машина ударилась о тротуар, подпрыгнула и покатилась, увлекаемая инерцией, на ограждение набережной.

– Там хоть лед? – прошептал Женька.

– Ни черта! – Владимир резко нажал на тормоз, переключился на нейтраль. – Садись, уезжай.

– Что? – вытаращился на него сосед.

– Уводи машину. Сейчас же! Как мы планировали, – в голос заорал Владимир, открывая на ходу дверь.

– С ума сошел? – Женька подпрыгнул и на ходу перебрался на водительское сиденье. Дорога была свободна, буквально несколько машин. До двора, где они должны были передать грузовик, сгрузить кирпичи и сменить номера, оставалось буквально чуть-чуть. Может быть, все и обойдется. Не было бы ментов. Впрочем, для них есть липовые накладные.

Владимир подоспел, когда машина уже исчезла из зоны видимости. Он скинул ботинки, куртку-пуховик, свитер. Людей почти не было, но пара машин остановилась чуть поодаль, привлеченная видом раскуроченной оградки. Владимир нырнул вниз, не задумываясь. Времени не было. И дело было даже не в том, что он хотел все же получить свои деньги. Они были тут ни при чем. Просто это единственное, что должно было быть сделано в такой ситуации. Ты прыгаешь – я прыгаю. Мы – вместе.

Вода оказалась ожидаемо ледяной и невыносимо грязной при этом. Владимир с трудом разбирал направление, ориентируясь скорее по какому-то шестому чувству, чем по реальным приметам. Несколько секунд – и он вынырнул, почти задохнувшись от холода. Сердце застучало как бешеное. Вот же черт принес их всех сюда. Идиоты.

Он нырнул снова. И снова – с тем же результатом. Как вдруг – заметил фигуру, медленно дергающуюся в воде. Кто это был?

Баренцев.

Владимир узнал его, подтолкнул к поверхности, оторвал от себя его руки. Он паниковал, но был жив, шевелился. Особенно задергался, когда понял, что поверхность рядом. Владимир вдохнул еще раз, так глубоко, как мог, и нырнул снова. Он плыл и плыл вниз, в темноту, пока вдруг не заметил странные искаженные лучи света, отражающиеся откуда-то из глубины. Машина шла ко дну, все еще поблескивая фарами ближнего света.

Владимир заставил себя не паниковать. Он огляделся, сместив угол обзора в сторону света, и тут заметил два тела, болтающиеся без всяких признаков движения в толще воды.

Это было плохо.

Двое – слишком много. Не вытянет. Но попробовать стоило. Может быть, там, на поверхности, кто-то уже раздевается, чтобы нырнуть за ними, чтобы помочь. В конце концов, именно это же отличает нас от зверей – способность сначала совершать какие-то невообразимые и совершенно нелогичные глупости, а затем исправлять, проявляя чудеса героизма.

Владимир подхватил Ярослава и второго, водителя, по-видимому, за волосы, и потащил вверх. Слава богу, тянуть было недалеко. Страхов сделал все, что смог. Не хватило совсем чуть-чуть.

– Кто-нибудь! Помогите! – кричал Баренцев, цепляясь за гранитную набережную, высокую и неприступную. – Вытащите меня.

– Сейчас, мужик! Сейчас! – кричал кто-то сверху. Второй охранник уцепился за железку, торчавшую из набережной, и молча висел на ней, стараясь унять дрожь в зубах. Его и вытащили первым. Два троса скрепили карабинами, продели под спиной – держаться водитель мог очень слабо, и был риск, что он сорвется обратно. Холод лишал руки подвижности. Баренцев выбрался на берег вторым – и оказался куда бодрее своего охранника. Сказался, видать, бег по утрам и полное, стерильное непитие, к которому он так тяжело привыкал.

– Они не дышат! – крикнул Владимир, с трудом подняв над водой головы Ярослава и второго охранника.

– Привяжешь? – спросил кто-то, и народ принялся сооружать на месте еще один крюк из тросов. Через несколько минут все было кончено.

– Отойдите! – кричал Владимир, разгоняя все набухающую толпу. Он принялся делать искусственное дыхание Ярославу. Это было ужасно – делать искусственное дыхание одному, в то время как в нем нуждаются двое. Лицо Страхова посинело, на щеке кровил порез. Видимо, об стекло. Чудо, что они вообще выбрались.

– Что с ним? Он выживет? – почти кричал Баренцев, хотя голос и не слушался. Забавно, судьба охранника его практически не волновала.

– Не знаю, – рявкнул Владимир, продолжая стучать по груди целителя. – Отойдите.

– Он спас меня. Просил меня не ехать. Это экстрасенс. – Бизнесмен озирался на людей, столпившихся вокруг, и диковато улыбался. Конечно же, господин Баренцев решил, что все это случилось не случайно. Карма. Божий промысел.

– Пришел за мной в одной рубахе и джинсах. Знал, что мы утонем, – сиял Баренцев, окрыленный этим невероятным откровением. Через толпу к лежащему на асфальте водителю протиснулся спасатель из проезжавшей мимо «Скорой». Он принялся откачивать его, а Ярослав вдруг дернулся всем телом от очередного удара. Скажем прямо, удар был сильнее, чем надо. Владимир был практически в отчаянии, когда тот перегнулся, закашлялся и выплюнул из легких черную грязную воду.

– Пульс есть, – крикнул фельдшер, расчищая место для носилок.

– Кажется, все живы, – кивнул второй, глядя на еще малоосмысленный, но уже полный жизни взгляд Страхова. Баренцев засиял еще ярче.

– Все живы! – сказал он торжественным тоном. – Живы!

* * *

Мечты сбываются. План сработал куда лучше, чем можно было рассчитывать, и теперь Дмитрий Рудольфович не отпускал Ярослава от себя ни на шаг, считая его чем-то вроде своего личного оберега. Не этого ли и хотел Страхов? Не к этому ли стремился все последние годы? Большие деньги, возможности.

Баренцев пережил второе рождение. Дома, в тепле уютно горящего камина, он рассказал Дарье, как вся жизнь промелькнула у него перед глазами, как он уже умер, но чьи-то заботливые руки подняли его и опустили на асфальт. Чудо произошло, и никаких сомнений в этом у него больше не было.

Ярослав сидел в углу, на полу, был угрюм и мрачен и не вступал в разговоры. Версию Баренцева о произошедшем чуде не подтверждал. Впрочем, и не опровергал тоже. Хотел одного – встать и уйти и никогда больше не видеть бизнесмена Дмитрия Баренцева, которого чуть было не убил, заигравшись в свои игры.

Но тот не был готов его отпустить.

– Я у тебя в неоплатном долгу, – сказал он. – Терпеть не могу быть в неоплатных долгах. Господи, просто не понимаю, как это работает. Неужели ты все это видел?

– Нет, – буркнул хмуро Страхов, но бизнесмен только ухмыльнулся, и все.

– Представляешь, всю дорогу твердил – нужно остановиться. Буквально с ума меня этим свел. Про видения рассказывал. Нет, ну бывает же. Его Бог привел. Проведение.

– Нет, – замотал головой Ярослав. – Мне нужно идти.

– Так, ничего не знаю. Ты останешься у меня. Хватит этого.

– Чего? – нахмурился целитель еще больше.

– Ты будешь личным ясновидящим. Я тебя нанимаю, – сказал как отрезал Баренцев. Когда такие люди говорят – остальные только кивают и подчиняются.