Если бы рядом была тетка Люба, попросила бы одну из ее таблеток от бессонницы. Видимо, это у них семейное. Покойная Василисина мама тоже частенько не спала по ночам. Могла уйти из дому еще затемно, чтобы встречать рассвет с берега реки Волги. Девушка подумала, что больше всего на свете сейчас хотела оказаться дома, в Ярославле, в их старенькой квартире – послушать тишину, сходить на кладбище, поплакать на могиле, спросить совета.

Ярослав не верил в то, что после смерти люди могут каким-то непостижимым образом оставаться здесь, с нами. Это было так странно и неправильно, ведь множество людей верили в это, и Ярослав «говорил» с их близкими, и «контактировал». Василиса даже несколько раз принимала благодарности от клиентов, чьи проблемы решились полностью – и именно благодаря потусторонним контактам Страхова.

Ярослав знал, что люди верят во все, что угодно. Он говорил, что это такой научный феномен – синдром «истинно верующего». Иллюзия выхода – уже выход. Но это также – инструменты фокусников и шарлатанов. Надо дать людям ответ на их вопрос, все остальное они придумают сами.

Василиса поражалась тому, как хорошо это работало. Что, если их любовь – не больше чем одна мистификация, созданная Ярославом, чтобы использовать ее в своих целях? Ответа она не знала. Смотрела на то, как небо за занавеской светлело. Все оттенки серого. Похоже, и сегодня тоже солнца не будет.

Итак, будем реалистами. Невозможно сказать точно, что за игру ведет Страхов. Кто такая 6090 – тоже неизвестно. Не факт, что любовница. Точно известно только то, что он соврал.

Да и Ярослав ли он – а не Петя или Федя – сказать трудно. Василиса не знала ничего ни о детстве Страхова, ни о юности, ни даже том, что было пять или семь лет назад. Был ли женат? Есть ли дети? Он только смеялся над такими вопросами и притворно обижался на то, что девушка ставит под сомнение его «не от мира сего» сущность. Каждый раз, когда Василиса спрашивала о прошлом – о настоящем прошлом, он говорил, что так давно убеждает всех в том, что ему отшибло память, что и сам в это поверил. Если давила сильнее – злился, становился холодным и закрытым. Обвинял в том, что она такая, как все, и уходил в другую комнату. Потом возвращался, извинялся и просил принимать его таким, какой есть.

Василиса ничего знала о том, какой он. И о Сергее знала только то, что хорош с разными «приборчиками». Была не в курсе того, как давно Алина работает на Страхова. Ничего о том, как и когда они появились в Москве.


«Василиса не знала ничего».


Кот Альберт неожиданно возник прямо напротив Василисы. Тихонько мяукнул, посмотрел в глаза и потянулся всем своим серым мохнатым тельцем. Она заглянула прямо в желтые кошачьи глаза и попыталась прикинуть, как давно Альберт живет с Ярославом и не встроен ли какой-нибудь хитрый датчик и в кота. Почему бы не предположить этого? Во всем, что касалось его, было второе дно.

Неожиданно кот замер, насторожился и повернул заостренные уши в сторону письменного стола. Сначала Василиса ничего не услышала, а затем почувствовала вибрацию. Четыре утра. Какой-нибудь психованный клиент, сходящий с ума от бессонницы или паники, набирает номер своего гуру Страхова? Телефон жужжал, немного раздражая Василису, но она не шевелилась, лениво глядя на кота. Ночь была длинной, и ее глаза наконец начали слипаться. А потом она почувствовала шорох – Ярослав услышал звук вибрирующего на столе телефона.

– Какого лешего, – сонно пробормотал он, и Василиса почувствовала, как Страхов поднялся. Она закрыла глаза и выровняла дыхание. Ярослав не носил дома никакой обуви, и шлепанье его босых ног по ковру было еле слышным, но девушка все же услышала. Легкий ветерок пролетел мимо лица. Альберт побежал за хозяином? Василиса услышала, как Ярослав шуршит в районе стола. Потом что-то упало.

– Черт! – тихо выругался он. Василиса вспомнила, как когда-то даже его имя показалось ей добрым знаком. Ярослав. Она из Ярославля. Созданы друг для друга. Люди ищут любые подтверждения своим желаниям и мечтам. Если их нет – создают на месте. Любой плакат с надписью «Все получится», рекламирующий новые, более надежные прокладки, сойдет за «тот самый» знак. «Иллюзия выхода – уже выход».

– Алло, – пробормотал наконец он. – Вы смотрели на часы?

Потом повисла пауза, куда более долгая, чем Василиса ожидала. Ничего не было слышно, кроме тиканья часов. Девушка замерла, боясь пошевелиться. Она буквально заставляла себя равномерно дышать.

– Откуда у тебя этот номер? – спросил Страхов тихо и зло, после чего снова замолчал. Василиса чуть приоткрыла ресницы, но почувствовала движение. Ярослав подошел к ней. Она вдруг ощутила его дыхание. Могла бы поклясться, что он смотрит на нее, проверяет, спит ли. У нее была фора – она обычно спала очень крепко. Разбудить ее было проблемой – по утрам Ярослав частенько развлекался, дергая за ногу, шептал на ухо всякие непристойности или даже просто стягивал с нее футболку и трусы и овладевал раньше, чем она успевала сориентироваться, что происходит. Сонная и злая, отбивалась и орала, а он потом жаловался, как тяжела работа будильника.

– Подожди, – раздался голос Ярослава. Шаги, аккуратный щелчок дверной ручки. Он идет на кухню. Василиса не справилась с напряжением, открыла глаза и громко вздохнула – все же не мастак в этих играх. Страхова в комнате не было. Дверь была закрыта. Она лихорадочно думала, что делать теперь. «Откуда у тебя этот номер?» Звонят, видимо, по второй линии – только для своих. Этого номера не было в «шелкопряде», Ярослав практически никогда не звонил с него.

– Да что ты говоришь! – донеслось до Василисы. Голос Ярослава звучал куда громче, чем обычно. Он возмущен? Злится? Почему? Кто может звонить в четыре утра?


Первая мысль, возникшая в воспаленном воображении ревнивой женщины – это она. Длинноногая стерва с четырехзначным «своим» номером. Или другая длинноногая стерва, продюсерша с канала. Варианты множились в сознании Василисы, пока она не заставила себя остановиться. Аккуратно откинула одеяло и как можно бесшумнее прокралась к двери. Если Ярослав застукает, можно будет сказать, что услышала крик и пошла проверить, все ли в порядке. Но лучше бы он не узнал.

– А это не мои проблемы, – услышала Василиса, приложив ухо к двери. Ярослав говорил тише, взял себя в руки. Она подумала, что много бы отдала, чтобы иметь такое самообладание. Хотела узнать, прежде всего, с женщиной он говорит или с мужчиной.

– Ты бы лучше об этом раньше… Что? Нет, не перебивай меня. – Пауза. – Нет, я не хочу ничего знать об этом! Как только ты осме… – Василиса замерла. Ну, милый, ну, договаривай.

– Значит, все решено, да? Твое решение? Знаешь что?! Мне неинтересно это слушать! – Снова длинная пауза, в течение которой ее сердце истошно колотилось, а дыхание сводило от страха, что Ярослав поймает за подслушиванием. Но вместо этого он принялся греметь кружками. Делает чай? Василиса неожиданно почувствовала неприятную сухость во рту. Она бы тоже чего-нибудь выпила. Четыре утра. Господи.

– Можешь поступать как знаешь. Мне все равно. Я не имею к тебе никакого отношения. – Пауза. – Да! Вот так! – И дальше грохот. Ярослав то ли споткнулся о табурет, то ли специально пнул ногой. Девушка не выдержала, отскочила назад, к кровати. Вспомнить бы еще, в какой позе спала! Руку под подушку. Одна нога торчит из-под одеяла, вторая под ним. Ее прыть была вознаграждена. Когда Ярослав вошел в комнату, она «безмятежно спала».

– Спишь? – спросил ее он, присев рядом с ней на краешке кровати.


Василисе пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы не пошевелиться, не напрячься под его рукой, не моргнуть ресницами, сделать вид, что его голос ее не разбудил. Ярослав просидел с ней рядом минут пять, и бог знает, что там происходило в его голове. В конце концов он вздохнул, убрал руку, поправил одеяло, прикрыв ту самую вылезшую из-под одеяла ногу, и ушел в ванную комнату. Через несколько минут Василиса услышала звук льющейся воды. Можно было выдохнуть и расслабиться. Или, в ее случае, вдохнуть и позволить себе напрячься.

Хорошая память – это приличный стартовый капитал. Василиса старательно прокручивала разговор в голове, запоминая каждое слово, интонацию и паузу в диалоге, ровно половина которого осталась за кадром. С кем он говорил и о чем? Из сказанного было неясно, мужчина звонил или женщина. Впрочем, по тону Ярослава, по эмоциональности, с которой говорил, и по тому, что он «не имеет к «звонившему» никакого отношения, можно было с достоверностью в восемьдесят процентов предположить, что звонила женщина. Больше того, звонила та, которую Ярослав когда-то бросил. И которая все еще любила его и пыталась вернуть.

Не эта ли судьба ждет и Василису в скором времени. Как это будет? Может, он скажет ей, что им «надо поговорить», а потом, что им лучше остаться друзьями? Или найдет какой-нибудь повод, устроит скандал. Как он сказал? «А что, если бы я не пошел тебя искать?» Может, так и будет? Он просто даст уйти и не станет возвращать.


Василиса встала, проскользнула в коридор, затем в кухню, где на столе стояла пустая чашка с пакетиком любимого ромашкового чая. Рядом лежал телефон. Она прислушалась. Вода текла, а больше никаких звуков не было. Девушка знала, что если Ярослав сейчас застанет на месте преступления, все может быть кончено уже сегодня. Но сидеть и ждать – это было не в ее характере. Она взяла телефон в руки, запомнив на всякий случай, как именно он валялся на столе. Нажала на экран. Блокировка. Код доступа – число «пи» восемь знаков после запятой. Тоже результат наблюдений, в количестве знаков после запятой – никакой уверенности. Ее руки дрожали. Только одна попытка. Второй код, если ошибся в первый раз, уже другой. Его Василиса не знала. Не подглядела, так как обычно Ярослав все вводил правильно с первого раза.

Забавно, что обычно он всегда отворачивался или прикрывал рукой экран, или, как в случае с его драгоценным планшетом, менял пароль чуть ли не каждый день – цифровой на графический и обратно. Но иногда дома, особенно по вечерам, особенно когда Василиса сидела в кресле, поджав под себя голые ноги, и уплетала мороженое, становился менее осторожным. Ну, память, не подведи. 3,14159265.