— Ты проделала такую хорошую работу, исправляя мою репутацию. Давай посмотрим, как я справлюсь с твоей. На три… два…

— Люк, я не думаю...

— Один… — он распахнул дверь и протолкнулся через ожидающую толпу, большинство людей в которой было слишком сосредоточено на твердом великолепии груди Люка Алмэйда, чтобы обратить внимание на его взъерошенную, полностью удовлетворенную спутницу. Уверенно он вел Кинси за собой к выходу из бара, пока они не выбрались на безопасное солнце.

— Сделано! — прокричал он, словно только что провел самую смелую операцию по спасению.

Поймав ее недоверчивый взгляд, он пожал плечами, движение, столь же красивое, как и улыбка. Прощай, профессионализм!

В уютной тишине, они пошли обратно к волейбольным площадкам. Обратно к его семье, ее новым друзьям и посторгазменной реальности, и всю дорогу в голове Кинси билась одна мысль.

Люк Алмэйда — мой герой.

Глава 12

На обратном пути к их месту на пляже Кинси притихла, и Люку стало интересно, сожалеет ли она о произошедшем.  Все эти потребности и прочие вещи, которые она сдерживала , провед я столько лет с Дэйвом Кретином, взорвались в уборной, как фейерверк.

Под руководством Люка.

Кинси, кончающая на его руке, — это было зрелищем, достойным внимания, событием, которое он точно не скоро забудет. Что касается Кретина, то он мог быть тем еще типом, но на его счету было одно хорошее дело. Если бы он был не таким мудаком, Люк не оказался бы в этой ситуации, которая с каждым мгновением нравилась ему все больше и больше.

Вернувшись на площадку, они увидели, что остался только Уай, который сидел и смотрел на озеро.  Довольно часто Люк пытался понять, что творится в голове его брата, но безрезультатно. Однако, сегодня изгиб его губ, говорящий “я-все-знаю” в сочетании с поднятой бровью, делали его мысли такими же ясными, как небо над их головами.

Люк ответил на это своим фирменным “Пошел к черту”  взглядом .

— Ларри звонил, — сказал Уай. — Тебе нужно перезвонить ему, — он покосился на Кинси. — Твой телефон тоже звонил. 1812 Увертюра[76].

Кинси выудила телефон из своей пляжной сумки.

— Это мэр.

В то время, как она отошла на несколько метров, чтобы уединиться, Люк перезвонил своему крестному отцу. Две минуты спустя, он закончил разговор, Кинси тоже. Через пару наполненных энергией мгновений их взгляды встретились.

— Комиссар сказал, что меня вернули к работе, потому что, очевидно, мэр доволен моим уровнем сотрудничества. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Она открыла рот. Закрыла.

— Кинси…

— Ты переоцениваешь мое влияние…

— Не думаю, — пару шагов, разделяющих их, исчезли, и она уже была в его объятьях, а он яростно целовал ее. — Я благодарен, крошка. Действительно благодарен.

Она покраснела, скользнув взглядом к Уайю, который все еще вовсю ухмылялся.

— Это то, чему ты принадлежишь. Я просто убедилась, что они знают об этом. У нас все еще будет день открытых дверей, но та часть задания, которая связана исключительно с тобой, закончена.

Они уставились друг на друга, как идиоты. Как похотливые перевозбудившиеся идиоты. Потому что теперь ничто не сможет помешать тому, что будет дальше.

— Возможно, все еще следует придерживаться профессиональных рамок, хм, — подразнил ее Люк, возвращая обратно ее же мантру.

Кинси усмехнулась.

— Согласна. Я ожидаю, что меня обслужат действительно очень профессионально, мистер Алмэйда.

Засмеявшись, Люк поднял ее с земли, прижав к себе так крепко, что она задохнулась. Он определенно немного сходил с ума по этой женщине.

Уай фыркнул, поднимаясь на ноги.

— Кого-нибудь подвезти? Нет? Ладно. До встречи.

Люк припарковал грузовик у ее дома на Эри и включил аварийку. Повернувшись, Кинси коварно улыбнулась уголками рта.

— За углом есть парковочный гараж.

— Не могу. Мне надо в отделение. Ларри сказал, что я нужен сегодня на смене.

Озорная улыбка Кинси быстро исчезла и она недоверчиво нахмурилась.

— Праздничные выходные отличаются от обычных, — объяснил он. — Нам нужны все свободные руки. Я начинаю с шести и закончу завтра утром в восемь.

Недосказанность повисла в воздухе, поэтому он сделал финальный выстрел.

— Я смогу быть внутри тебя к восьми шестнадцати.

Кинси сглотнула, отчего ее тонкая шея дернулась.

— Это звучит очень… пунктуально.

— Пятнадцать минут у меня уйдет на дорогу и парковку...

— А потом трах-бах, и вот Четвертое июля уже здесь? — она показала на свои колени и он не мог не рассмеяться. Приятно было видеть, что ее чувство юмора пришло в норму, особенно после того дерьмового эпизода, произошедшего ранее во время стычки с ее бывшим. Ему нравилось думать, что в этом была заслуга оргазма. Впрочем, Кинси и сама отлично со всем справлялась.

— Если ты ставишь вопрос таким образом, вероятно, мне лучше приехать завтра попозже.

Она покачала головой.

— Нет. То, что ты со мной там сделал, Люк… я хочу, чтобы ты почувствовал себя так же хорошо и отказываюсь ждать, — она скользнула рукой вдоль его бедра к ткани шорт. Еще чуть выше и он взял бы ее прямо здесь и к черту дорожное движение.

Но если серьезно, он не хотел, чтобы с ней все было быстро. Люк хотел ее медленно и сладко, между прохладными, свежими простынями, пока он будет выдавливать из нее эти сексуальные стоны. Может быть, несколько криков.

— К слову об огне, Кинси, он кое-что делает со мной. Со всеми нами. Канун Четвертого — один из наших самых загруженных периодов. Много вызовов из-за барбекю и инцидентов с фейерверками, и когда я заканчиваю смену, то переполнен адреналином. А также чертовски возбужден, и обычно мне надо быстро снять напряжение.

— Ты предупреждаешь меня о своих проблемах с преждевременной эякуляцией?

Он посмотрел на нее своим самым осуждающим взглядом. Она приняла это как вызов .

— Все не так плохо, но я ужасно сильно хочу тебя, поэтому примерно так и будет. Я всегда могу принять душ, позаботившись обо всем до того, как встречусь с тобой. В таком случае я смогу все сделать, как надо. Если же нет, то я буду хотеть трахнуть тебя на самом деле быстро, а затем, вероятно, усну прямо на тебе.

— Ух ты,  прям набиваешь себе цену , Алмэйда.

Дерьмо, он говорил, как идиот, который не контролирует свой член. Но Люк знал, что стоит только взглянуть на нее завтрашним утром, размякшую после сна и красивую, такую, какой она была, проснувшись в его кровати с похмелья, и он захочет прижать ее к стене. Они даже не дойдут до спальни, а он хотел показать ей все способы того, как хорошо им может быть, когда он по яйца погрузится в ее медовый жар.

Кинси наклонилась и провела языком по своей нижней губе. Это не помогало, совсем.

— Так значит, ты примешь душ в отделении, подрочишь на городскую собственность, а затем приедешь сюда, готовый взорвать  мой мир?

— Из твоих уст это звучит так романтично.

Ее нежное дыхание коснулось его губ.

— Когда часы завтра утром пробьют восемь, ты приедешь сразу ко мне. Не принимай душ. Ни о чем не заботься. Единственное, чем ты займешься завтра — это я , Люк. Я хочу быть той, кто снимет твое напряжение. И тебе лучше быть готовым справиться с этим.

Для этого его шорты были не достаточно свободными.

— Ты убьешь меня прямо здесь, крошка. Не уверен, что смогу выдержать.

— О, ты выдержишь. Потому что, может ты и хорош в попытках произвести впечатление парня, который не может контролировать свой темперамент, но я думаю, что все как раз наоборот. Думаю, тебе нравится контролировать ситуацию с твоей семьей, твоей работой, твоей сексуальной жизнью. И даже учитывая то, что ты терпеть не можешь проигрывать, это единственная гонка, в которой счастьем для тебя будет прийти к финишу вторым. Ты позаботишься обо мне, а затем я позабочусь о тебе.

Кинси его подловила. Ему понравилось, как она докопалась до его сути, с этими своими острыми взглядами и еще более проницательными наблюдениями.

— Я уверен, что уже позаботился о тебе, мисс Жадина.

— Я жадная, и хочу все, — она погладила его эрекцию той же рукой, которой ударила бывшего, ее губы изогнулись в сексуальном намеке на улыбку, когда его член еще больше увеличился под ее ладонью.

— Я хочу тебя , Люк. И сейчас нет ничего, что остановило  бы меня.

Она коснулась своими губами его в мучительном захвате, этот ее грешный рот был инструментом пыток. Не в силах сопротивляться, Люк обхватил ладонями ее лицо и завладел ртом на несколько взрывающих мозг секунд. А затем оттолкнул назад.

— Иди. Сейчас, Кинси. Или я не отвечаю за то, что произойдет дальше.

— Люк…

— Я трахну тебя прямо здесь и сейчас, если ты не вылезешь из грузовика.

— Спокойнее, сердце мое, — схватив сумку, она открыла дверь, выглянула посмотреть, есть ли машины поблизости, и спрыгнула на тротуар.

Обернись, крошка. Подари мне еще один сладкий взгляд.

Через плечо, она улыбнулась ему и помахала, и он чуть было не кончил прямо в свои шорты. Это будет самая долгая смена.


***


— ПО №6 и   пятьдесят третья   машина на месте происшествия, жилой двухэтажный дом, для одной семьи, примерно двадцать четыре на сорок (7 на 12 м) . Справимся своим расчетом .  —  Отчитывался по рации Люк, в то время, как машина остановилас ь, не доехав полпути до квартала Ливитт, примерно в миле (1,6 км)  от отделения. Пламя, словно жадные пальцы, языками вырывалось из одного окна на втором этаже, дым, поднимавшийся с первого этажа, уже был серым. Толпа смотрела на происходящее и даже не делала попыток отойти в безопасное место, но затем он подумал, что  вероятно они считали это развлечением.