Между тем настроение княгини переменилось.

Сейчас, подумала Анцелла, она напоминает солдата, готовящегося к сражению. Искры возбуждения, которые она заметила в глазах княгини, наводили на мысль о жестоком решении, целью которого может быть уничтожение той, что посмела ее оскорбить.

Она отметила, что и Мария с беспокойством следит за поведением своей хозяйки. Когда же княгиня, завершая свой туалет, почти опорожнила шкатулку с украшениями, Анцелла сообразила, что та считает драгоценности своеобразным оружием, способным защитить ее от опасного противника. В довершение на шее у княгини оказалась длинная двойная нить жемчуга, а в ушах и на пальцах засверкали бриллианты.

— Идемте, госпожа Уинтон, — сказала она.

Это прозвучало как своеобразный боевой клич.

— Не знаю, что ваше сиятельство затеяли, — проворчала Мария, — но прошу вас взять себя в руки. И вообще Борис не должен сюда приходить и нарушать ваше спокойствие своими доносами или коварными интригами. Я, помнится, говорила ему об этом.

— Борис делает то, что я ему приказываю, — отрезала княгиня.

Она произнесла это таким тоном, что у Анцеллы пробежали по коже мурашки.

А если это правда? Если княгиня на самом деле приказала Борису одну женщину утопить, а другую выбросить из окна?

Ее вновь охватил точно такой же ужас, как накануне по дороге из казино. Однако она была слишком слаба, чтобы протестовать или сделать что-нибудь неожиданное, поэтому молча спустилась вслед за княгиней в салон.

Там было не столь многолюдно, как минувшим вечером, но гости, проживающие на вилле, уже собрались, и Анцелла заметила князя, который стоял у окна и разговаривал с высокой, красивой женщиной.

Он подвел ее к матери, едва та появилась в салоне.

— Мама, я уверен, ты помнишь герцогиню Мальборо.

— Конечно, — сказала княгиня, протягивая руку. — Мне очень приятно вновь вас видеть.

— Я очень рада быть здесь, — последовало в ответ по-французски с легким американским акцентом.

Анцелла вспомнила, что герцогиня Мальборо происходит из рода Вандербильдов и что о ее свадьбе сообщали все газеты.

— Вы позволите представить вам госпожу Анцеллу Уинтон? — спросил князь.

Как показалось Анцелле, он произнес ее имя с безыскусной теплотой, но, склоняясь в поклоне, она подумала, что ненавидит его. Как он смеет разговаривать подобным тоном, если предал все, во что она верила? А она-то в своей простоте считала, что он благословлен Богом и является посланником небес.

В это время объявили о чьем-то приезде, и князь был вынужден удалиться. Потом Анцелла услышала, как мажордом оповестил:

— Прибыл экипаж его императорского высочества!

Князь поспешил к входной двери встретить высокого гостя. Когда они вошли в салон, все дамы застыли в общем поклоне. Великий князь поцеловал руку хозяйке, после чего отыскал взглядом Анцеллу, которая тут же сообразила, почему он напросился на этот ленч. Она знала, что у князя в России есть жена и семья, а актриса, что была с ним в казино, — всего лишь одна из многих женщин, с которыми связывалось его имя.

«Все русские одинаковы, — с горечью думала она. — Князь Владимир ничуть не лучше остальных».

Видя, что великий князь ищет случая заговорить с нею, Анцелла предусмотрительно переместилась поближе к княгине якобы с тем, чтобы во время ленча быть у нее под рукой. Она рассчитывала, что, сидя в отдалении от великого князя и князя Владимира, избежит обязанности поддерживать разговор и тем привлекать к себе внимание.

Она не могла проглотить и куска, опасаясь нового приступа слабости, лишь пригубила из своего бокала. Конечно же, не этот глоток белого вина не давал ей собраться с мыслями и понять, о чем шел разговор за столом. Точно с таким же успехом могли разговаривать на хинди.

Анцелла чувствовала, что не в силах взглянуть на маркизу. А между тем голос этой красавицы звучал гораздо веселее остальных голосов, и каждую минуту за столом раздавался ее звучный смех.

Она вправе чувствовать себя счастливой, подумала Анцелла, ощущая, что вновь оказалась одна-одинешенька в пустыне.

Ленч тянулся бесконечно, одно блюдо сменяло другое. Великий князь рассказывал анекдоты, каждый из которых сопровождался взрывами смеха.

В какой-то момент Анцелла услышала, как он сказал:

— В этом году игроки пользуются новой системой, которой я раньше не знал.

— Что за система? — заинтересовалась княгиня.

— А я был уверен, что вы с ней знакомы, — ответил великий князь. — Система основана на том, что ставка делается исходя из чьего-либо имени.

— Вы имеете в виду сумму букв? — спросила маркиза. — Это все испробовали, но у меня сложилось впечатление, что правило действует лишь при первой попытке.

— Вчера ночью прорицатель объяснил мне, — ответил великий князь, — что весь секрет в том, чтобы знать изначальное значение данного имени. Это связано со знаками зодиака и сложными физическими явлениями. Имя Михаил состоит из шести букв. Я ставил на шестерку с упорством маньяка и, должен признать, выигрыш выпадал на нее достаточно часто. Однако новая система гораздо надежнее.

— Но откуда же мы можем знать, что означают наши имена? — спросила герцогиня Мальборо.

— Все имена что-нибудь да означают, — ответил великий князь. — Рядом со мной, например, играл князь Фридрих. На старонемецком языке его имя означает «мировой вождь». Оно состоит из двенадцати букв, и действительно, эта цифра сыграла четыре раза.

— До чего интересно! — воскликнула герцогиня Мальборо. — Но я, например, понятия не имею, что означает мое имя — Консуэлла.

— Где-то в Монте-Карло должна быть книга, раскрывающая значение имен, — сказал великий князь.

— Но в ней наверняка не будет имени Феодора! — в раздражении крикнула хозяйка дома.

— Да, это и впрямь не очень правдоподобно, — согласился великий князь, — но второе имя вашего сиятельства, насколько мне известно, Александра, что по-гречески означает «защитница».

— Девять! — на ходу подсчитала княгиня. — Я всю ночь буду ставить на девятку!

— Мое имя — Елена, — сказала одна из дам. — А что оно означает?

— Елена по-гречески — «быстрая», — ответил великий князь. — А, к примеру, Анцелла — «ангел».

Для Анцеллы это было как удар. Вот-вот все обернутся к ней и ее инкогнито будет раскрыто. Кровь горячей волной прилила к ее щекам. Но, несмотря на чрезвычайное смущение, она тем не менее заметила, что только капитан Садли с выражением недоверия на лице всматривается в нее с противоположного конца стола. В какой-то миг его глаза хищно сузились. Наконец дамы покинули салон, продолжая оживленно обсуждать тему имен и цифр, а княгиня, враз потеряв интерес к гостям, попросила у всех прощения: ей необходимо отдохнуть.

Радуясь, что великому князю так и не удалось приблизиться к ней, Анцелла направилась вслед за хозяйкой. Вряд ли кому-нибудь пришло в голову, размышляла девушка, связать ее имя с рассказом капитана Садли о его приятеле, господине Харнсуорсе. Разве что самому Садли. Как он смотрел на нее! Впрочем, какое это имеет значение? Она возвращается в Англию, и чем раньше, тем лучше. Она не может здесь оставаться, зная, что князь ее предал.

— Мне нужно раздобыть эту книгу имен, — произнесла княгиня. — Пусть конюшенный съездит в Монте-Карло. — Она немного помолчала, после чего добавила: — Очень жаль, что маркиза не поинтересовалась, что означает ее имя. Я придумала нечто весьма соответствующее.

В ее голосе вновь появился яд.

— Вам следует прилечь, — предложила Мария. — Ваше сиятельство будет плохо себя чувствовать, если не отдохнет, а вечером опять поедет играть.

— Мне нужно кое-что обдумать, — уклончиво сказала княгиня.

— Нет никаких оснований волноваться за его сиятельство, — гнула свою линию Мария. — Он уже взрослый и может делать то, что хочет. Все матери, и ваше сиятельство не исключение, рано или поздно обязаны это понять.

— Не позволю! — со злостью бросила княгиня. — Не позволю, Мария! Я не выношу ее. Она опутывает князя с тех пор, как здесь появилась.

— Ничего опасного в этом нет, можете быть уверены, — успокаивала ее Мария. — Мужчины остаются мужчинами, в чем женщины убедились еще с незапамятных времен.

Анцелла почувствовала, что больше не в силах выносить все это.

Мужчины остаются мужчинами!

И князь, который, как она думала, на голову выше остальных мужчин, оказывается, не лучше любого из них. Того же капитана Садли, берущего деньги у любимой женщины. И великого князя, который оставил жену в России, а сам развлекается в Монте-Карло. И принца Уэльского, бесконечно изменяющего своей симпатичной жене-датчанке.

Все они одинаковы. Мужчины остаются мужчинами!

Она была идиоткой, надеясь на что-то иное.

Анцелла обливалась горючими слезами, делая поочередно эти горькие признания.

Пройдя в свою комнату, она опустилась в кресло, спрятала лицо в ладони и задумалась над тем, почему не умерла прежде, чем испытать подобные терзания.

Она не имела понятия, сколько времени провела в таких раздумьях. Очнулась в испуге, услышав стук в дверь.

— Кто там?

— Не могли бы вы спуститься в салон? — по-французски спросила служанка.

Анцелле хотелось ответить отказом. Если это князь пожелал увидеться с ней, то разговора с ним она не выдержит. Если кто-нибудь другой, то сказать ему ей нечего.

Однако она подумала, что ее наняли для того, чтобы исполнять приказания.

— Одну минуту, — ответила она.

— Мерси, мадемуазель.

Анцелла встала и подошла к зеркалу.

Взглянула на свое отражение. Она была почти уверена, что увидит старую, сморщенную женщину, у которой, чего доброго, успели поседеть волосы. Однако из зеркала темными, полными боли глазами смотрело на нее бледное личико, которое тем не менее принадлежало очень молодой и симпатичной особе. Она непроизвольно поправила волосы, обтянула складки лилового хлопчатобумажного платья и вышла из комнаты.