Бренда Джойс - Фиолетовое пламя

Она подсунула ему под спину руки, как будто он сам не мог сесть. Рейз не шелохнулся, не помог ей. Груди ее касались его обнаженной груди, вызывая еще большую боль в его и без того болезненно напряженном паху.

— Нагнись вперед, — скомандовала она, и Рейз с радостью подчинился.

Пока она возилась с подушками, пристраивая их за его спиной, он ласково провел губами по чудесной ложбинке, оказавшейся прямо перед его лицом. Грейс ахнула, откинулась назад и засмеялась:

— Ты и правда поправляешься!

— Голова еще болит, — жалобно солгал он. Грейс помогла ему сесть, поддерживая руками за плечи. Он ткнулся ей лицом в подбородок, слегка прикусив его.

— Рейз!

— М-м-м?

— Что ты думаешь делать? — Голос ее звучал тревожно, и Рейз сразу же насторожился.

— А что случилось, Грейси? — Он сжал ее руку.

— Сегодня утром хоронили Роулинза. Рейз помрачнел. Грейс не нужно было облекать свои вопросы в слова: он прочитал их в ее глазах.

— Во всяком случае, я не вижу осуждения, — заметил он. — На этот раз ты хоть интересуешься, что я на самом деле чувствую.

— Да.

Он хмуро посмотрел на нее:

— Я и раньше убивал, Грейс, и нельзя сказать, чтобы я легко относился к этому, даже если убитый — такой гад, как Роулинз. В ту ночь у меня не было выбора. Их было слишком много, а ненависть и насилие порождают смерть и убийство. Мне нужно было действовать мгновенно. И если бы пришлось, сделал бы это опять.

Грейс сжала его руку:

— Рейз, я так боюсь. Некоторые жители города очень злы на тебя. Они хотят, чтобы тебя арестовали. Рейз улыбнулся, глаза его сузились.

— Пусть попробуют арестовать меня, буду ждать с нетерпением.

— Что ты хочешь сказать?

Он, невесело рассмеявшись, объяснил:

— Форд не осмелится. У меня есть деньги и власть. Мои адвокаты не просто добьются моего освобождения, они выставят на свет Божий все, что происходит в этом городе, покажут всем, как Форд насаждает здесь страх и насилие. Разразится скандал. Уж я об этом позабочусь. Хотя подобного рода сообщения давно уже не новость и

Север уже по горло сыт проблемами Юга, я позабочусь, чтобы это вызвало сенсацию в прессе. С Фордом будет покончено. То, что он делал, противозаконно. Если он арестует меня, это будет стоить ему не только карьеры — ему будет грозить судебный процесс. Грейс вздохнула:

— Об этом я и не подумала, Я боялась, мне казалось, что он может арестовать тебя.

— В одном только невозможно обвинить Форда, — сказал Рейз, — в глупости. К несчастью.

— Рейз, как ты смотришь на то, чтобы попутешествовать?

Это было два дня спустя. Вокруг них щебетали птицы, трава трепетала под легким ветерком. Солнце ярко светило, на небе ни облачка. Рейз держал ее за руку. Грейс несла корзинку для пикника. Они остановились на полянке.

— Ты же знаешь, я обожаю путешествовать, — улыбнулся Рейз. — Куда бы ты хотела поехать? В Нью-Йорк? Лондон? Китай? Тибет?

Она через силу улыбнулась:

— Я никогда не была в Европе.

«Неужели это так просто, так доступно?» — подумала она.

— Европа — пустяки, Грейс. — Он взглянул на нее. — Разве ты не знаешь, что, если б мог, я подарил бы тебе луну и все звезды в придачу?

На глазах у нее сверкнули слезы.

— Европы вполне достаточно.

Он взял ее за руку и мечтательно произнес:

— Париж весной… с тобой… Грейс затаила дыхание.

— Весной? Но ведь это только на будущий год!

— А когда бы ты хотела поехать?

— Сейчас.

— Грейс, даже если б мы поехали прямо сейчас, мне все равно нужно побывать дома. Я ведь так близко и… — Рейз улыбнулся широко, совсем по-детски. — Мать просто убьет меня, если я не заеду. К тому же я хочу, чтобы ты познакомилась с родителям.

Она пришла в ужас:

— Рейз, я не хочу встречаться с твоими родителями. Его улыбка растаяла.

— Они полюбят тебя.

— Давай уедем в Париж сейчас же. Бросив корзину, она вцепилась в его плечи.

— Хочешь сбежать от меня, Грейс? — спросил он спокойно.

— Нет!

— Ты не бежала от угроз Роулинза, ты даже лгала мне, бросая им вызов. Но сейчас ты бежишь. Почему?

— Я боюсь, — шепнула она, цепляясь за него. Он прижал ее к себе.

— Не бойся. Пока ты со мной, с тобой ничего не случится! Я обещаю.

— Но я боюсь не за себя! А за тебя! Форд негодяй, Рейз, он способен на все! Ему ничего не стоит всадить тебе пулю в затылок.

Рейз не улыбнулся.

— Ты по-прежнему ни капли не веришь в меня, правда? С той минуты, как мы встретились, кем только ты меня не называла: нахалом, волокитой, ловеласом, игроком. Я ничего не забыл!

Грейс хотела сказать ему, что любит его, но побоялась. Ее мучили дурные предчувствия.

— Ты считаешь меня еще и трусом?

— Нет!

— Если я сбегу, то так оно и будет. Счеты между мной и Фордом еще не кончены, и, пока мы не рассчитаемся, я не могу уехать. — Он повернулся и пошел прочь.

Грейс побежала за ним.

— Рейз, будь благоразумен. Трусость тут совершенно ни при чем. Это просто здравый смысл! Зачем дразнить Форда?

— Я не собираюсь бежать от него, Грейс. Нет человека, от которого я побежал бы.

— Ты с ума сошел! Хочешь, чтобы тебя убили!

Он медленно обернулся. Грейс всхлипывала, закрыв лицо руками. Он на секунду замер. Потом подошел к ней, взял ее руки, мокрые от слез, в свои.

— Ты боишься за меня?

— Да!

— Я дорог тебе?

— Да!

— Настолько, что ты хотела бы остаться со мной навсегда?

Грейс не Сводила с него глаз, опушенных густыми, влажными от слез ресницами. Молчание казалось бесконечным. Наконец она сказала:

— Пожалуйста, давай уедем.

Рейз продолжал ожесточенно, с горечью:

— Настолько, чтобы выйти за меня замуж? — Взгляд его был острым и твердым как алмаз. Она вздохнула.

— О чем ты говоришь?

— Ты станешь моей женой, Грейс? Дорог ли я тебе настолько, чтобы ты стала моей женой?

Сердце ее билось так сильно, что мысли разбегались.

— Я… Я… Рейз! Мне надо подумать. Ноздри его вздрогнули.

— Мне кажется, — произнес он ледяным тоном, — что именно это ты мне ответила в прошлый раз.

— Рейз, — взмолилась она, хватая его за руку, когда он повернулся, чтобы уйти. — Мы не подходим друг другу! Ты же знаешь, что не подходим!

— Мы не подходим друг другу, — повторил Рейз. — Странно, а мне казалось — подходим, и даже очень неплохо.

— Ты знаешь, о чем я говорю! Ты просто извращаешь мои мысли!

— Разве? Похоже, ты одна только умеешь выражаться точно.

— Рейз, ну взять хотя бы последний случай. Ты можешь, не покривив душой, сказать, что позволил бы мне учить ребятишек, если бы я попросила об этом?

Он взорвался:

— Какое, черт побери, отношение это имеет к нам?

— Самое прямое!

— Ты прекрасно знаешь, что поступала глупо. И ты обманывала меня, ты юлила и скрывала свои дела. Ты не только чуть не подставила меня под пулю — тебя саму чуть было не изнасиловали. Ты отлично знаешь, что я никогда не позволил бы тебе учить этих детей! Ради всего святого, Грейс, через пару недель Аллен вернется к работе!

— Если б мы поженились, ты мог бы запретить мне работать. И по закону мне пришлось бы подчиниться.

— Я прошу тебя стать моей женой, а мы тут спорим, будешь ты работать или нет. — Рейз смотрел на нее с нескрываемой горечью. — Ничего не изменилось. Ты никогда мне не верила и по-прежнему не веришь.

Он отвернулся и зашагал прочь, обратно к дороге, по которой они пришли из города.

— Рейз, подожди! — закричала она. Но он не остановился. Шел широко, размашисто, все больше удаляясь от нее. Грейс побежала.

— Пожалуйста, подожди, Рейз!

Она догнала его, схватила за руку. Он, не глядя, оттолкнул ее. Грейс окаменела, прислонившись к стволу дерева, задыхаясь.

— Пожалуйста, — шепнула она, — подожди! Рейз не остановился. Не оглянулся.

Грейс чувствовала себя так, будто ее смертельно ранили. Она сползла на землю к подножию дерева и заплакала. Она обидела его, а это было хуже, чем обидеть себя. Но, Боже всемогущий, что же ей было делать? Она ведь даже не сказала «нет». Она была искренна, когда говорила, что ей надо подумать. И, Бог свидетель, ей и правда это было необходимо!

Грейс знала, что не может стать его женой.

Он постепенно лишит ее всякой независимости, по крайней мере попытается, и вся их семейная жизнь превратится в нескончаемую борьбу. В конце концов они, пожалуй, возненавидят друг друга.

Рейз хотел, чтобы она стала его женой. Значит ли это, что он любит ее? А если да, то почему же он хочет лишить ее самого дорогого, что есть у нее в жизни? И что самое худшее — отчего ее сердце умоляет рассудок смириться с этим?

— Я никогда не выйду за него замуж.

Произнесенные вслух, слова эти прозвучали убедительно.

Собравшись с духом, Грейс встала. Что она должна теперь сделать?

Уехать.

Грейс ненавидела себя. Она не хотела уезжать. Но неужели ей оставаться здесь и целый год — пока не кончится срок договора — играть роль его любовницы в ожидании неизбежного? Постоянно сцепляясь с ним, как кошка с собакой? Хватит ли у нее сил вынести это, если, любя его, находясь рядом с ним, она будет знать, что все это скоро кончится? А если она все-таки уедет, уедет ли Рейз тоже? Грейс не сомневалась, что он не оставит в покое Форда до тех пор, пока она здесь. Но если ее не будет…

Наконец-то ей в голову пришла светлая мысль! Она бы с радостью пожертвовала временем, которое ей осталось провести с Рейзом, лишь бы только ему не грозила беда.

Грейс отыскала корзинку и подняла ее. Она только-только начала успокаиваться, но вид брошенной корзинки всколыхнул воспоминания, вызвав новые слезы. Если бы она была до конца честной перед самой собой, то призналась бы себе, что есть только одно место, где ей хотелось бы сейчас оказаться, — в объятиях Рейза, прося у него прощения, утешая его, заставляя забыть обиду.