— Эй, Рейз, тут для тебя телеграмма.

Он обернулся. Была еще только половина одиннадцатого, но он, угрюмый, мрачный, уже сидел за столиком в «Блэк-Хилле», потягивая то кофе, то виски, не в силах решить, чего ему на самом деле хочется. Сказать по правде, не хотелось ничего. Рейз знал, что ему нужно. Ему нужна была Грейс.

Но ей он не нужен.

Рейз все еще не мог этому поверить. Он ведь хотел на ней жениться. Жениться. И ей еще надо это обдумывать? Судя по всему, на нее никакого впечатления не произвело, кто он и что он. Ее не удивило даже то, что он еще ни разу в жизни никому не делал предложения.

Рейз краснел всякий раз, когда вспоминал, как она — перед всеми, кто был в баре, — прямо ему в лицо бросила его предложение обратно. Ну что ж, есть тысячи женщин, на которых он может жениться. Но будь он проклят, если когда-нибудь еще попросит эту строптивую ирландку стать его женой. Во всяком случае, не раньше, чем она приползет к нему на коленях.

Он, однако, как-то не мог себе представить Грейс в такой позе.

Рейз беспокойно заерзал на стуле. Возможно ли, чтобы впервые в жизни кто-то попытался ему перечить? Никогда и ничего не желал еще он с такой силой и страстью, как Грейс. Он надеялся, что она передумает. А если нет? Неужели Грейс и вправду хочет ускользнуть от него? Неужели она уйдет из его жизни и не появится вновь?

От этой последней мысли душа у него заныла; он понял, что не сможет этого допустить. Он скорее похитит ее.

Рейз взглянул на телеграмму: она была от родных. Если бы его мать узнала, как он собирается поступить с девушкой, она бы устроила ему хороший нагоняй, а может, и поддала бы пару раз. Рейза не развеселила даже такая картина: его миниатюрная, изящная мать пытается его отшлепать, его, шести футов ростом, здорового как бык, да в придачу еще чуть ли не тридцати годов от роду. Он знал, что родителям хочется повидаться с ним. Если бы у него была хоть капля здравого смысла, он бы уложил свои чемоданы, уехал из Натчеза и никогда больше сюда не возвращался. Он взял телеграмму.


Дорогой Рейз зпт долго не могли отыскать тебя тчк Сторм с мужем и детьми здесь тчк Мы бы хотели узнать о Нике тчк Приезжай скорее тчк Мы любим тебя — Дерек Брэг тчк


Его сестра Сторм с мужем сейчас на ранчо, и с ними его племянница и оба племянника. Одного этого вполне достаточно, чтобы уехать. Он уже почти год не был дома. А Сторм не видел еще дольше, так как она с мужем жила в Сан-Франциско. Старший брат Ник в Англии, в Драгморе — имении, которое он вместе с герцогским титулом получил в наследство от их английского дедушки.

Рейз в этом году ездил в Англию по делам, и остальные домочадцы умирали от желания послушать, что он — расскажет о Нике.

Но он знал, что не может уехать сейчас из Натчеза, не может, пока Грейс здесь, пока era страсть так сильна, что он даже не смотрит на других женщин. Узнай об этом Ник или отец, они бы покатились со смеху и сказали, что так ему и надо.

Рейз решил больше не думать о поездке домой.


Грейс, нагруженная двумя чемоданами и саквояжем, вышла из дома Харриет. Чувствовала она себя ужасно. Аллен с готовностью дал ей деньги. Грейс не сказала ему ни о том, что она съезжает, ни о том, что ее попросили это сделать. Ей не хотелось расстраивать его. Потом, когда она где-нибудь устроится, она объяснит ему, что ей пришлось переехать в более дешевую комнату.

Две женщины — постоялицы Харриет — сидели на крылечке, наблюдая, как она, высоко подняв голову, идет по дорожке.

— Скатертью дорога, — долетели до Грейс слова одной из них. — А вещичек-то — с гулькин нос! А еще учительница! Какой позор!

Грейс, не замедляя шага, еще выше подняла голову и упрямо сжала губы.

Разумеется, гостиницы на холме были слишком дороги. У входа в портовую часть города Грейс остановилась и, опустив чемоданы на землю, стала растирать онемевшие руки. Матросы разгружали баржу. По улице грохотали подводы. Какие-то забулдыги вывалились из дверей дешевой забегаловки. Ряд гостиниц с облупившимися фасадами и поблекшими вывесками тянулся от того места, где она стояла, куда-то вдаль. Она заметила Дэна Рида; тот стоял на тротуаре перед баром. Грейс вспыхнула, вспомнив вчерашний вечер.

В ту же секунду мальчишка лет тринадцати, босоногий и грязный, налетел на нее, чуть не сбив с ног. Грейс вскрикнула.

— Ох, прошу прощения, мэм! — воскликнул он, поддерживая ее. — Я не ушиб вас?

— Нет-нет, ничего, — поспешила ответить Грейс, приятно пораженная его вежливостью. — Спасибо.

Она тепло улыбнулась ему.

Мальчишка просиял в ответ, еще раз извинился и убежал Грейс подняла чемоданы и пошла по улице. И только когда зашла в одну из гостиниц и спросила номер, стараясь не замечать грязи по углам и мышей, снующих под ногами, только тогда полезла в сумочку и обнаружила, что деньги исчезли.

Ее обокрали.

Ночь пришла теплая. Грейс некуда было идти. Она знала, что положение ее безнадежно. Она не могла снова просить у Аллена деньги. Он бы, конечно, дал, но у него самого ничего бы не осталось.

Грейс сидела на полянке, в лесу за городом. Она дрожала всем телом, хотя было тепло. У ног ее стояли чемоданы. В просветах между деревьями блестели в лунном свете тяжелые, медлительные воды Миссисипи. Двое мужчин на плоту проплыли по реке, отталкиваясь шестом. Деревья и кусты скрывали Грейс; и все же она затаив дыхание тревожно провожала их глазами, пока они не исчезли из виду.

При каждом похрустывании сучка или шорохе листьев она вытягивала шею, вертя головой во все стороны. Что же делать? Неужели и вправду придется провести здесь всю ночь? Тут было так темно. Грейс убеждала себя, что бояться совершенно нечего, что это лучше, чем оставаться на улице. В городе на нее наверняка бы напали. Днем, когда она пришла сюда, место показалось ей вполне безопасным. Но вдруг тут водятся дикие звери? Волки например. Или змеи. О Боже. Она ведь не знает, как вести себя в лесу! И даже если она переживет эту ночь, то что будет завтра, и послезавтра, и потом?

«Нужно только продержаться до утра. Завтра я найду работу, какое-нибудь место с жильем и питанием. Никто не может увидеть меня здесь — ни с дороги, ни со стороны реки. Нужно только сидеть спокойно и тихо, и тогда мне ничего не грозит».

В кустах позади нее что-то зашевелилось. Грейс вскочила на ноги и зажала ладонью рот, удерживая готовый сорваться крик. Это был просто серый одичавший кот.


Рейз мерил шагами свою комнату в гостинице «Силвер леди». Он твердил себе, что Грейс не стоит того, чтобы о ней тревожиться, но ничего не мог с собой поделать. Он хотел знать, куда, черт побери, она подевалась.

Его потряс ответ Харриет, когда перед ужином он спросил ее, не видела ли она Грейс. Не то чтобы ему надо было что-нибудь сказать ей, но он не видел ее со вчерашнего вечера и, естественно, гадал, куда это она могла подеваться и не изменила ли она своего решения. Хотя ему в общем-то все равно!

Харриет сказала, что Грейс уехала.

— Уехала? — тупо повторил он.

В голову тотчас же пришла ужасная мысль: она уехала из города, исчезла из его жизни! Харриет удивилась:

— А ты разве не видел ее? Я-то думала, вы собираетесь пожениться.

— Что?

— Рейз, миленький, ей необходимо было уехать. У меня тут приличное заведение. Но она сказала, что ты сделал ей предложение, вот я и подумала, что все складывается к лучшему. Разве она не приходила к тебе?

Рейз попытался выяснить, что же произошло. Грейс попросили выехать из-за той ночи, которую она провела с ним. Она взяла десять долларов у Аллена. Господи, десять долларов! Две дамы видели, как она уходила Со всеми своими пожитками, направляясь в город. Далеко ли она могла уйти с десятью долларами? И где же, черт побери, она теперь?

Рейз напомнил себе, что она с ходу, почти не раздумывая, отвергла его предложение, но это не уменьшило его тревоги. Он дошел до станции, чтобы узнать, не уехала ли Грейс на восток дневным поездом. Нет, она не уезжала. У него словно камень с души свалился. Рейз вернулся к себе в гостиницу и решил, что хоть одну-то ночь он может поспать спокойно. По-видимому, Грейс нашла где-нибудь комнату. Завтра он разыщет ее.


Рейз ждал горничную. На нем был темно-синий домашний халат, в руке он держал стакан с бренди.

Когда в дверь постучали, он открыл и не сразу понял, что неясный, расплывчатый силуэт на пороге — Грейс. Прежде чем он успел разглядеть ее получше, она метнулась к нему и крепко прижалась, дрожа как листок на ветру. Он сжимал ее в объятиях, потрясенный.

— Грейс, что с вами, что случилось? Рейз понимал, что только самые невообразимые ужасы могли заставить ее вот так безоглядно броситься к нему. Она жалобно всхлипывала:

— Боже, это было так страшно, так страшно!

Рейз отстранил ее чуть-чуть, чтобы лучше рассмотреть. Лицо ее было абсолютно белым. На нежной коже багровели три длинные, кровоточащие царапины. В волосах застряли веточки, ягоды куманики прилипли к рукавам и лифу, юбки были в грязи.

— Боже милостивый, что случилось?

Грейс вцепилась в отвороты его халата, чуть не разорвав шелк. Руки ее дрожали.

— Волки, индейцы, потом еще эта ужасная сова… — Слезы не давали ей говорить.

Он растерянно взял ее лицо в ладони.

— Грейс, на вас напали?

— Это, наверное, был волк, а может быть, собака…

— На вас напал кто-нибудь?

— Я была в лесу и бежала, и я ничего не видела. Думала, что бегу обратно в Натчез, но все бежала и бежала, а лесу не было конца. И там, по-моему, были змеи! И я провалилась в болото! Что-то скользнуло по моему плечу!

Рейз обнял ее и повел к кровати. Он усадил перепуганную девушку, не выпуская из своих объятий.

— Все кончилось, теперь все хорошо, — мягко уговаривал он, то лаская ее, то вынимая сухие веточки из ее кудрей. — Но что вы делали ночью в лесу, Грейс?

Лицом она прижалась к его груди. Когда заговорила, губы ее касались его тела, он чувствовал ее дыхание.