— А вы давно его знаете?

— Да уж лет, пожалуй, двенадцать, а то и тринадцать будет. С самой войны. — Заметив озадаченное выражение на лице Грейс, Харриет объяснила:

— Он служил с одним из моих сыновей в конном полку Уолкера.

Грейс смотрела на нее, не понимая:

— Вы хотите сказать, что Рейз воевал?

— А как же, конечно!

— Но ведь он же, наверное, был тогда совсем еще мальчиком!

— Он убежал из дома, чтобы воевать вместе со своим старшим братом. Ему тогда было пятнадцать. Вот так-то! Ты как-нибудь попроси Рейза рассказать тебе эту историю. Он вообще-то не охотник рассказывать, но об этом вспоминал не раз, я своими ушами слышала.

Грейс, вконец смущенная, отвернулась. С одной стороны, ее встревожило, что Рейз, оказывается, сражался за Юг, а стало быть, и за его порядки; это намного усложняло ее задачу. В то же время было что-то необычайно привлекательное в том, что он, совсем еще мальчишка, пошел на войну вслед за своим старшим братом.

— Харриет, вы не будете против, если я повешу у вас на двери объявление, что беру заказы на шитье? — спросила Грейс.

— Вы хотите шить на дому?

— Мне не удалось вчера найти работу.

— Я, конечно, не против, вешай свое объявление, но, душенька моя, вряд ли тебе удастся набрать столько заказов, чтобы оплатить жилье, и уж тем более матери домой что-нибудь послать.

— Вот и я этого боюсь, — нахмурившись, призналась Грейс.

Днем она зашла к Саре Белели, чтобы встретиться с дамами и договориться об их первом марше в защиту трезвости. Назначили его на субботний вечер — самый разгар гульбы в питейных заведениях города. В обычное время подобные заботы полностью поглотили бы Грейс. Сегодня, однако, мысли ее были далеко. Вечером она собиралась повидать Рейза и приступить к выполнению плана по его перевоспитанию, а главное — начать восстанавливать его против шерифа Форда. Именно из-за этого Грейс, уйдя от Сары, сделала большой крюк, чтобы пройти мимо конторы шерифа на Мэйн-стрит.

Рейза она нашла в гостинице «Силвер леди». Гостиница возвышалась на вершине холма над Силвер-стрит, глядя своими окнами вниз на медлительные, ленивые воды Миссисипи. Харриет говорила, что он снимает здесь номер. Роскошь его апартаментов поразила Грейс, когда она, стоя в дверях, заглянула внутрь: всюду парча, шелк, кровать под пышным балдахином, дорогие ковры и тяжелые бархатные занавеси; тут же стоял массивный, розового дерева, письменный стол. Он был завален бумагами, письмами, папками с делами и проспектами, брошюрами и скоросшивателями. По всей видимости, Рейз превратил этот великолепный номер в рабочий кабинет.

Откинувшись на стуле, он смотрел на нее широко раскрытыми от удивления глазами.

Грейс вдруг вспомнила подробности вчерашнего вечера, его нежные прикосновения, сладостные толчки его языка, его губы у себя на груди… Она почувствовала, что краснеет. Сейчас не время предаваться воспоминаниям, сказала она себе, но взгляд его притягивал, околдовывал, и Грейс не могла отвести от него глаз.

Рейз поднялся, улыбаясь. Улыбка была жесткая, почти хищная, и Грейс поняла, что он тоже вспоминает их поцелуи. Ей хотелось повернуться и убежать. Вместо этого она выпрямилась, расправила плечи и набрала в грудь побольше воздуха.

— Ну что, не выдержали? Не могли дождаться? — поддразнил он ее.

Грейс слышала, как гулко колотится ее сердце, и подумала, что он тоже слышит этот стук.

— Мне нужно кое-что обсудить с вами, — выговорила она наконец.

Лицо его вытянулось, словно у обиженного ребенка.

— А разве вы не скучали без меня?

— Рейз, — быстро произнесла она, стараясь не смотреть на его рот, на чудесный изгиб губ, не вспоминать их вкус и прикосновение, — прежде всего позвольте мне поблагодарить вас за вчерашний обед и прогулку на пароходе.

Он подошел к ней неторопливо, уверенно. Грейс еле удержалась, чтобы не отступить.

— Поблагодарите меня еще раз, — сказал Рейз, глядя ей прямо в глаза, пронизывая ее своим взглядом. Он сжал ее руки повыше локтя, увлек ее в комнату и ногой закрыл дверь.

Она вскинула руки, чтобы оттолкнуть его. Но вместо этого почему-то вцепилась в его запястья. Он смотрел на ее губы, и Грейс ни о чем больше не могла думать, как только о том, чтобы поцеловать его.

— Нам нужно кое-что обсудить, — наконец сумела она выговорить, отчаянно пытаясь унять сердцебиение. Рейз улыбнулся уголками губ и отпустил ее.

— Может, разговор лучше отложить на некоторое время? Она покраснела.

— Я уже искал вас, — сказал он.

Грейс молча смотрела, как Рейз отошел к столу, поставил перед ним стул и пригласил ее сесть. Она ожидала, что сам Рейз сядет за стол, но он боком, беспечно при-сел на его край, прямо напротив нее. Грейс снова подумала, как до неприличия узки его бриджи, как они обтягивают его сильные, мускулистые ноги, и не только ноги… Она тотчас же уставилась в пол.

— Вы искали меня? — Грейс чувствовала, что слова застревают у нее в горле.

— Да, я хотел пригласить вас на обед.

— Я пообедала у Сары Белели.

— А… а может, — спросил он вдруг с надеждой, — вы пришли, чтобы обсудить мое вчерашнее предложение? Грейс не сразу сообразила, о чем речь:

— Ваше предложение? Стать вашей любовницей? О! Нет! Ни в коем случае! Никогда!

— Грейс, а вам известно, что я всегда получаю то, что хочу?

Глаза ее встретились с его глазами. Он явно не хвастался — просто констатировал существующий факт, или по крайней мере думал, что этот факт существует. Это встревожило ее. Или взволновало?

— Только не на этот раз, — сказала Грейс твердо. Его улыбка блеснула, как молния.

— Снова вызов? Вы еще не поняли?

— Это не вызов, — ответила она с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. — Просто утверждение. Рейз засмеялся и соскользнул со стола.

— Пойдемте. Мы можем обсудить ваше дело в более непринужденной обстановке. Он взял ее под руку.

— Куда мы идем? — спросила Грейс немного испуганно, и голова ее закружилась при воспоминании о вчерашнем вечере, о часах, проведенных с ним.

— У меня есть для вас сюрприз, — весело сообщил Рейз. — А если он вам не понравится, я обязуюсь доставить вас обратно, точно на то же место.

Она прикусила губу и искоса, быстро взглянула на него; они в это время спускались по лестнице.

— А что за сюрприз?

Грейс чувствовала ceбя шестилетней девочкой в канун Рождества.

— Если я расскажу, это уже не будет сюрпризом. — Рейз тронул ее обгоревший на солнце носик:

— Больно? Я вижу, сегодня вы надели шляпу.

— Чуть-чуть.

— Ничего, мы это вылечим, — сказал Рейз, беря ее за руку.

Они шли по улице.

— Рейз, — прошептала Грейс, оглядываясь по сторонам, — мы ведь здесь не одни!

— А разве я не могу поухаживать за дамой сердца?

Сердце ее вдруг взлетело, точно на крыльях, и тут же упало, придавленное бесконечным разочарованием. Он просто шутит. Вовсе он не ухаживает за ней. Он хочет, чтобы она стала его любовницей, вчера он выложил ей это достаточно откровенно. Грейс выдернула руку. Он вопросительно взглянул на нее.

В молчании они пришли на окраину города.

— Что случилось, Грейси? — спросил наконец Рейз.

— Ничего.

Он вел ее вниз по спускавшейся к реке маленькой, тихой улочке, по обеим сторонам которой тянулись дома. Улочка кончилась, и глазам их открылась Миссисипи. Рейз снова взял ее за руку.

— Куда мы идем?

Он не ответил, только сверкнул своей немыслимой улыбкой и не выпустил ее руку, но на этот раз Грейс не противилась. Спуск к воде оказался каменистым, неровным. Она была благодарна Рейзу за помощь.

Речные волны с плеском набегали на песок. Глаза Грейс широко раскрылись от удивления: на берегу, у самой воды, лежал бревенчатый плот. Возле него она заметила удочки, ведерки, корзинку и одеяло.

— Что все это значит?

— Вы сказали, что это должно быть весело.

Рейз подмигнул.

Она прижала руку к вновь заволновавшемуся сердцу:

— Ну да, конечно… но, Рейз, что это вы придумали?

— Мы едем на рыбалку, вот что. — Но я не могу.

Он усмехнулся:

— Почему?

— Почему?.. Ну потому хотя бы, что так не делается. Он пренебрежительно фыркнул:

— Ну же, Грейси, садитесь вот на это бревно и снимайте туфельки.

Она удивленно посмотрела на него:

— Что?

Сам Рейз уже сидел и с видимым облегчением стягивай сапоги.

— Ну же! Чего вы ждете?

Грейс не шелохнулась. Это просто невероятно! Она смотрела, как из сапог появились его босые ноги, голые лодыжки. Одним рывком Рейз закатал брюки до самых колен. Грейс не могла отвести глаз от его ног, от крепких, мускулистых икр. Она зажмурилась.

— Ну что ж, — сказал Рейз, снимая пиджак и беспечно бросая его прямо на землю. За ним последовал жилет. — Оставайтесь в туфлях. Я не против.

Он до локтей закатал рукава рубашки и весело улыбнулся ей:

— Прошу вас, миледи!

Она взглянула на плот и на медленно катившиеся воды реки. О, это выглядело так заманчиво! Но…

— Рейз, я прямо не знаю…

— Я ведь могу и похитить вас, — поддразнил он.

— Хорошо, — вдруг решилась она.

Рейз погрузил все вещи на плот, расстелил одеяло. Потом принялся сталкивать плот с песка на воду; мускулы у него на плечах и на спине взбугрились, четко обрисовываясь под рубашкой, даже ягодицы выпукло напряглись от усилий. Плот наконец оказался на воде. Грейс отвела глаза, с запозданием сообразив, что ей следовало это сделать раньше. Плот покачивался на волнах; веревка, привязанная к дереву, удерживала его на месте. Рейз вышел на берег.

— Прекрасно, — сказал он, решительно направляясь к ней. Грейс протестующе вскрикнула, но было поздно: он уже подхватил ее на руки.

— Что вы делаете?

— Вы же не захотели снять туфли. — Губы его были у самого ее уха.

Она уцепилась за него:

— Я не подумала…