— Чтобы предупредить об отплытии. Мы отходим через десять минут, — объяснил он, снова беря ее за руку.

На этот раз они стояли совсем близко друг к другу, и ничто больше не отвлекало ее внимания, поэтому Грейс сразу почувствовала на своей руке его ладонь, широкую, чуть влажную.

— Рейз, — с упреком произнесла она, тихонько высвобождаясь. Явно разочарованный, он тем не менее оставался джентльменом. Тронул ее за локоть, и они пошли дальше.

Остановились на носу, глядя на пристань и на грузчиков, которые, выстроившись в цепочку, разгружали какое-то судно. Легкое дыхание речного ветерка коснулось их лиц.

— Смотрите, Грейс. — Рейз обнял ее, чуть-чуть разворачивая.

Она не запротестовала, зачарованно смотрела, как матросы отвязывают причальные канаты и втаскивают на палубу сходни. Они работали быстро, слаженно.

— Закройте уши, Грейс, — быстро предупредил Рейз. Она послушалась, и вовремя: корабельная сирена взревела в третий раз. Пароход начал медленно отходить от пристани.

— Мы движемся назад! — воскликнула Грейс.

— Только для того, чтобы выйти на открытую воду. — объяснил ей Рейз. — Сейчас начнем набирать скорость.

Берег удалялся. Нос судна медленно разворачивался, пока они окончательно не повернули на юг. Пароход тяжело, лениво двинулся вниз по реке. Ветерок сразу стал прохладнее, и Грейс, улыбаясь, подставила ему лицо.

— Чудесно, — прошептала она.

Рейз не мог отвести глаз от ее запрокинутого лица. Руки ее лежали на деревянных поручнях. Девушка стояла, целиком отдавшись чудесной минуте, пока не почувствовала, что его ладонь накрыла ее руку. Это вернуло ее к действительности, и она убрала руки, сжав их перед собой. Грейс посмотрела на Рейза украдкой, а он ответил таким страстным, горячим взглядом, что у нее перехватило дыхание.

— Даже стянутые в этот пуританский узел, — тихо произнес он, — ваши волосы изумительны в лучах солнца. Рыжие с золотом, как полыхающие языки пламени.

Комплимент был такой приятный, он одновременно и обрадовал ее, и взволновал.

— Ах, я забыла надеть шляпу!

— Хотел бы я увидеть их распущенными, падающими свободной волной, — добавил Рейз.

Он смотрел на нее настойчиво, пристально, и Грейс чувствовала, что не в силах вырваться из плена его синих глаз. Нарушив очарование, он взял ее за руку и сказал:

— Думаю, пора покормить вас обедом.

— Да, — поспешно согласилась Грейс. — Да, это хорошая мысль.

Кают-компания находилась на самой верхней палубе. Она была не менее роскошной, чем какой-нибудь дорогой ресторан: толстые восточные ковры, затянутые парчой стены, шелковые занавеси. Рейз занял столик у окна и сам отодвинул стул, усаживая Грейс. Она с изумлением смотрела на него. Никто ни разу в жизни еще не был с ней так вежлив и предупредителен. Все это казалось сном: будто бы она благовоспитанная барышня из высшего общества, выросшая в богатом особняке в Нью-Йорке. Грейс дотронулась до безупречно белой — ни пятнышка — льняной скатерти. Интересно, подумала она, разглядывая столовые приборы, это настоящее серебро или нет?

— Я взял на себя смелость заказать бутылку шампанского.

Шампанское… Грейс никогда еще его не пробовала. Она смотрела на бутылку в серебряном ведерке, не в силах отвести глаз.

— Вы любите шампанское?

Грейс почувствовала, как кровь приливает к ее щекам.

— Да, конечно.

— Прекрасно, — сказал Рейз весело. — Потому что я тоже его люблю.

Он потянулся и накрыл ее руку своей. Какое-то неведомое напряжение сковало Грейс, поднимаясь изнутри, из глубин ее существа. Она заглянула в глаза Рейза — и снова в них была нежность — не желание, а жаркая нежность. Смятение, быть может, страх, множество чувств, слишком противоречивых, чтобы она могла в них разобраться, разом нахлынули на нее.

— Грейс, — прервал Рейз ее размышления, кивнув в сторону окна, — взгляните.

Она посмотрела в окно и улыбнулась. Солнце висело низко на западе, двое мальчиков плыли на плоту вниз по Миссисипи. Им было лет тринадцать-четырнадцать, босые, голые по пояс, в штанах из какой-то дерюги, загорелые дочерна. По воде за ними тянулись лески. Грейс, улыбаясь, смотрела, как они, лениво развалившись, болтали, пересмеиваясь, и закусывали тем, что у них было в корзинке. Потом один рыбак вскочил на ноги, и Грейс заметила, что одна из лесок туго натянулась.

— Ой, они что-то поймали!

— Да, так и есть.

Мальчишка пытался подтащить к себе добычу. Он весь вытянулся от напряжения; его приятель схватил сачок, стараясь помочь ему. Щеки мальчишек стали пунцовыми.

— О Господи! — воскликнула Грейс. — Они, наверное, поймали кита! Рейз хмыкнул. Мальчишки вытащили наконец… корягу, вид у них был ужасно расстроенный.

Грейс с улыбкой взглянула на Рейза:

— Как жаль! Мне так хотелось, чтобы они что-нибудь поймали! Это, должно быть, невероятно интересно!

Рейз широко улыбнулся, его синие глаза сверкнули.

— Что такое? — спросила Грейс.

— Погодите, потом узнаете, — загадочно ответил он.

Шампанское разлили по бокалам. Грейс смотрела на бледно-золотистую влагу с крохотными, вскипающими в ней пузырьками, и ее все сильнее охватывали любопытство и возбуждение. «Шампанское!» — подумала она с благоговейным ужасом. Рейз поднял бокал. Грейс поняла, что он ждет, пока она поднимет свой.

— За необыкновенную девушку, — произнес он, глядя ей прямо в глаза. — За вас, Грейс. За вас, за этот день, за будущее.

Он коснулся ее бокала своим.

Сердце Грейс отчаянно забилось. Она пыталась напомнить себе, что Брэг распутник и соблазнитель и что такие слова привычны для него. Но они прозвучали так искренне. Она чуть-чуть отпила из своего бокала и нашла шампанское легким и очень приятным.

— Ну как, вам нравится? — спросил Рейз, пряча улыбку.

— Очень.

— Этот сорт — один из лучших в мире, — заметил он. — И признаюсь, мой самый любимый.

Грейс отпила еще глоток и решила, что вино великолепно. Она посмотрела на Рейза и улыбнулась.

— К концу дня вы станете настоящим ценителем этого напитка, — сказал он, посмеиваясь. — Чего бы вам хотелось съесть, Грейс? Как насчет свежей рыбы?

— Да, это звучит очень заманчиво, — ответила она, потягивая из бокала. Рейз прав, шампанское восхитительно. И действует успокаивающе. Она чувствовала, как расслабились ее плечи, напряжение спало; это было так удивительно, непривычно! Подняв глаза, Грейс увидела, что Рейз не отрываясь смотрит на нее, и улыбнулась ему. Глаза его расширились от изумления, широкая улыбка озарила лицо.

— Чего бы я ни дал, чтобы таких улыбок стало больше, — пробормотал он.

— Тогда вам нужно просто почаще брать меня на такие прогулки!

Рейз смотрел на нее в немом изумлении, потом, расхохотавшись, спросил:

— Как, мисс О'Рурк? Неужели вы кокетничаете со мной?

Грейс вспыхнула, прижала ладонь к губам. Неужели она и вправду отважилась на такое? К счастью, в эту минуту перед ними поставили какое-то блюдо, и ей не пришлось отвечать. Подано было что-то подозрительное на вид, студенистое, оранжево-желтое. Заметив выражение ее лица, Рейз пояснил:

— Это икра, Грейс. Настоящий деликатес.

— Икра? — Она кашлянула. — Рыбьи яйца?

— Не думайте об этом.

Рейз положил немножко икры на крекер. Грейс смотрела как зачарованная. Он протянул этот бутерброд ей. Грейс отшатнулась.

— Это мне?

— Не можете же вы пить шампанское и не попробовать икру.

В глазах его что-то блеснуло, что-то удивительно нежное. Грейс посмотрела на крекер. Он был совсем близко от ее губ, так близко, что стоило ей приоткрыть их, и она могла бы откусить от него. Она взяла бутерброд из рук Рейза и осторожно надкусила. Это было ужасно. Ей не хотелось обижать его, и она обреченно доела этот отвратительный деликатес, потом отпила большой глоток воды.

— Ну как?

— Это очень… э-э-э… необычно.

— К этому нужно привыкнуть.

— Без сомнения. Вот только зачем человеку привыкать к тому, что так отвратительно на вкус? Рейз со смехом признался:

— Понятия не имею. И я открою вам маленькую тайну: я сам ее терпеть не могу.

Грейс тоже расхохоталась:

— Тогда зачем же…

— Я хотел, чтобы вы попробовали. Рейз посмотрел на нее долгим взглядом, серьезным, без тени насмешки.

Улыбка на ее губах растаяла. Грейс была до смешного тронута. — Спасибо.

— На здоровье. Всегда рад служить вам. Их взгляды встретились.

— Я должна сделать вам одно признание, — сказала Грейс позже, когда превосходно приготовленное филе окуня было уже съедено.

— Ага, признание! В чем бы это вы могли мне признаться? — поддразнил он ее. — Ну-ка, постойте! В том, что вы не можете без меня жить?

Она рассмеялась:

— Нет, вовсе не в том, что я не могу без вас жить.

— Но вы же сказали: «Я не могу без вас жить». Осмелюсь ли я предположить, что это правда?

— Рейз! Вы будете слушать мое признание или нет?

— Я умираю от желания его услышать. Она нагнулась к нему и прошептала:

— Я никогда раньше не пробовала шампанского. Рейз взял ее руки в свои и крепко сжал их. На этот раз Грейс не пыталась их отнять.

— Я знаю, — сказал он тихо. Она чуть-чуть покраснела:

— Как? Знаете?

— Конечно.

— Мне кажется, вы знаете слишком много.

— Вращаться в свете тоже иногда бывает полезно, это дает некоторые преимущества.

Грейс не могла отвести от него глаз, хотя и понимала, что ведет себя неприлично. Она легко могла представить себе эти преимущества: чудесные, волнующие вечера, наподобие сегодняшнего, которые должны бы длиться вечно, но, к сожалению, кончаются. Она вспомнила, как Рейз поцеловал ее. Губы его были твердые и нежные, и даже сейчас, при воспоминании об этом, что-то внутри у нее напряглось, туго сжалось, точно свернутая пружина.

— Грейс, — голос его был уже не насмешливый, а страстный, чуть хрипловатый, — вы прекрасны.