Во второй половине дня мы нашли таксиста, который был готов отвезти нас за тридцать миль или около того в Берхтесгаден, в небольшой городок недалеко от границы с Германией. Оттуда мы отправились на туристическом автобусе к вершине Альп, чтобы посетить «Орлиное гнездо» – баварское убежище Гитлера. Прогулка по тем залам, где ходил один из величайших злодеев в истории, подействовала на нас отрезвляюще. Вид сверху был невероятно величественным, но само место вызывало у меня мурашки. Для того, чтобы поднять настроение, мы прочесали все многочисленные туалеты этого убежища в поисках одного, где должна была отсутствовать дверная ручка. Как ни странно это может показаться, но таковой не нашелся. Дедушка не рассказывал многого о Второй мировой войне, но утверждал, что находился в составе бригады, которая захватила «Орлиное гнездо» в 1945 году. Он также уверял, что, находясь там, он собственноручно открутил ручку с двери одной из ванных комнат Гитлера и забрал ее в качестве сувенира. К нашему разочарованию, во всех туалетных комнатах, которые были открыты для посетителей музея, ручки были в наличии.

Поздно вечером Анна и я вернулись в Зальцбург, где при свечах насладились ужином в тирольском ресторане около реки Зальцах. К тому времени, когда наши желудки были полны, настало время отправляться назад на железнодорожную станцию, чтобы посадить Анну на поезд, следующий в южном направлении. В ожидании, когда объявят посадку на ее поезд, я принес гитару из камеры хранения. Анна хотела услышать «ее песню» – «Канон в ре мажоре» еще раз, перед тем как уедет. Мы сидели на скамейке, и я собирался начать играть, когда она резко придвинулась ко мне.

– Итан, на что ты готов, чтобы увидеть меня снова?

– Когда? – взволнованно спросил я.

– Нет, я имею в виду только гипотетически. Как далеко ты можешь заехать, чтобы встретиться со мной?

– Ну, это зависит от обстоятельств. – Она шлепнула меня по колену.

– Простите? Зависит от чего?

– От того, как далеко ты будешь находиться.

Ее улыбка сказала, что мой ответ был правильным. На поезд Анны уже шла посадка, но все еще было достаточно времени, чтобы сыграть одну вещь. В то время как мои пальцы были заняты гитарой, пальцы Анны воспользовались моментом, чтобы настрочить что-то на листке бумаги. Когда песня закончилась, она встала передо мной и просунула записку под струну так же, как она это сделала перед «Домом Василиска» в Вене. Только на этот раз она склонилась над телом гитары, которая отдыхала на моем колене, и добавила еще кое-что. Она нежно чмокнула меня в обе щеки, а затем одарила прекрасным печальным поцелуем в губы. Она выпрямилась, поправила рюкзак на плечах и медленно пошла в сторону платформы № 6. Я быстро вытащил записку из-под струн. Мне потребовалось всего две секунды, чтобы ее прочитать. Октавий Берк – Москва. Так я узнал имя ее отца. Но…

– Москва? – крикнул я. – Ты хочешь, чтобы я нашел тебя в России?

Анна повернулась и скрестила руки на груди.

– Это слишком далеко для вас, господин Брайт?

– Нет, но… почему Москва?

– Это местечко я люблю называть своим домом. Старая добрая Москва, Айдахо. – Наконец до меня дошло.

– А ты уверена, что мне не трудно будет найти Октавия?

– Не должно быть. Он единственный во всем штате, как показала наша последняя проверка. Найди его и ты найдешь меня. – Она помахала еще раз и ушла.

– Можешь не сомневаться в этом, – прошептал я.

Глава 6

Оставшаяся часть лета прошла намного скучнее и медленнее, чем мне бы хотелось. Не потому, что я хотел, чтобы мое время в Австрии закончилось, просто я не мог дождаться, когда приступлю к серьезному мероприятию по розыску Анны Берк. Наконец мои занятия закончились, прошла церемония выпуска, и мне было официально присвоено звание магистра музыкальных искусств. В то время как мои однокурсники бегали по собеседованиям в поисках респектабельных рабочих мест, таких как преподаватель университета, руководитель музыкального театра в Париже или Нью-Йорке, музыкант в составе прославленного по всему миру оркестра, я, упаковав Карла, летел в дом деда в тихий прибрежный городок Гарибальди, что в штате Орегон, с населением в восемьсот восемьдесят один человек, плюс-минус пара десятков сезонных краболовов, которых можно отнести к числу местных жителей, только если провести перепись поздно ночью в местном пабе. Я пробыл там ровно неделю. Этого времени хватило на то, чтобы убедить дедушку одолжить мне свой раздолбанный грузовик для поездки в штат Айдахо.

– Не успел приехать и опять куда-то уезжаешь? – спросил он, когда я поднял вопрос за ужином в первый же вечер после своего приезда. – Что есть такого в Айдахо, чего нет в Орегоне?

– Ты мне поверишь, если я скажу, что там наблюдается дефицит профессионально подготовленных гитаристов?

– Тьфу. Итан, я не пацан и не наивный человек.

– А что, если я заинтересован в выращивании картофеля?

Теперь он громко рассмеялся.

– Итан Брайт, картофельный фермер. Скорее снег пойдет летом.

И поэтому я признался, что встретил исключительную женщину из картофельного штата и что я хочу поехать к ней на встречу.

– Как долго ты планируешь там пробыть?

Я проглотил недоваренную мини-морковку.

– Это зависит от того, как пойдет дело. Может быть, неделю или две.

– Я подумаю об этом.

Я знал, что он придет к тому, что разрешит мне поехать… в конце концов. Он бы не признался, но я думаю, что ему действительно меня не хватало. Он просто мурыжил меня, чтобы подольше побыть в компании со мной. Вечером на шестой день моего пребывания у него он, наконец, сдался. На следующее утро я уехал.

К шести часом вечера я вкатился в Москву, недалеко от границы с Пульманом, штат Вашингтон, возле восточного края плато Колумбия. Приветственный знак при въезде в город гласил, что в городе проживают чуть более двадцати тысяч человек, что по сравнению с Гарибальди было довольно много. Основываясь исключительно на том, что мне рассказывала Анна, я не ожидал увидеть ничего кроме сельскохозяйственных угодий. Но передо мной предстал оживленный город, кишащий машинами, и с очаровательным университетом в самом его центре. Мне потребовалось всего пять минут, чтобы найти магазин «Севен-Элевен», а в нем телефонную книгу. Кассирша была более чем счастлива предложить основные маршруты до адреса Октавия Берка, одного из семи Берков, перечисленных на белых страницах.

Десять минут спустя я припарковал проржавевший грузовик дедушки перед двухэтажным домом на Пандероза-драйв. У меня в желудке все перевернулось, когда я стоял и ждал, когда откроют дверь. Когда это, наконец, произошло, я был встречен высоким человеком в очках в проволочной оправе, которые ровно сидели на узком носу. Копна седеющих волос слегка завивалась чуть выше плеча мужчины. Он покосился на меня, словно его очки были не сфокусированы, а потом осмотрел меня с головы до пят.

– Чем могу помочь?

Я чувствовал себя странно, как подросток, прибывший на выпускной бал.

– Э-э… Здравствуйте. Анна дома?

Он нервно пошевелился.

– Может быть. Она ждет вас?

– Наверное, нет.

– Тогда могу я спросить, по какому вы делу?

Я хотел сказать: «Я не по делу, а ради удовольствия», но сомневался, что после этого меня бы впустили в дом.

– Думаю, можно сказать, что я просто приехал из Австрии, чтобы довести до конца кое-какое незавершенное дело. – Человек медленно кивнул головой и, когда он это сделал, его поведение заметно смягчилось.

– Так ты Итан?

– Да, это я. А вы, должно быть, господин Берк?

Он снова кивнул.

– Октавий.

– Анна много рассказывала о вас, – солгал я. – Только хорошее, кстати.

Это вызвало улыбку на его лице. Он показал жестом, чтобы я вошел в дом, закрыл дверь и попросил меня подождать. Поднявшись почти до конца по лестнице, которая вела вверх прямо из прихожей, он крикнул:

– Аннализа! Тут тебя кое-кто хочет видеть.

– Кто?

Услышав приглушенный голос Анны, у меня по венам пробежал холодок. Октавий повернул голову и посмотрел на меня, сверкая озорной улыбкой, которая напомнила мне его дочь. Он ответил через плечо:

– О, ничего серьезного.

Еще раз пристально посмотрев на меня, он прошептал:

– Только между нами, ребятами, если бы я назвал твое имя, бьюсь об заклад, ушло бы минут двадцать на прическу и макияж, прежде чем она была бы готова встретиться с тобой. Лучше просто сделать ей сюрприз.

Вдруг Октавий Берк стал мне очень симпатичен. Через мгновение дверь на втором этаже открылась и из нее вышла Анна, такая же великолепная, как всегда. На ней была темно-бордовая фуфайка, серые пижамные штаны и пара пушистых розовых тапочек. Когда она увидела меня, то остановилась на полпути и не поверила своим глазам. Она также глянула вниз на свои тапочки и пижаму, и по выражению ее лица, было видно, что она пожалела о своем выборе вечернего наряда. Но вместо того, чтобы смутиться или проявить неловкость, она просто подняла голову и уверенно пошла вниз по лестнице, как будто знала, что мне было все равно, во что она одета. Анна не сказала ни слова, пока не дошла до последней ступени, стоя на которой была такого же роста, что и я. С привычной улыбкой она протянула ко мне руки, обвила их вокруг моих плеч и по-дружески крепко обняла.

– Ты приехал, – сказала она одновременно с волнением и удовольствием в голосе.

Я усмехнулся.

– А ты думала, что я не приеду?

– Я надеялась, но прошло почти полтора месяца… так что как тут проверить, что ты не забыл меня? Или нашел другую ничего не подозревающую туристку, чтобы очаровать ее? Разве твой выпускной был не две недели назад? Когда минула неделя, я начала волноваться.

– Ну, я совершенно очаровательный.

Она толкнула меня в бок.

– Это так. Но вдруг меньше, чем я помню.

На самом деле выпускной был всего восемь дней назад. И как только я вернулся в Орегон, мне пришлось пробыть там дольше, чем я рассчитывал. Мне надо было раздобыть колеса, чтобы приехать сюда. Перед поездкой в Европу я продал все, что у меня имелось, в том числе и машину, так что у меня был несколько ограниченный выбор. Убедить деда одолжить его грузовик было так же, как заставить Магду посетить мусорную свалку Хундертвассера. Дед уступил мне только вчера вечером, а сегодня утром я отправился в путь.