— Что вы здесь делаете? — поцеловал в щеку Джулию именинник.

— Пришли тебя поздравить! — усмехнулась она и легонько поцеловала его в губы. — Мог бы и сам нас пригласить!

— Я не собирался отмечать! — нахмурился Алан.

— Мы в курсе, — протянул ему руку Эрик. — Но раз уж пришли, попробуем не испортить тебе настроение окончательно.

— С днем рождения! — поздравляли его Генри и Сара.

Волкан, несмотря на собственный праздник, был очень напряжен. Он практически не отходил от компании прибывших друзей. Хоть иногда ему и приходилось отлучаться, чтобы потанцевать то с одной дамой, то с другой. Алан терпеливо проходил все эти круги ада, выслушивая речи бывших любовниц. Кружа на танцполе другую, он непременно отыскивал взглядом рыжую украинку, чтобы встретиться с ней взглядом и немного успокоиться.

— Это мой кузен Джеред, — кивнул в сторону приближаюшегося к ним молодого человека с такими же светлыми волосами Алан, рассказывая Эрику всю подноготную персоны. — Мерзкий тип. Живет во Франции. Если примчался сюда, значит, сестрицы что-то ему пообещали.

— Добрый вечер, господа! — поздоровался Джеред и поцеловал руку Джулии. — Милая дама! Вы, наверное, та самая Джулия, которая завладела холодным сердцем моего брата! Скажите, как вам удалось то, что оказалось не под силу десяткам женщин в этом зале. Мне вообще казалось, что Алан — человек из камня. Такой себе истукан, не понимающий, что делать с женщинами!

— А мне он нравится, — хохотнул Блайд.

— Скоро разонравится, — сделал глоток шампанского Волкан, не сводя испытывающего взгляда с кузена, пустившего в ход весь свой шарм, чтобы очаровать украинку.

— Он действительно каменный! — улыбнулась Джули, подмигнув Алану. — Но только с теми, кто ему не нравится!

Джеред немного оскорбился, но все же пригласил девушку танцевать. Джулия так и быть согласилась, ради того, чтобы пару раз наступить нахалу, оскорбляющему именинника, на ноги. Тот усиленно делал вид, что ничего не происходит, и крепко прижимал к себе девушку, пытаясь нашептывать ей глупости на ушко, создавая тем самым несколько интимную атмосферу вокруг их пары.

— Он все еще тебе нравится? — поинтересовался Алан, наблюдая за танцующими.

Эрик смотрел на них таким же злобным взглядом. Свое мнение по поводу кузена Волкана музыкант изменил.

— Прошу прощения! Мне нужно припудрить носик! — постаралась избавиться от навязчивого парня Джулия и, ухватив вовремя подвернувшуюся Сару под локоть, потащила подругу к балкону.

— Скажи, у тебя тоже складывается ощущение, будто мы находимся в аквариуме с очень голодными акулами?

— Почему только с акулами? — оглядывалась по сторонам Сара. — Пираньи, крокодилы и настоящие динозавры иногда попадаются. Вон, гляди, два таких толстокожих таращатся!

Бывшая модель безошибочно указала на сестер Алана. Джулия расхохоталась.

— Ну у тебя и интуиция! — веселилась украинка, пока проходящая мимо нее девица не толкнула ее в плечо.

— Ты тоже поплатишься за его любовь! — злобный шепот не столько напугал, сколько разозлил Джулию. Она оглянулась, чтобы бросить вдогонку стерве нечто вроде: «Зависть к хорошему не приводит» — и пошевелившись, схватилась за бедро… На ноге, сквозь светлую ткань платья проступало неопрятное багровое пятно, расползаясь струями вниз.

— Джул? — испуганно проронила подруга, вытаращившись на кровоподтеки.

— Все нормально! — сцедила украинка, боясь потерять сознание. Ей было дико обидно за себя и почему-то стыдно. Эрик, заподозривший что-то неладное, пробирался сквозь толпу к Джулии. А увидев кровь, испугался и рассердился не на шутку. Подхватил девушку на руки и унес в ближайшую тихую комнату, как оказалось, в библиотеку. Следом за ним примчались Алан, Генри и сэр Гарри. Раненную усадили в кресло. Эрик разорвал подол длинной юбки, чтобы освободить ногу от прилипающей пропитанной ткани и осмотреть, насколько глубок порез. Слуги принесли небольшую емкость с теплой водой и чистые тряпки для омовения.

— Кто это сделал? — сквозь зубы, встревоженный, спрашивал Блайд.

— Понятия не имею, — ответила мужественно терпевшая боль украинка, крепко сжав его руку. — Не злись! Успокойся! Пожалуйста.

Эрик честное слово не мог понять, почему ему запрещают ненавидеть того, кто позволил себе причинить вред девушке.

— Не люблю, когда ты хмуришься! — шепотом пояснила Джулия и повернулась к Волкану. — Ты тоже не должен стоять с такой кислой физиономией! Я не умираю! Я просто…

— Истекаешь кровью! — вместо нее закончил фразу Генри, которому становилось дурно.

— Ничего! Выживу! — успокаивала всех украинка, пока Блайд аккуратно обтирал рану и пытался остановить кровотечение. — Лучше позвонили бы Уиллу! Он, наверное, возненавидит меня, за столь поздний вызов!

— Пора прекращать этот праздник! — прошипел именинник и выскочил за дверь, чтобы выяснить, кто из гостей так отомстил ему и его любимой. А заодно и разогнать толпу.

— Ушел? — поинтересовалась у друзей украинка и, получив положительный ответ, потеряла сознание. А когда пришла в себя, Уилл сидел над ней и выпускал воздух из шприца, чтобы сделать укол обезболивающего.

— Не смей! — промямлила бледная девушка.

— Очнулась, спящая красавица! — язвительно выдал доктор. — Я когда-нибудь закрою тебя в пансионе и оставлю под наблюдение специалистов. Ты, наконец, перестанешь влипать в неприятности и нервировать меня!

И он приготовился сделать ей укол. Но раненная проявила небывалую прыть, вскочив с кресла и, попыталась удрать от врача. Натолкнулась на Блайда, прячась за его спиной, и приплясывая на одной ноге, так как на вторую наступать было больно.

— Не думай даже за него прятаться! Он тебе не поможет! — угрожал шприцом Уилл, надвигаясь на девушку.

Искать помощи было больше не у кого. В библиотеке находились только док, Эрик и сама Джулия. Девушка уставилась на музыканта умоляющими глазами, большими и слезящимися, а Блайд, впрочем, никогда не мог устоять, и не позволил другу уколоть украинку.

— Ты всегда ей потакаешь! — напустился на парня Уильям. — Ей нужно сделать укол.

— Уилл, ну не люблю я иголки! Я лучше перетерплю! Пожалуйста, — причитала она, цепляясь за Эрика.

Скромную ссору прервало появление в библиотеке Алана и его старшей сестры. Парень сердито отчитывал женщину, не опускаясь до оскорблений. Просто обвинял в случившемся ее, ведь идея бала принадлежала ей! А Леонора даже не обратила внимания, что в небольшом кабинете кроме нее и брата есть еще кто-то. Поэтому смело высказывалась, не особо подбирая слова. Хотя нет! Слова она подбирала мастерски, складывая их в очень неприятные, давящие на психику слушателя предложения.

— Видишь! Это все ты! Ты — человек-ошибка! Тот, кто приносит окружающим, всем, кто с ним сталкивается, сплошные проблемы и несчастья! Если ты хоть что-то к ней чувствуешь, то она умрет, как и все остальные. — Выпалила как проклятье, сверкая помешательством в глазах, женщина. Потом она задумалась и исправила некоторую неточность. — Но ведь ты не любил их, всех тех, кто пришел сегодня! Они тебя любили, сходили с ума… Ты всюду оставляешь за собой кровавый след. Все любящие тебя женщины сталкиваются со смертью! Сначала твоя мать… Потом…

Алан побледнел. Он на миг вернулся в тот жуткий день, когда он, мальчишка, ехал на лошади позади матери и, пытаясь обратить ее внимание на себя, кричал… А она повернулась очень неудачно. Джинн поднялся на дыбы и…

Ржание коня. Хруст костей.

Ее голова свернулась, как у сломанной куклы…

Джулия видела измученное, граничащее с безумством состояние друга и, не обращая внимания на попытку Эрика остановить ее, бодренько направилась к Леоноре. От злости она временно позабыла об адской боли в ноге. Подошла к сестре Алана и ухватила ее за локон, торчащий из шикарной прически.

— Ай! — завопила дама.

— Так, милая леди, — прошипела Джулия. — У меня нет настроения для изысканных выкрутасов и разговоров на тему, как не хорошо вы поступаете. Лучше ответь мне на один вопрос! Как часто ты и твоя сестра имели свойство говорить ему подобные вещи?

— Пусти! Сумасшедшая! Я позову…

Джулия дернула за волосы женщину и сильнее сжала пальцы, не позволяя Леоноре высвободиться. Парни, ошарашенные происходящим, могли только смотреть, но не вмешивались, не отдавая себе отчета в том, что их спокойная подруга может выкинуть такой фортель.

Сестра Алана извивалась и вопила. Вырваться не могла. Да и на помощь никто не торопился. А злобная украинка угрожающе повторила вопрос и заявила, что если не получит ответ, то кое-чья шевелюра поредеет.

— Говорила. Говорила. — Признаться было проще, чем ругаться и кричать. Сумасшедшие ведь никого просто так не отпускают.

— Сколько раз?!

— Не знаю, — срывалась в слезы «леди».

— Когда он был маленьким? Когда отказал тебе? И еще раз двадцать, просто, когда тебе не на ком было злость сорвать? — предположила украинка. Леонора во всем созналась. — Значит, если ты еще хоть раз посмеешь такое ляпнуть, я лично приду с ножницами и вырву твой поганый язык!

— Ты не посмеешь! — взвизгнула она.

— Ты же сама сказала, что я сумасшедшая! — ухмыльнулась Джулия.

— Я подам на тебя в суд!

— Попробуй. У тебя нет свидетелей, которые подтвердили бы мои угрозы в твой адрес!

Единственные свидетели в данный момент искусно притворялись мебелью… Свистящей мебелью.

— Я стану твоим самым страшным кошмаром! — пообещала украинка. — Ты не трогаешь его, а я не трогаю тебя! Договорились?

Леонора кивнула, насколько могла это сделать. Джулия разжала пальцы и как раз вовремя, потому что в кабинет вошел сэр Гарри. Его насторожила странная напряженная атмосфера в библиотеке. К тому же украинка загадочно улыбалась, сложив руки перед собой. А старшая падчерица поправляла растрепанную прическу, сейчас напоминающую воронье гнездо.