Муж с женой уселись на палубе и стали любоваться видами. Они миновали грозный замок Виндзор, высившийся над Темзой. Он всегда казался Филиппе огромным, но с реки выглядел настоящим гигантом, воздвигнутым на страх врагам. Сколько раз она приезжала сюда вместе с остальными фрейлинами, когда король затевал очередную охоту!

Виндзор вскоре остался позади, а на востоке уже виднелись Чилтернские холмы графства Беркшир.

Они добрались до «Головы короля» вскоре после заката. Было еще довольно светло, и до темноты оставалось несколько часов. Люси и слуга графа Питер уже ожидали их. Лорд Кембридж нанял для новобрачных целое крыло гостиницы, с большой спальней для графа и графини, комнатами поменьше для слуг и отдельной столовой. Гребцов обещали покормить на кухне и дать ночлег на конюшне.

— Ужин был заранее заказан лордом Кембриджем, милорд, — сообщил Питер.

— Вели хозяину подавать, — распорядился граф. — Мы все устали, и, вижу, у ее сиятельства уже глаза закрываются.

— Как прикажете, милорд, — вежливо ответил Питер.

Люси отвела госпожу в спальню, где уже стоял тазик с теплой водой.

— Умывайтесь, миледи. Знаете, поездка была не так уж трудна. Этот Питер — парень что надо и собеседник приятный. А вы? Хорошо провели время, миледи?

— Видела бы ты Виндзор с реки! Он выглядит вдвое больше, чем когда подъезжаешь к нему верхом! Я чувствовала себя такой ничтожной! С барки все кажется совсем другим. Как мудро со стороны дядюшки Томаса устроить такую поездку!

Закончив умываться, она сказала Люси:

— Теперь можешь идти ужинать. Но возвращайся, чтобы помочь мне раздеться.

— Спасибо, миледи, — поблагодарила Люси, присев в реверансе.

Проводив Филиппу в столовую, она в сопровождении Питера поспешила уйти. Немедленно прибыл хозяин гостиницы с тремя служанками.

— Добрый вечер, милорд, миледи. Я мастер Саммерз и сам буду обслуживать вас, — объявил он с широкой улыбкой, прежде чем предложить графу блюдо с холодными свежими устрицами. Криспин украдкой ухмыльнулся. Ничего не скажешь, Томаса Болтона вряд ли можно назвать чересчур тактичным! Устрицы для него, а для жены?

Подняв глаза, он увидел, как молодая жена с увлечением высасывает мякоть из стеблей зеленой спаржи в лимонном соусе и с энтузиазмом облизывает губы.

— Обожаю спаржу! — объявила она. — Как любезно со стороны лорда Кембриджа помнить такие мелочи!

Она и понятия не имела, как подействовал на мужа вид жены, расправляющейся с вкусным блюдом.

Служанки принялись ставить на стол блюда с ростбифом, хорошо прожаренной уткой с хрустящей золотистой корочкой, в соусе из апельсинов и изюма, маленькими, подрумяненными в масле пирожками с рубленой олениной и луком, бараньими отбивными, чашу с крохотными морковками, еще одну — с луковками, плававшими в масле и сливках и посыпанными свежим укропом. Наполнив их тарелки, хозяин налил душистого вина и принес мягкий каравай, который водрузил на стол вместе с большим куском сливочного масла.

— Ваше сиятельство найдет яблочный пирог и взбитые сливки на буфете, — сообщил он графу и с поклоном вышел из комнаты, гоня перед собой служанок. Дверь с громким стуком захлопнулась. Криспин и Филиппа, переглянувшись, расхохотались.

— Вижу умелую руку дяди Томаса, — усмехнулась она. — Бедный мастер Саммерз наверняка получил самые подробные инструкции. Не удивлюсь, если окажется, что дядюшка лично посетил гостиницу, чтобы отдать приказания и убедиться в правильности своего выбора.

— Что же, я бы не поставил ему это в упрек, малышка. Меню идеально, а еда превосходна, » — хмыкнул граф. — Остается надеяться, что и остальные гостиницы окажутся так же хороши.

— Не сомневайся, — откликнулась Филиппа, хорошо знавшая Томаса. С каждой минутой она все больше чувствовала, что ее долг перед дядюшкой возрастает и вряд ли удастся когда-нибудь отплатить ему тем же. И нужно признать, она наслаждалась любовными играми с мужем! Граф — добрый человек. Придется подарить ему наследника как можно скорее. Но сначала — великолепная Франция. Осенью они навестят мать, а потом, к Рождеству, вернутся ко двору. Остальную часть зимы, возможно, проведут в Оксфордшире, но в мае, через год, опять приедут в столицу. До конца следующего года у нее просто не будет времени родить ребенка! Оставалось надеяться, что муж поймет.

Пусть она не из знатной семьи, хотя теперь получила титул, но у нее есть кое-что поважнее — дружба королевы, вызывающая зависть девушек и женщин из куда более влиятельных семейств! Филиппа так же безусловно предана королеве, как когда-то ее мать. И будет ей служить, пока нужна ее величеству. Вряд ли ее муж сумел это осознать. Но она будет молиться, чтобы Господь его просветил. В конце концов, у женщин тоже есть чувство чести!

Было еще светло, когда они закончили ужин. Снаружи доносилась музыка: флейты, барабаны и цимбалы. Подойдя к окну, они увидели возведенное на деревенском лугу майское дерево, вокруг которого собирались танцоры. Филиппа вопросительно взглянула на мужа. Тот кивнул. В коридоре обнаружилась дверь, ведущая во двор. Рука об руку они направились к дереву полюбоваться танцующими парнями и девушками. Время от времени кто-нибудь обвивал цветной лентой высокий столб. Повсюду слышались смех и веселые шутки. Прекрасный конец счастливого дня…

Этой ночью он снова любил ее, убедив, что комнаты находятся в самой глубине гостиницы и их все равно никто не услышит. Он был нежен и добр к ней, как и прежде, и Филиппа вновь испытала наслаждение в его объятиях.

После завтрака они поднялись на борт барки и днем добрались до Хенли. «Герб королевы» оказался ничем не хуже «Головы короля», и здесь им тоже отвели большие и уютные покои. Еда была превосходной, и ночью Филиппу уже не пришлось долго уговаривать. Наутро они сели на коней и поскакали к деревне Чолси. День выдался солнечным, поля и леса уже покрылись свежей зеленью.

На следующий день граф дал денег гребцам лорда Кембриджа и отослал их домой. Супругам так понравилось скакать по проселочным дорогам, что они решили отправиться в Оксфорд верхом. Филиппа один раз уже была в Оксфорде — вместе с королевой по пути в Вудсток. Ей пришлись по вкусу городской шум и суета. И с тех пор она предпочитала Оксфорд Лондону. Выбранная лордом Кембриджем гостиница находилась на краю города, по дороге в Брайарвуд.

— Мы можем добраться до усадьбы, если встанем затемно, — сообщил граф жене.

— Я буду готова, — пообещала она. — Вижу, как ты стремишься попасть домой. Да и мне не терпится увидеть свое новое жилище.

— Ты его полюбишь, — уверил граф. Филиппа улыбнулась, подумав, что ей предстоит увидеть еще один загородный дом. Какое может быть сравнение с королевским дворцом! Через несколько суток она не будет знать, куда деваться от тоски, но мысль о том, что король и королева их ждут, облегчит скучное существование.

Следующий день выдался сереньким и облачным: погода явно портилась, хотя дождь еще не пошел. Они покинули Оксфорд до восхода солнца. На подъезде к Хенли супругов встретил вооруженный отряд, который сопровождал их остаток пути. В хвосте, рядом с повозкой с вещами новобрачной, плелись Люси и Питер. Хозяин оксфордской гостиницы «Голова сарацина» приготовил им на дорогу корзинку с едой. Они ненадолго остановились на привал, больше для того, чтобы дать отдых лошадям, и наскоро поели, прежде чем снова сесть в седло.

К вечеру граф окликнул Филиппу, перекрывая стук копыт:

— Мы почти на месте, малышка. Взгляни вперед! Это деревня Уиттонсби. Вон там высится церковный шпиль.

— А вдоль какой реки мы сейчас едем? — спросила Филиппа.

— Уиндраш. Ее видно излома. А за следующим поворотом на вершине холма откроется Брайарвуд, — улыбнулся граф.

И действительно, свернув в очередной раз, Филиппа подняла глаза и увидела прекрасный дом из серого камня, с остроконечной крышей и высокими дымовыми трубами. Он вовсе не выглядел огромным, и Филиппа облегченно перевела дух. Она боялась, что не сможет вести чересчур большое хозяйство.

— Чудесно, — тоже улыбнулась она.

На лугах вдоль реки пасся скот. Поля, мимо которых они проезжали, уже были вспаханы и готовы к посеву. Работавшие на земле крестьяне при виде хозяина приветствовали его радостными криками и азартно махали шляпами. Криспин неустанно махал в ответ. Было видно, что он любим и уважаем своими людьми.

Деревня растянулась вдоль берега, усаженного старыми ивами. Каменные домики содержались в порядке, от черепичных крыш до крохотных палисадников. На сельской площади напротив церкви бил небольшой фонтан, и именно здесь они остановились. Тотчас же сбежались арендаторы и крестьяне, обрадованные прибытием господина. Какой-то мальчишка поспешил привести священника.

Граф поднял руку, призывая к молчанию, и ему немедленно повиновались.

— Я привез вам новую графиню, — объявил он. — Поздоровайтесь с леди Филиппой, графиней Уиттон, с которой мы шесть дней назад обвенчались в часовне королевы Екатерины.

Священник, еще не слишком старый мужчина, выступил вперед и поклонился:

— Добро пожаловать, милорд, и добро пожаловать в Уиттонсби, миледи. Пусть Господь благословит вас детьми. Я — отец Пол.

Следом приблизился коренастый краснолицый мужчина.

— Добро пожаловать домой, милорд, — пробормотал он с неуклюжим поклоном. — Я счастлив, что вы уехали ненадолго. Миледи, добрый день!

Он дернул себя за свисающую на лоб прядь волос и, повернувшись, воскликнул:

— Поприветствуем его сиятельство и новобрачную! Гип-гип ура! Ура! Ура!

Остальные дружно подхватили, и вся площадь зазвенела криками.

— Это мой управляющий Бартоломью, малышка, — пояснил граф. — Наш Барто — хороший человек. Барто, мы с графиней благодарим вас за доброту.

И, взмахнув рукой, граф повел процессию к заросшему деревьями холму, на котором стоял Брайарвуд.

На пороге уже ожидал мажордом графа. Подбежавшие конюхи взяли лошадей под уздцы.