Все остальные уже собрались в зале. Взгляды графа и Филиппы встретились, и девушка смущенно улыбнулась. Леди Марджори и леди Сюзанна принялись громко восхищаться нарядом невесты.

— Барки уже ждут, милорд, — сказал Уильям Смайт, подходя к лорду Кембриджу.

— Дорогие, я беру невесту и служанку в меньшую барку. Остальные поплывут в большой. Поторопитесь. Нельзя заставлять священника ждать, — потребовал лорд Кембридж. Он, как всегда, идеально все распланировал. Сейчас, между приливом и отливом, на реке было спокойно, и барки без труда за короткое время доплыли до Ричмондского дворца. На каменном причале стоял всего один слуга: почти все уехали в Гринвич вместе с королевской четой. Он помог им выйти, и вся процессия поспешила во дворец. Еще один слуга встретил их у выходивших на причал дверей и с поклоном провел по опустевшим коридорам к любимой маленькой часовне королевы, где должно было состояться венчание. Один из священников королевы, сухощавый испанец неопределенного возраста, уже стоял у алтаря. Филиппа узнала в нем отца Фелипе и, отойдя от своей компании, направилась к нему.

— Спасибо, отец Фелипе, что остались ради нас.

— Для меня это большая честь, миледи, — ответил он по-английски с сильным акцентом. — Вы дороги сердцу ее величества и, как и ваша матушка, верно ей служили. — И, слегка поклонившись, спросил: — Можно начинать?

Граф Уиттон выступил вперед, взял руку Филиппы и, чуть сжав, улыбнулся ей. Лорд Кембридж стал справа от невесты, вместе с Бэнон, Робертом Невиллом, сестрами жениха и Люси. Тишину в часовне нарушало только негромкое бормотание священника, повторявшего латинские фразы свадебной церемонии. Окна часовни выходили на реку, и отражавшийся от неспокойной воды солнечный свет плясал на каменном полу. На алтаре был постлан кружевной покров, на котором стояли золотые подсвечники с восковыми свечами. В центре красовалось резное, усыпанное драгоценными камнями распятие. У ног жениха и невесты лежали алые бархатные подушечки, на которых полагалось преклонять колени. Отцу Фелипе помогал маленький причетник в тонком белом полотняном с кружевами стихаре.

Филиппе происходящее вдруг показалось сном.

Вдыхая тяжелый запах ладана, она была ни жива ни мертва, но машинально произносила латинские слова, которым научил ее отец Мата из Фрайарсгейта. Ее охватила паника. Еще не поздно передумать? Убежать?

Но тут она ощутила пожатие его руки. Теплой, надежной руки. Да дышит ли она?

Филиппа бессознательно раскрыла рот, чтобы принять облатку, и стала послушно повторять за священником длинные фразы. Граф надел ей на палец толстое золотое, усеянное рубинами кольцо. Священник связал им руки шелковой лентой в знак неразрывности союза, благословил, и церемония подошла к концу. Филиппа Мередит — отныне замужняя женщина, по законам Англии и святой матери-церкви. И теперь она не обыкновенная девушка, какая-то мистрис Мередит, а Филиппа, графиня Уиттон.

Граф приподнял ее подбородок и нежно коснулся мягких губ своими, под общий смех и хлопанье в ладоши.

— Теперь можешь дышать, — тихо прошептал он ей на ухо. — Все кончено, скреплено и подписано, и мы, как полагается, скованы одной цепью, пока смерть не разлучит нас, малышка.

Филиппа слабо улыбнулась.

— Я словно во сне, — призналась она, когда он уводил ее из часовни. — Девушки всю жизнь ждут этого дня, а он слишком быстро проходит.

Лорд Кембридж задержался, чтобы сунуть в руку священника маленький мешочек с монетами.

— Прошу, поблагодарите ее величество за великодушие к моей юной родственнице, — улыбнулся он.

— Моя госпожа всегда рада видеть своих фрейлин удачно пристроенными, а эта партия была особенно выгодной для девушки. Она заслужила это, милорд, поскольку всегда была чиста, набожна и предана своей повелительнице. Куда больше многих, — признал отец Фелипе.

— Плоть слаба, добрый отче. А человек еще бессильнее, но и короли тоже люди, — вздохнул лорд Кембридж.

— Совершенно верно, — сухо обронил священник и с поклоном добавил: — Доброго вам дня, милорд.

Он широкими шагами направился к боковой двери. Томас Болтон, глядя ему вслед, снова вздохнул.

Пусть Бесси Блаунт удалили от двора, но ни для кого не было секретом, что она со дня на день должна родить королевского бастарда. Боже, помоги королеве, если Бесси произведет на свет здорового мальчика! Среди придворных ползли слухи, а Томас всегда был в курсе последних сплетен. Говорили, что король несчастлив в браке и особенно расстроен отсутствием наследников мужского пола. Втайне Томас был рад, что возвращается в Оттерли.

Поспешив к большой барке, он поднялся на борт.

— Вижу, что наши влюбленные уже плывут к Болтон-Хаус. Я устраиваю небольшое празднество в честь столь важного события. И у меня для вас всех великолепный сюрприз.

— О, дядюшка, расскажите! — взмолилась Бэнон, сгорая от любопытства.

— Ни за что, дорогая, — со смешком покачал головой Томас. — Филиппа и Криспин тоже должны все услышать.

— О, когда он вот так фыркает, значит, нас ждет настоящее чудо, — обрадовалась Бэнон. — Он самый добрый и щедрый на свете, Роб, уж поверь мне!

Начался отлив, увлекший оба суденышка вверх по реке, что значительно облегчило труд гребцов. Филиппа и Криспин уже сошли на землю, когда вторая барка остановилась у причала. Слуги лорда Кембриджа помогли дамам выйти. Все, весело болтая, направились по садовым дорожкам к дому, где расселись за длинным столом. Слуги принялись носить блюда: свежих устриц, только что выловленных из моря, треску под сливочным соусом с сельдереем и укропом, целую форель на ложе из кресс-салата, в окружении нарезанных лимонов и больших, жирных, сваренных в вине креветок, утку в сливовом соусе, горячие пироги с жаворонками, жареного павлина в полном оперении и целый окорок деревенской ветчины, блюда с артишоками в белом вине, тушеным латуком, жареным луком-пореем. Хлеб был испечен в виде причудливых фигурок и подан на стол прямо из печи. К нему полагались сливочное масло и сыры: французский бри и твердый английский чеддер.

— В жизни не видала такого пиршества, — шепнула леди Марджори сестре. — И пусть Томас Болтон, на мой взгляд, немного странный, но хозяин превосходный.

Еда так свежа и хорошо приготовлена, что не нуждается в специях.

Леди Сюзанна кивнула:

— Интересно, что это за сюрприз?

Слуги убрали основные блюда и принесли десерт: засахаренные фиалки, чаши с земляникой и взбитыми девонскими сливками, сахарные вафли и сладкие вина. Несколько тостов были произнесены за здоровье и счастье молодой пары.

Солнце клонилось к закату, и наконец лорд Кембридж встал.

— А теперь, дорогие мои, обещанный сюрприз. Я везу Бэнон, Роберта и дам в свой дом в Гринвиче. Ваши сундуки сложены и уже отправлены вместе со слугами. Попрощаемся с новобрачными и немедленно уезжаем. А вы, Филиппа и Криспин, остаетесь тут полновластными хозяевами.

В эту минуту он выглядел крайне довольным собой.

— Гринвич? — ахнула леди Марджори. — Туда, где сейчас двор?

— Совершенно верно, дорогая леди. А завтра Майский праздник. И тот, кто не бывал при дворе, не видел настоящего Майского праздника. Любимого праздника короля. Мой дом совсем рядом с дворцом, и все мы приглашены туда!

— О Боже! — воскликнула леди Марджори, прижав руку к сердцу.

— А когда мы вдоволь повеселимся, дорогие леди, вы можете вернуться домой, а мы с Бэнон и молодым Невиллом отправимся на север, в Оттерли.

— Дядюшка Томас, — начала Филиппа, но он только отмахнулся.

— Не благодари меня, дорогая, — промурлыкал он, поблескивая глазами.

Филиппа весело рассмеялась:

— Я и не собиралась. Мы с Криспином завтра утром уезжаем в Брайарвуд.

Знаю, но посчитал, что вы заслуживаете уединения в этот знаменательный день. — Или ты действительно хотела, чтобы все лукаво поглядывали на тебя после сегодняшней ночи? — пробормотал Том. — Мы с Бэнон и Невиллом вернемся через несколько дней, чтобы спокойно собраться и начать наше долгое путешествие.

— Мне будет недоставать тебя, — призналась она. — Жизнь куда веселее и приятнее, если ты рядом.

— Увидимся, когда ты приедешь во Фрайарсгейт со своим мужем на свадьбу Бэнон, — усмехнулся Томас. — Конечно, ее партия не такая блестящая, как твоя, но, по-моему, они неравнодушны друг к другу, что куда важнее, не так ли?

— Откуда мне знать? — вздохнула Филиппа.

— Неужели не заметила, как он смотрел на тебя сегодня утром в церкви? Он выглядит как человек, готовый потерять голову. Прими эту любовь и ответь на нее.

— Я не понимаю, что такое любовь. Богу известно, что матушка показала мне хороший пример настоящей любви, но сама я ничего подобного не чувствую, — смутилась Филиппа.

— Узнаешь, когда она придет. И, увидев тебя снова, я ожидаю полного, во всех деталях, отчета о лете, проведенном во Франции, в обществе двух королей, — объявил Том, наклоняясь и прикасаясь губами к ее лбу. — А вы, дорогие гости, попрощайтесь с новобрачными. Барка нас ожидает!

— Мы хорошо провели время вместе, — шепнула Бэнон, обнимая сестру. — Теперь у меня есть еще одна причина с нетерпением ожидать свадьбы, потому что тогда мы снова увидимся.

Сестры поцеловались, и Бэнон обратилась к зятю:

— Прощайте, милорд. Буду рада приветствовать вас осенью в Оттерли.

Криспин поцеловал ее в лоб.

Роберт Невилл тоже попрощался с будущими родственниками. Его примеру последовали сестры Криспина, обнявшие невестку и брата. Лорд Кембридж подошел последним:

— Люси будет с тобой, дорогая. Мы с Криспином все устроили. До свидания, милая моя девочка. Будь счастлива! Увидимся в октябре.

И он поспешно увел гостей из зала. Новобрачные молча постояли, не зная, что делать. Филиппа подошла к окну, выходившему на Темзу, и стала наблюдать, как гости садятся в большую барку лорда Кембриджа. Перед тем как подняться на борт, Томас обернулся и помахал рукой. К удивлению мужа, Филиппа залилась слезами.