— Вчера после церемонии он повел меня в сад и стал целовать.

— И?..

— Ослабил шнуровку! Ласкал мои груди! Сказал, что он научит меня страсти, а через два дня я стану его женой и исполню свой долг по отношению к нему! — выпалила Филиппа. — Я убежала в дом и просидела остаток дня в своей комнате.

Бэнон покачала головой:

— Вижу, ты исполнена решимости остаться несчастной. Что это с тобой, сестрица? Граф — очаровательный мужчина. И хотя не слишком известен при дворе, те, кто его знает, хвалят его порядочность и доброту. Никто не принуждал тебя к этому браку. По-моему, ты ведешь себя как глупая, чопорная ханжа и робеющая девственница.

— Я и есть робеющая девственница, — запротестовала Филиппа.

— Но прежде всего — глупышка. Меня так и подмывает отказаться от моей собственной помолвки, чтобы помочь тебе. Для этого и существуют сестры, но будь я проклята, если пущу на ветер собственное счастье только потому, что моя сестра ведет себя, как деревенская идиотка! Не будь я влюблена в Роберта Невилла, украла бы у тебя графа и сама вышла за него! — Она раздраженно схватила кубок и двумя глотками выпила едва не половину содержимого. — Такую партию еще надо поискать!

— Благодарю, мистрис Бэнон! — воскликнул граф, подходя к столу и тепло улыбаясь будущей свояченице. — А ты, малышка, надеюсь, чувствуешь себя лучше?

Он поцеловал Филиппу в лоб и сел рядом.

— Да, милорд, — пробормотала она, опуская глаза.

— Ну вот, я уже наелась, — объявила Бэнон, вставая. — Пойду вздремну. Фрейлинам никогда не удается выспаться. Увидимся позднее.

— Я пойду с тобой, — предложила Филиппа, пытаясь встать. Но граф положил ей руку на плечо. Она вопросительно посмотрела на него.

— Не хочу, чтобы ты шла со мной, тупица! — отрезала Бэнон и выбежала из зала.

— Пора прекратить эти глупости, — заявил граф.

— Знаю, — согласилась она. — И не понимаю, что со мной творится. Раньше я никогда не была трусихой!

Она наполнила кубок графа из кувшина и, намазав маслом хлеб, подала ему.

— Мы проведем день вместе, — сказал он. — Возьмем барку Тома и уплывем подальше от города. Захватим с собой корзинку и устроим пикник. Только вдвоем, никого больше. Ни моих болтушек-сестер, ни твоей очаровательной Бэнон, ни блестящего лорда Кембриджа. Только мы. Расскажешь о своей семье и объяснишь, почему не любишь овец. А я взамен поведаю о своем детстве.

— О, какая отличная мысль! — улыбнулась Филиппа.

— Ты устала, малышка. Я это вижу. Чересчур всерьез воспринимаешь жизнь. Иногда кажется, что ты никогда не была беззаботной, — вздохнул он, проводя пальцем по ее щеке.

Я жила во Фрайарсгейте, когда была маленькой, — тихо сказала она. — Мама заботилась о нас и следила, чтобы мы были счастливы и благополучны. Отец Мата давал нам уроки, и мы учились плавать в озере. Помню, как разглядывала новорожденных ягнят, только что появившихся из чрева матерей. Овцы не очень умны и ягнятся в самые холода.

— Настоящая идиллия, — заметил граф.

— Верно, — кивнула Филиппа, вставая. — Обещаю никуда не убегать, милорд. Просто пойду на кухню и попрошу повара дать нам корзинку с едой. Скоро вернусь, а вы пока завтракайте.

Граф поймал ее руку и поцеловал.

— Не задерживайся, малышка. Я обнаружил, что твое общество мне по душе.

Филиппа расцвела от радости. Что за прекрасный комплимент! Бэнон права. Она ведет себя как дурочка. Но королева требовала от фрейлин пристойного поведения. И разве жена короля не была образцом и примером добродетели для всех женщин королевства? И хотя Филиппа время от времени видела, как король целует жену, с некоторыми придворными дамами он был знаком куда ближе! Ни для кого не секрет, что разврат, царивший при дворе, временами переходил все границы. Бедняжка окончательно запуталась и не знала, что хорошо, а что плохо и как себя вести, чтобы угодить и королеве, и будущему мужу.

Добравшись до кухни, она попросила повара наполнить корзинку хлебом, сыром, ветчиной и не забыть кувшин с вином.

— Да, и немного этих восхитительных пирожков с мясом, только что вынутых из печи, — добавила она, — и… да, я вижу раннюю землянику. Не скупитесь, мастер повар, ибо граф любит поесть.

— Когда вам нужна корзинка? — вежливо осведомился повар.

— Через час. А может, и раньше. Я пришлю Люси.

— Вас только двое?

Филиппа кивнула, чувствуя, что слегка краснеет, и поскорее убралась прочь.

К ее приходу граф уже заканчивал завтракать. Он по-прежнему был один, поскольку лорд Кембридж редко вставал раньше десяти. Сестер графа тоже не было видно.

— Подождем, пока дядя Томас проснется, — предложила Филиппа, — чтобы сказать, куда мы отправимся. Не хочешь погулять по саду? Солнышко уже светит вовсю.

— Согласен, но сначала у меня для тебя небольшой сюрприз, — объявил граф. — Сегодня твой день рождения. Верно? Я принес тебе маленький подарок в честь твоего шестнадцатилетия.

Он протянул ей бархатный мешочек.

— Как мило с твоей стороны! — воскликнула она. — Что это?

— Открой и увидишь.

Филиппа вытряхнула содержимое на ладонь и охнула, любуясь изящной золотой цепочкой с прикрепленным к ней круглым золотым кулоном, усеянным сапфировыми звездочками.

— О, какое чудо, милорд! Огромное спасибо! Никто, кроме дяди Томаса, раньше не дарил мне драгоценностей.

Она подняла руку, восхищаясь игрой солнечного света на ювелирном изделии.

— А теперь это мое право! — улыбнулся граф, взяв цепочку и повернув невесту спиной к себе, чтобы надеть украшение ей на шею. — Это принадлежало моей матушке, Филиппа, а до нее — бабке. Фамильная драгоценность, переходящая от одной графини Уиттон к другой. Один из моих предков, сражавшихся с королем Ричардом Львиное Сердце, привез это из Святой земли.

Он обнял ее за талию и поцеловал в плечо. Пальцы, поправлявшие кулон, на миг скользнули между ее грудями, словно по случайности. Но оба знали, что это не случайность.

Сердце Филиппы забилось сильнее. Однако она не упрекнула его. И не попыталась отстраниться. Завтра она станет его женой. Что бы ни твердила королева о добродетели и чистоте в браке, нет ничего дурного в невинной игре между супругами. По закону этой страны подписание брачного контракта уже сделало их мужем и женой, осталось только получить благословение церкви. Если главная цель брака — дети, она должна покориться желаниям мужа. И почему бы не поддаться зову собственных желаний? Еще осталось столько вопросов, на которые она хочет получить ответы!

Впервые за три года Филиппа Мередит захотела, чтобы рядом оказалась мать.

— О чем ты думаешь? — спросил он. — Ты очень молчалива, малышка.

— Скучаю по матери. Мне так много нужно у нее спросить, — призналась Филиппа.

— Я ожидаю от тебя незнания и неопытности, — кивнул граф, верно угадав, о чем она думает.

Но Филиппа, к его удивлению, засмеялась.

— Вы не должны читать мои мысли, милорд! — прошептала она и, повернувшись, привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. Сама! Без всяких уговоров! — Еще раз спасибо. И цепочка, и кулон прелестны. Я всегда буду их хранить.

Они вышли в сад и увидели, что на реке полно барок, двигавшихся от Ричмонда вниз по Темзе, очевидно, в Гринвич. Филиппа узнавала не только многие из суденышек, украшенных разноцветными флагами, но и пассажиров: весело махала им рукой и окликала по имени. Наконец появилась королевская барка. Как только она поравнялась с причалом Томаса, Филиппа почтительно присела, а граф низко поклонился.

— Филиппа! Филиппа!

Маленькая фигурка в ярком алом платьице неистово махала рукой с борта королевской барки. Филиппа помахала в ответ, и граф снова поклонился.

— Это принцесса Мария, — пояснила она. — Счастливого путешествия, ваше высочество!

Барка величаво проплыла мимо, и Филиппа направилась к скамье.

— Теперь мы можем сесть.

— Разве все переправляются в Гринвич по воде? — спросил он. — И почему мы видим столько судов? Ведь Ричмонд находится вниз по реке от Болтон-Хауса!

— Весной все предпочитают плыть барками. И поскольку у каждого есть собственное судно, очень важно иметь богатого друга или знакомого. Двор отправляется в путь, когда велит король, и иногда в этот момент начинается отлив. Тогда приходится подниматься вверх по реке, поворачивать вместе с приливом и потом возвращаться. Король вполне мог бы подождать, но не желает, — с улыбкой разъяснила Филиппа. — Если прислушаться, можно различить грохот багажных телег, катящихся по дороге мимо наших ворот. А те, кому не посчастливилось найти место на барке, притворяются, будто с самого начала мечтали проехаться верхом. Для того чтобы пробиться при дворе, нужно иметь либо состоятельных, либо знатных родственников. Мне очень повезло. Впервые попав ко двору, я сразу поняла, где мое истинное место. Не представляю себе другой жизни.

— Но ты же понимаешь, что я не могу позволить тебе проводить при дворе столько времени, сколько хотелось бы, — напомнил он. — Если получится, будем приезжать на Рождество и в мае.

— Разумеется, — покорно согласилась она, подумав, что если королева призовет ее, муж не посмеет противиться. А королева уже намекала, что время от времени будет призывать Филиппу. Ничего. Главное — выждать.

Вышедшая в сад Люси заметила их и объявила:

— Повар говорит, что ваша корзинка готова, госпожа. Доброе утро, милорд.

— Нужно предупредить дядюшку, что мы возьмем барку, — встрепенулась Филиппа. — Люси, отнеси корзину на причал, пожалуйста.

Она поднялась и ушла.

— Мои сестры уже встали? — осведомился граф.

— Я не видела ни их, ни служанок, милорд.

— Люси, как по-твоему, ты будешь счастлива в Брайарвуде? — допытывался он.

— Я счастлива быть с моей госпожой, куда бы она ни поехала, — учтиво заверила Люси. — Мне пора. Нужно поставить корзину в барку.

Граф поднялся.

— Я сам поставлю, — кивнул он, беря у нее корзину. — Какая барка?