— Вот видишь, приехал к тебе! Ну и кто ты после этого?

Вера тяжело вздохнула и опустилась на стул. При этом ни одна ни другая не обращала внимания на главного инженера, который стоял и недоуменно переводил взгляд с одной женщины на другую.

Но видимо, недаром Иван Матвеевич, несмотря на свой достаточно молодой возраст, уже много лет занимал на предприятиях, на которых работал, руководящие посты. Он умел в трудную минуту взять руководство на себя.

— Я все понимаю, — сказал он, присаживаясь на кресло за рабочим столом. Теперь все выглядело так, словно он вызвал женщин на совещание. — Нерешенные проблемы, личные дела, но не на работе же. Неужели, Корецкая, вы настолько не владеете собой?

— А почему Корецкая, а не Назарова? — огрызнулась Вера.

— Но ведь это вы пришли к ней, а не она к вам. И к тому же это не Назарову мне пришлось удерживать от того, чтобы драка наконец прекратилась. Могу признаться, женскую драку я видел впервые. Есть на что посмотреть. — Он осторожно коснулся своей расцарапанной щеки. — Кажется, и мне досталось. В другой раз будет наука. Не лезь в разборки, а сразу набирай ноль два… Серафима Евгеньевна, вы ничего не хотите сказать?

— А чего тут говорить? Прости меня, Вера, если сможешь, за все. И за то, что Володьку к тебе спровадила, и за то, что не ожидала, что все так получится. Видишь, я сама к нему серьезно не отношусь, думала, и ты тоже. Прости! Ну скажи, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала?

— Сдохла! — выкрикнула Вера.

Главный инженер удивленно посмотрел на нее:

— Однако, госпожа Корецкая, никогда бы не подумал, что вы такая… злая!

— Вот и моя бывшая подруга тоже не подумала. До сих пор ходит по моим чувствам в грязных сапогах и не понимает этого…

— Ой, как романтично! У кого прочла? — ядовито поинтересовалась Сима.

— У меня хорошие учителя…

— У тебя плохие учителя! Ты что же думала, что я в самом деле, как фея, дам тебе все, а самой лишь останется на это любоваться? Скажи, что ты сама сделала? Ты думаешь, в жизни, не в сказке, принцев получают готовыми? Всякий, а тем более дареный мужик — всего лишь полуфабрикат. Тебе еще надо сотворить из него принца, подогнать под себя…

— Я тебя не слушаю, я тебя не слышу! Ты гонишь мазут! Думаешь, я поверю и опять стану тебе кланяться? Ты меня боишься! А Володя… он сам ко мне ушел! А ты думала, можно вот так запросто взять и подарить мне мужчину?!

Почувствовав, что ее словесный пафос, мягко говоря, не соответствует действительности, она запнулась. Но тут же поднялась и стала отступать спиной к двери, словно боялась, что кто-то из остающихся в комнате мог бы ударить ее в спину.

Никто не тронулся с места.

— Вы, конечно же, не пообедали, — мягко проговорил Иван Матвеевич, и Сима коротко вздохнула.

Она была все еще не то чтобы в шоке, а как бы в некоей заторможенности. То есть не могла дать оценку случившемуся, а почему-то лишь мысленно повторяла: «Так мне и надо! Так мне и надо!»

— Серафима Евгеньевна! — через некоторое время услышала она голос главного инженера и удивленно подняла на него глаза. — Поешьте, а то вы такая бледная, как будто целую неделю голодали…

Он поставил перед ней тарелку с отбивной котлетой, которую в столовой делали на редкость хорошо. Правда, стоило блюдо гораздо дороже остальных, но работники завода, как и двух близлежащих предприятий, могли иной раз себя побаловать. Вот Иван Матвеевич и подсуетился. Странно, что Сима так глубоко ушла в свои переживания, что даже не заметила, как главный уходил…

— Картошки уже не было, потому на гарнир я взял гречку.

Кто его просил? И вмешался в их… разборки с Верой, как будто Сима сама не могла с ней разобраться. Она запоздало начинала злиться, но так как на себя — было неинтересно, злилась на Гвоздева.

— Но я не хочу!

— Поешьте, — настойчиво проговорил он и буркнул, сердясь, на себя ли, на нее: — А не хотите, так заверните в пакетик и выбросьте в мусорную корзину.

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Эта противная котлета так воняла… В смысле очень даже хорошо пахла, и Сима перестала кочевряжиться, как сказала она самой себе, а не заметила, как проглотила все содержимое тарелки.

Как ни странно, нечаянный обед не только придал Серафиме бодрости, но и направил ее мысли совсем в другую сторону.

Только что она злилась на Веру, на себя, что в свое время поддалась порыву и приняла такое горячее участие в ее судьбе. «Не делай добро, не получишь зла», — напомнила она себе.

Но вот хорошая пища настроила ее на благодушный лад. И она, наскоро сполоснув тарелку, отправилась из кабинета, вроде как вернуть тарелку в столовую. По крайней мере каждый понял бы это, увидев, как Сима демонстративно тарелку несет.

Но у лестницы на второй этаж она свернула и быстренько взбежала наверх, остановившись у двери с надписью «Бухгалтерия». Открыла дверь и увидела испуганный взгляд Веры, оглянувшейся на дверь кабинета главного бухгалтера. Если Сима станет качать права — обед-то уже закончился, — как в глазах коллег будет выглядеть Корецкая, имевшая до того времени безупречную репутацию по части дисциплины?

— Выйдем на минуточку, — проговорила Сима, и Вера торопливо кивнула. Из-за двери, возможно, сотрудники шума не услышат.

— Я сейчас вернусь, — сказала она кому-то в глубину комнаты, Сима выяснять не стала.

Ну, понятно, эйфория у подруги кончилась, так что драку уже не спишешь на состояние аффекта.

— Между прочим, ты главному инженеру лицо расцарапала, — сказала Сима вполголоса, едва закрылась дверь.

Вера побледнела.

— Ты серьезно? — ужаснулась она.

— Серьезно, несерьезно, сама увидишь. Хорошо, что у него жены нет, а то прибежала бы к тебе с выяснениями. Пойдем со мной в столовую, — предложила Сима, — я отнесу тарелку, а заодно и поговорим.

— Так ты не будешь драться?

— А я похожа на сумасшедшую?

— Значит, я похожа?

— Нет, совсем чуть-чуть на спятившую.

Сима рассмеялась и с удивлением услышала, как Вера вторит ее смеху.

— Так ты меня простила?

— Дурочка, ты все не так поняла. Я выходила из маршрутки, а Сумятин ехал мимо. Предложил меня подвезти. — Тут, конечно, Сима слукавила. Она ведь говорила вначале, что он к ней приехал, но авось Вера не заметит и решит, что в первый раз просто не так ее поняла. — Я отказалась — до дома два шага. Но тут позвонили из больницы и сказали, что Дина у них. Володь… В смысле Сумятин и предложил подвезти. А потом посчитал, наверное, неудобным оставить меня одну. Хотя я, между прочим, его гнала…

— Гнала… А он и рад, — горько проговорила Вера.

— Слушай, хочешь я дам тебе один совет?

— Спасибо, ты мне уже надавала советов!

— Не хочешь, не надо.

Вера прикусила губу, любопытство рвалось наружу.

— Говори, что у тебя там за совет?

— Роди ему ребенка, а?

— Ребенка?! — Казалось, что Вера не может поверить ее словам.

— Ребенка, — спокойно повторила Сима. — Он давно мечтает, но женщины, с которыми… которых он раньше знал, наверное, боялись: отец — алкоголик…

— А мне, считаешь, нечего бояться?

— Ну, у него ведь бывают периоды, когда он не пьет. Можно выбрать время… Да и чего тебе терять? Родишь от любимого человека. По крайней мере память будет.

— Память! Думаешь, я одна его воспитаю?

— Володька своего ребенка не бросит!

— А ты думаешь, что меня бросит? Так уже и представила себе, как я останусь одна, а ты его цап — и опять себе под крыло!..

Она опять, распаляясь, заводила себя все больше и больше. Но теперь Сима на нее не сердилась, поняв, в каком напряжении живет подруга все это время. Тут не то что с кулаками кинешься, в петлю полезешь… ну, или еще что безрассудное совершишь.

— Вера, Вера, очнись!

Сима помахала рукой у нее перед лицом.

— Совсем меня за идиотку держишь?

— Не хочешь, не слушай.

— Да не могу я сейчас. — Вера замялась, а потом выпалила: — Понимаешь, я ему в еду лекарство подмешиваю, от пьянства. Он, как только на алкоголь взглянет, сразу начинает блевать! Сам себе говорит: «Все, Сумятин, ты допился!»

Сима расхохоталась:

— Ну, Корецкая, с тобой не соскучишься! А если он узнает?

— Убьет!.. Но ты ведь не скажешь?

— За кого ты меня принимаешь?!

— А больше никто не знает… Не представляю, что было бы!

— Да, лишить Сумятина любимого развлечения… Ему нужно срочно подобрать другое занятие, иначе он тебя изведет. С такой-то дурной энергией!

— Теперь ты понимаешь, что с ребенком придется повременить. Вдруг и на него эта отрава как-нибудь подействует?.. Ну что, у нас с тобой мир?

— Конечно же, мир. Ты молодчина, Вера. Я тебя уважаю. Если бы я любила мужчину, тоже за него бы боролась. И знаешь, что еще? Оказывается, я тебя совсем не знала… Ты и сама могла бы всего добиться. Честно говоря, ругаю себя за то, что полезла к тебе со своими советами.

— Ну, и напрасно ругаешь! Не будь я такой неблагодарной, в ноги бы тебе поклонилась. Всего какие-нибудь два месяца назад я и думать не думала, что моя жизнь такой зигзаг сделает. И все благодаря тебе.

— И благодаря себе тоже.

— Спасибо. Я побежала? А то у меня финансовый отчет горит.

— Беги, конечно. Я рада, что мы с тобой выяснили отношения. А то женщинам драться как-то стремно.

— Вот только как теперь у главного инженера прощения просить?

Она хмыкнула и прикрыла за собой дверь. Сима пошла к себе, покачивая головой и мысленно разговаривая с собой. Хорошо, что ее никто не видел, а то подумали бы, что у заместителя директора крыша поехала.

— Серафима Евгеньевна, у вас дома все в порядке? — осторожно спросил главный инженер, заходя в ее кабинет.