Но мало ли что там написано. Плевать. Обломается мужик. Баб много, на эту у меня планы. Мы не договорили.

Стало интересно – хорошая девочка решила быть с ним?

Закрыл глаза, заставляя себя не реагировать на свои предположения. Я даже не знал, что сделаю с ней, если она подпустит его к своему телу. Пристрелить адвоката хотелось только за то, что пялится на нее как голодный пес на кость.

С ним… знал, а с ней…

Развернулся к стене и с ненавистью смотрел в одну точку, заставляя себя не накручивать. Черт, какого хрена? Она же боялась всего. Что случилось?

Захотела испытать страсть с ним?

Словно в грудь ударили битой. Моментально вернулся в прошлое, вспоминая свое состояние, когда получал за свой гонор и тяжелый характер, который всем как кость в горле был. Еще бы… иногда правда жрет гордость и не такое бывает. Но даже тогда, захлебываясь в своей крови, я не под кого не подстраивался, желая сломать тех, кто пытался это сделать со мной. А сейчас… меня ломала девчонка.

Перед глазами появились кадры, как она на мне извивается в машине, да и везде, где брал ее. Ее глаза, рот, хриплые стоны, полные желания…

Зарычал и ударил кулаком в стену, пальцами левой руки сжимая сигарету, сминая ее, не чувствуя боли.

Сучка.

С ним пошла в ресторан, а мне даже не соизволила позвонить. Хотя нет. Эта умница прислала сообщение, в котором послала на три буквы в вежливой форме. Может и оставил бы ее в покое, да теперь не мог. Не мог и не хотел. Теперь вроде как появился повод. Она сама мне его дала.

Невероятно бесило. Внутренности сжимало до крови, отчего тело затрясло как в лихорадке. Хотелось пойти к ней и…

И что тогда? Не представлял, чем закончится. Я, привыкший все контролировать и решать, не знал, как поведу себя с Марией. Только страх, что причиню боль, удерживал от порыва сорваться к ней. Я слишком зол.

Прижался спиной к стене и опять посмотрел на балкон, замечая, что они уходят в кухню.

Нет. Так дело не пойдет. Нужно выкинуть ее из головы, а значит – снять напряжение. Да. Нужно. И сделаю. Найду умелую проститутку и успокоюсь.

Вновь посмотрел на балкон и отправился в комнату, кидая взор на экран ноутбука, где через чипы транслировался коридор, тамбур и межквартирная площадка. Камеры внутри квартиры были выключены. Отключил к чертям собачьим, хоть они направлены на все двери и окна. Но у Лотовой есть привычка – после душа обматываться полотенцем или шастать в нижнем белье, на что не мог спокойно реагировать.

Стояк стал ненавистной проблемой в моей жизни, после того как встретил эту невинную художницу. Я не понимал, чем она меня так зацепила. От одного ее вида меня пожирал огонь, а в голове срабатывал тумблер, вырубая все желания и перечеркивая все планы.

Схватив белую футболку, натянул на себя и накинул куртку, в быстром темпе выходя из квартиры и двигаясь на стоянку через двор, где оставил машину. Открыв дверь, огляделся по сторонам, а потом сел на водительское кресло и, не теряя времени, выехал на дорогу, вспоминая бары, где только и ждут внимания спонсоров.

Что же… выходит, туда. Пора прийти в себя уже.

⁂

Твердая стена обдавала холодом спину. Просыпался с горечью во рту – всю ночь пил. Начинал с коньяка, который нашел в баре. Закончил… не помню. Открыл глаза и скривился, отмечая, что сижу на полу в частном доме на закрытой территории, который купил пять лет назад. Возвращался сюда, когда все надоедало и хотелось побыть в тишине. А вчера… потому как если не сюда, то вломился бы в квартиру Лисиной через окно. Одно из двух.

Настроение было дерьмовым. Еще бы… вчерашнюю ночь не хотелось вспоминать.

Взъерошил волосы руками, и подумал, что нужно идти в душ. На мгновение вспомнил тошнотворный приторный запах духов женщины, которую хотел утащить в гостиницу и трахнуть, чтобы успокоиться. Но даже с места не дернулся, понимая, что НЕ ХОЧУ. НИКОГО ИЗ НИХ. А сидел я долго – наблюдал и высматривал.

Конечно, мог снять любую, да и подвыпившие женщины старались быть услужливыми даже сидя рядом, пытаясь заинтересовать, но желания уйти с ними не было. Испытывал отвращение и скуку. А прикасаться к ним или позволять дотрагиваться до себя желания не возникало. И плевать, что выбрал блондинку с невинными глазками. Видел и думал о другой…

Охренеть.

И как из этого дерьма выбираться?

Посмотрел на часы – три часа дня. Нужно подниматься.

Поднялся и поплелся по коридору, отмечая пустые бутылки. Обычно не пью… Изредка, когда хочу забыться. Но алкоголь никогда не помогает.

Стоя под ледяным напором воды, обдумывал вчерашний вечер. Все просто – Лотова мне еще не надоела. Не надоела. Ударил кулаком по стене и застыл на месте, чувствуя, как ярость мощной волной поднимается из груди.

Я хотел быть бесчувственным, эгоистичным, безжалостным, но заставлять ее – это не выход, хотя мог. Мог… Во мне все бушевало от раздражения и неудовлетворения. Уже надоело. Действительно, НАДОЕЛО.

Зная себя, боялся, что скоро терпению придет конец, и тогда сорвусь.

Отпустить…

Откинул голову назад и зарычал, упирая руки в стену, не понимая, какого черта хочу именно ее.

Нужно действовать иначе, и я ждал хода от Высокова. А пока… нужно избавиться от излишнего внимания адвоката. Сам не отстанет. Был уверен в этом, еще больше раздражаясь.

Не вытираясь, вышел из душевой кабины, хватая полотенце и обвязывая им бедра. Подошел к кровати и услышал входящий звонок на личном смартфоне, что лежал на столике.

Резко обернулся и размашистыми шагами преодолел расстояние. Разблокировал и сухо произнес:

– Слушаю.

– Их похитили.

Голос брата узнал сразу. Но было странно слышать его без ненависти, а с раздражением и недовольством. Интересно. Лишь на секунду подумал об этом, в тот же миг осознал, что он говорит о Марии. Быстро рванул в свой кабинет, с яростью выдавая:

– Кто?

– Я этим вопросом тоже задавался, когда искал свою невесту по всем больницам. А оказалось, что она…

– Глеб, мне плевать на эту проститутку, – надо же, он все не успокоился, хотя прекрасно знал, что не я ее убрал. Хотя кто его знает. – Но если это ты… – почти прорычал, сатанея от такой вероятности. Но Глеб не мог.

– У тебя столько врагов… Подумай, кто желает тебе смерти, как и я.

Только собрался положить трубку, не желая слушать, как вдруг услышал:

– Я даже рад, что так вышло. Мне нравится видеть, как животное в тебе рвет и мечет. Мечтаю, чтобы оно сдохло, а я давил ногой, с удовольствием усмехаясь. Может, тогда ты будешь нормальным?

– Заткнись! – В данную секунду сожалел, что он не рядом. Тогда бы мы не так поговорили.

– Ты совершил ошибку, братец. Огромную… – с усмешкой произнес он, показывая, что его веселит вся ситуация.

Загрузка прошла, и я начал вбивать пароли, чтобы войти в две системы. Через минуту подключился удаленно к ноутбуку с камерами.

– У тебя появилось слабое место. Маша этого не заслужила, – голос брата звучал поучительно и с показной скорбью.

Моментально сжал трубку и процедил:

– Посмеешь к ней притронуться…

– А если так, то что? Пристрелишь?

– Увидишь. Не смей к ней приближаться, – старался сдерживаться, чувствуя, что на пределе.

– Надо же… Очень интересно. Советую найти ее первым, пока я не нашел. Уверен, моя помощь ей будет в радость.

– Глеб…

– Злишься? И правильно… Давай. Только знай, теперь все будет иначе. Ты пожалеешь о том…

Откинул смартфон, включив громкую связь, не желая отвечать. Увидев, что Лисина лежит на полу и смотрит на телефон стальными глазами, а потом отшвыривает в сторону, отметил время. Дальше начал перематывать, наблюдая, что в одиннадцать часов, после того как две женщины и девочка ушли, в квартиру проникли двое мужчин в форме слесарей управляющей компании. Они установили камеру в коридоре и вышли. После обеда вернулась Ирина. Одна.

Ее шантажируют?! Скорее всего.

– Посмотрел? Советую поторопиться…

Поднялся и, взяв смартфон в руки, убирая громкую связь, процедил:

– Я тебя предупреждаю – приблизишься к ней, и я тебя уничтожу.

– Тебе не привыкать, да?

– Пора уже повзрослеть и проверять информацию – рявкнул и отключился, быстро обдумывая свои действия. Набрал номер информатора, чтобы перекинул мне сообщения с телефона Лисиной, и быстро направился к шкафу-купе, вытаскивая чистые вещи.

«Где бы ни была, я ее обязательно найду…»

⁂

Ехал в сторону города, поглядывая назад. Наблюдал за Марией, прижимающей к груди дочку. Хотелось накричать на нее, но тут не поспоришь – не виновата. Сквозь зубы выдал проклятье. Оказалось, этот ублюдок, Никин – давний друг Лисиной, решил увезти ее с собой и использовал Марию и ее дочь как средство давления на нее. Когда узнал, был в ярости. А до того как сорвался сюда, пообщался с Ириной, взобравшись к ней через окно, перед тем как ей отправиться в аэропорт.

После нашего общения мчался на огромной скорости по проселочной дороге, переживая, что не успею. Никогда так не переживал, как несколько часов назад. Кипел от ярости. Бородавочник – мерзость, уничтожающая любых свидетелей, после того как вдоволь поиздевается. Исключительная сука.

И к нему попала Маша с дочерью.

Всю дорогу дрожал от бешенства. Я не ехал – летел. Мчался с одной мыслью – разорвать горло этому подонку. Знал, что спасу, другого не предполагал. Пока Никин с Лисиной не сели в самолет, их не тронут. Время было. Но когда приехал в эту деревню и нашел дом, стоявший на отшибе, понял, что еще немного и опоздал бы. Лотова с ребенком вырвались из погреба, и Бородавочник кинулся за ними, нагоняя и приступая к расправе, испугавшись, что они сбегут и вернуться с подмогой.