Вероятно. Или мне так казалось?

Была уверена, ведь Медведев Олег не доверял бы корыстному и подлому человеку. Поэтому надеялась, что все будет хорошо.

Когда Ретохин первый раз пригласил на свидание – я отказалась, как впрочем, во второй раз и третий. И лишь сегодня согласилась, обещая себе, что после ужина сразу попрошу отвезти домой.

На первые предложения я отнекивалась, добавляя, что не могу оставлять дочь одну, но сегодня Егор привел улыбчивую младшую сестру, которая работала воспитателем в детском саду. Лиза предложила посидеть с моей девочкой, и я, смущенная всей обстановкой, дала согласие.

Чувствуя терпкий запах туалетной воды, поняла, что ко мне подошел Егор. Он некоторое время молчал позади меня, будто давая привыкнуть, что он рядом, а потом я услышала:

– Одно из самых моих любимых мест. Буду счастлив показать все.

Смутилась, чувствуя себя неблагодарной и не отзывчивой, но ничего не могла с собой поделать. Или я привыкла прятаться и бегать, а тут общественное место? Возможно. Потому что других объяснений не было.

– Предлагаю вернуться за столик. Я сделал заказ. Уверен, ты оценишь: суп из краба и молодой кукурузы на кокосовом молоке и на десерт – морковный пирог.

Обернулась, понимая, что он перешел на «ты» и, кивнув, медленно направилась к столу у панорамного окна с правой стороны.

– Присаживайся, – с улыбкой попросил мужчина, отодвигая стул, тут же обращаясь к подошедшей официантке, вежливо добавляя: – Принесите, пожалуйста, вазу для цветов.

Совсем забыла… Посмотрела на букет белоснежных роз, которые лежали на соседнем стуле, и выдавила улыбку, не понимая, почему я не могу расслабиться. И даже про цветы забыла. На свидании так девушки не поступают… Вроде понимала, что Ретохин добрый и хороший, но воспринимала его только как человека, который занимается моим делом. Лишь адвокатом. Присела и посмотрела по сторонам, вновь возвращаясь к телефону, желая позвонить Лизе, чтобы спросить, все ли в порядке. Егор лишь улыбался, давая понять, что понимает мое беспокойство, а мне хотелось домой.

– Не переживай, все будет хорошо. Моя сестра любит детей и моментально находит с ними общий язык, – он замялся и спросил: – Надеюсь, ты не против, что я перешел на «ты». Очень этого хотел.

Егор шикарно улыбнулся, отчего стал моложе на несколько лет. Он выглядел старше своего возраста, и в темно-русых волосах проглядывала седина, но он не считал нужным ее закрашивать. Как он говорил, это придает ему шарма. Мужчине через два месяца исполнится тридцать пять лет. Вдовец. Есть сын, который постоянно обитал у тети, в школе и на тренировках. Позавчера Егор предложил пойти с детьми в парк, но я нашла причину отказать.

– Да, буду рада, – проговорила и опять посмотрела на телефон, заставляя себя успокоиться и не думать каждую секунду о дочери. И зачем согласилась пойти? Почувствовать себя желанной и нужной? Не знаю. Наверное, не хотела. Ферзь это очень хорошо показал, пусть и в своей манере.

От мысли об этом мужчине стало нечем дышать. Я будто окоченела, пытаясь не думать о нем, но все старания летели в бездну.

Дикий мужчина спас мне жизнь. Мне и дочери. Без него нас бы не было, а я…

Закрыла глаза, вспоминая свое сообщение. Очень грубо. Но я так боялась дать ему намек на то, что может быть продолжение нашей связи, что отправила обдуманную на сто раз строчку импульсивно, вдруг подумав, что он явится за благодарностью.

Задумалась. Нет, в его постели мне не было плохо. Совсем наоборот. За что корила себя. Хотя, что это я о постели заговорила? Этот мужчина брал там, где хотел и как хотел. Ему абсолютно наплевать, как это видят другие и что хотят.

По коже побежали мурашки, грудь потяжелела, а соски застыли бусинами, упираясь в мягкую ткань бюстгальтера. Краска пошла по лицу от стыда, что Егор может увидеть и не так понять.

Во мне вмиг поднялось раздражение. И почему так? Мое тело предавало меня, стоило оказаться рядом с этим мужчиной или подумать о нем. И после расставания легче не стало. Иногда ночью я лежала без сна, чувствуя, как низ живота горел томлением, превращающимся в потребность. Надеялась, что угнетающее состояние пройдет. Еще немного времени и все образуется. А пока… я презирала себя и не могла ничего поделать.

Да, когда борешься с собой и проигрываешь, словно теряешь часть себя. Я чувствовала вину перед дочерью, перед всем белым светом, потому что походила на наркоманку. Меня ломало и тянуло вновь и вновь. И к кому? Преступнику! Киллеру! Но как бы не ужасно звучали слова, стоило только ему прикоснуться к моему телу, мир терялся в пространстве, и я ничего не соображала.

Стокгольмский синдром?! Стало мерзко лишь от одной мысли.

Попыталась отвлечься и слушать монотонную речь Ретохина, рассказывающего о грядущих изменениях с ипотечной кредитной ставкой Центробанка. Снизится. Это хорошо. Наверное. Но зачем он мне это говорит? Ничего не понимала.

Подумала о жилье. Если все получится, как сказал Егор, то можно продать свою квартиру и купить в Москве однокомнатную. Но тут цены огромные. На данный момент мы жили у Лисиной Ирины. Подруга ночевала у Медведева и была счастлива, что я видела по ее лицу. Она буквально светилась, но внутри о чем-то переживала. Надеялась, что у нее все будет замечательно.

– Машенька, а как ты смотришь, если мы завтра с Аленой и моим Саньком отправимся отдыхать на базу отдыха? Там шикарная гостиница, мангальный участок с беседкой, для ребятни огромное море игр. Уверен, тебе и твоей красавице очень понравится.

Замялась, обдумывая, как ответить отказом, чтобы не обидеть хорошего человека. Он ко мне со всей душой, а я… Только открыла рот, как мужчина выдал:

– Если стесняешься или опасаешься – то это понятно, тем более столько пережила. Но все же… я буду надеяться. Хотелось бы, чтобы на твоем нежном лице появилась радостная улыбка.

Лишь кивнула, радуясь, что не нужно отвечать. Не хотелось обижать словами. Некоторое время мы ужинали, беседуя о красотах Москвы, слушая воспоминания Егора о гостиницах Парижа, и вдруг я почувствовала, что моя спина начинает гореть от чужого взгляда. Сидела ровно, но когда Ретохину позвонили и он вежливо попросил меня простить его, потому что отойдет на несколько минут по важному делу, выждала, когда он удалится, и обернулась.

Каково же было мое изумление, когда встретилась с черными глазами, пронизывающими до самого нутра? Я оцепенела, не в силах даже отвести взор и закрыть рот.

Ферзь.

Он здесь. Сейчас. В этом ресторане. На расстоянии шести метров. Смотрит на меня.

В панике забыла, как дышать, а потом резко выпустила воздух, чувствуя боль в груди. Он же пронизывал своим взглядом, буквально сжигая по кусочкам.

Как же так? Почему он пришел?

По его виду я бы не сказала, что он был ранен – ничего не заметно. Обычный грозный мужчина, не имеющий слабостей. Ферзь гипнотизировал, лениво развалившись на стуле за дальним столиком в углу, наблюдая за мной, как пантера за своей добычей.

А может, он пришел поужинать? Или нет? Скорее всего, он ходит в другие заведения. Тогда получается, он преследует меня? Не может быть! Вновь? Неужели его нанял Высоков? Или просто случайная встреча?

Мысли не давали покоя, и одна ужаснее следующей. Я до дрожи в коленях боялась, что Ферзь подойдет ко мне, и еще больше – боялась своих эмоций, как поведу себя, если это произойдет.

Отмечая, как он хищно прищурился, отчего забыла, как дышать, а потом услышала:

– Милая, все хорошо?

Медленно повернулась и выдавила:

– Да, все хорошо.

Ретохин посмотрел по сторонам, а потом кивнул, и начал разговор о поездке. Я его не слушала, постоянно думая о том, что позади Ферзь. Весь ужин превратился в кошмар.

Я с облегчением уходила оттуда, радуясь, что каторга закончилась. Лишь в своем доме я почувствовала себя в безопасности. Прижалась к двери и долго стояла, а потом рванула в зал к дивану, куда кинула сумку. Сообщений новых не было.

Хорошо.

Значит, совпадение.

Или нет?

Даже душ мне не помог. Я сидела на кровати, поглядывая на дочку, и все думала, накручивая себя, не представляя, как быть, если Ферзь специально пришел в ресторан, преследуя свою цель. И эта цель – я.

Глава 11

Ферзь

Облокотившись на подоконник, курил, наблюдая с лоджии за балконом на пятом этаже соседнего дома. С седьмого хороший обзор, а то, что не видно, можно уточнить по камере. Лотова с дочерью жила в квартире Лисиной Ирины. Сама же владелица недвижимости переехала к Медведеву, который по ее просьбе приставил к Марии охрану и напичкал камеры на входе.

Лисина разговаривала по телефону, а когда завершила разговор, появилась Лотова. Заметив Марию, с нежной улыбкой прижимающуюся к стене, мое тело моментально отреагировало. Проклятье! Из-за нее постоянно был на пределе. Никогда не думал, что можно так желать женщину. Да только один ее вид уже делал меня твердым.

Как же это бесило. Я ненавидел ее и презирал себя. А сильнее – желал… хотел всю без остатка проглотить, владеть, брать, чтобы стонала подо мной, трогала и извивалась, еще сильнее затягивая в омут страсти.

Дикий котенок, мать ее.

Вчера, когда увидел шок и ужас в ее глазах, разозлился. Да так, что разгромил комнату, сдерживая себя от желания залезть к ней в окно, чтобы поговорить.

Хотя навряд ли это получилось бы. Из-за этой художницы я трахаться не мог. Будто прокляла.

А она, значит, с адвокатом на свидание пошла. Надо же… И это после того, как я какого-то хрена полез под ее пулю? И я еще монстр? Ну, конечно. Кто еще? А она невинная овечка, решившая устраивать личную жизнь с успешным адвокатом, на морде которого выбито: «Хочу».