Елена Рейн - Ферзь. На грани

– Но…

– Получишь пулю в лоб, и тогда закроешь глаза навсегда. Так понятно объяснил?

Стало страшно. Попыталась отойти, но мужчина перехватил левой рукой за талию, притягивая к себе, а правой взял за подбородок, прикасаясь губами к моим губам, отчего задрожала.

– Завтра последний день… со мной. Рада? – спросил он грубо, будто был недоволен своим вопросом.

Я молчала, чувствуя, как его руки шарят по моей спине. Ферзь странно ухмыльнулся, а потом резко потянул за футболку, снимая ее с меня.

– Ты сказал, что нужно ехать… – сдавленно напомнила ему.

– А еще я сказал, что хочу тебя… – выдал мужчина и откинул белоснежную ткань в сторону, усаживая меня на столик, вклиниваясь бедрами между ног, при этом не прерывая взгляда, жадно всматриваясь в мое лицо.

– Я… – потеряла мысль, когда он положил ладонь на грудь.

– Не хочешь меня? – с усмешкой уточнил Ферзь и в следующее мгновение я оказалась на спине, а его губы захватили сосок, накрывая губами, отчего вскрикнула, с силой обнимая ногами его талию.

Он терзал, ласкал, играл языком и губами с сосками до такой степени, что я не могла дышать, царапая его руки, пока не почувствовала как он притянул к своему паху, дергая за кружевные трусы, стягивая их с меня.

Открыла веки и встретилась с его голодным взглядом, немного бешеным и диким. Он развел бедра, с силой сжимая, а потом хрипло произнес:

– Знаешь, если ты кого-то захочешь сильнее – я убью его.

Открыла рот от его ужасных слов, мгновенно приходя в себя, как тут же он сдавил сильными ладонями бедра и вошел во всю длину, отчего закричала. Ферзь врывался как сумасшедший, словно это наш последний раз. Я вздрагивала, полностью теряя себя, выдавая стон от каждого толчка и не понимала, почему я схожу с ума в его объятиях.

Ферзь

Машина мчалась по дороге на огромной скорости. Хотелось остановиться и послать все к чертям собачьим, но не мог. Не мог. Проклятье, как меня выбивало из колеи то, что выходило из-под моего контроля. Ровно час назад получил сообщение от брата. Короткое, но когда прочитал, захотелось придушить его, как и отчаянную девчонку, посмевшую свалить от меня.

«Теряешь сноровку? Смотри за девочкой лучше, когда она одна на балконе».

Второе сообщение получил минуту назад.

«Она не для тебя».

Сука. Да кто он такой? Сопляк, который не в состоянии разобраться в своей жизни. Какого хрена еще учит меня? Ради того, чтобы он жил, я пошел на многое, превращая свою жизнь в ад, а в ответ увидел обиду, ненависть и желание уничтожить меня. Надо же… как предсказуемо.

Заострил внимание на зеркале заднего вида, наблюдая за Марией, задумчиво смотрящей в одну точку, и громко задал интересующий вопрос:

– Пока я спал, что произошло?

Старался говорить нормально, но ярость в голосе не мог убрать. Чутье подсказывало, что она соврет. И еще… меня рвало от мысли, что я не проверил все должным образом, как обычно. Мой брат был рядом, а я прошляпил. Всегда был осторожен, проверяя территорию, где нахожусь, а с ней… наплевал на свои правила, самонадеянно считая, что ушел от преследования. Полностью погряз в девчонке, забыв об осторожности.

Продолжал смотреть в зеркало, пытаясь предугадать, что она скажет, но, увидев, как Лотова зажмурилась, понял, что не услышу нужных слов с первого раза. Мария провела вспотевшими руками по спортивным штанам и тихо проговорила:

– Ничего – я помылась и выпила кофе.

Скривился, чуть ли не скрипя зубами. Надо же… Чертовы бабы. Ладно.

– И все? – свирепо рявкнул, встречаясь с ее обеспокоенным взглядом в зеркале. Она отвела глаза в сторону, пытаясь понять, к чему я спрашиваю, но промолчала.

– Ну, я жду! Или мне остановить машину и выбить из тебя ответ на чертов вопрос? – прорычал, презирая себя за то, что меня так волнует тот факт, что она не доверяет мне. И вообще, зачем она пошла на балкон? По идее – девчонка ничего не значит для меня, так почему меня бесит, когда она молчит, скрывая правду?

От моего вопроса Мария вздрогнула, а потом прошептала:

– Я… вышла на балкон.

– И… – сказал, снижая скорость, понимая, что дальше мне не понравится.

– Посмотрела вниз…

«Она посмотрела вниз с девятого этажа? Дура! Какого хрена я согласился на этот номер? Ладно, в следующий раз учту…»

– Маша, не беси меня. ПРОДОЛЖАЙ! – последнее прорычал, сжимая руль так, что кожа скрипела под моими пальцами.

– Там был мужчина. От его голоса я…

Сбавил скорость, осознавая, что нужно выйти, чтобы не прибить ее. Охренеть. Сам виноват. Оставил… Да ей только первый этаж, связать руки и ноги, чтобы знать, что она никуда не влезет.

– Он помог мне и… сказал быть осторожней. И все. Затем я услышала стук в дверь…

Колеса выдали противный скрежет, и я открыл дверцу, хлопая со всей силы, когда вышел. Был уверен, что свежий воздух приведет в чувство, но нет. Какой там! Больше рассвирепел, мечтая свернуть шейку своей пассажирке.

Развернулся и пошел к дверце салона, открывая и дергая девчонку на себя. Она запищала, пытаясь вырваться, что еще больше взбесило. Резко вдолбил в грудь, схватил за волосы, до боли оттягивая длинные пряди, и выдохнул в лицо:

– Надоело жить? Думаешь, твоя дочь нужна кому-то кроме тебя?

Она застыла на месте, впитывая мои слова, а потом начала отчаянно вырываться, гневно выкрикивая:

– Я держалась. Держалась! Глеб напугал меня…

Меня накрыло от имени брата из ее сладкого ротика, который так призывно умолял подарить ей удовольствие. Сучка.

– Глеб?! – тряхнул ее, прижимая как можно сильнее, чтобы и вырваться не смела.

– Он так назвался! Откуда я знаю?! Какая разница?!

– Разница? Держалась, значит? – отмечая, как Лотова пискнула и скривилась от боли, а в глазах появились слезы, понял, что не контролирую себя. Тяжело дышал, ломая себя, чтобы успокоить бушующие эмоции, и заметив, как ее губы задрожали, сурово выдал: – Твоя дочь никому не нужна. Высоков только больше взбеленится, что из-за маленькой девчонки он лишился главного. Его баба не выживет. И в ярости он сам ей шею сломает или отдаст приказ. Поняла? – провел пальцем по слезе, текущей по щеке, и размазывал по коже, спокойно добавляя: – Не делай глупостей, которые приведут к трагедии. И главное – никогда не ври мне в глаза. Никогда. Узнаю, пожалеешь.

Мария закивала, соглашаясь со всем, а затем прошептала:

– Прости. Я…

Сжал ее лицо руками и прислонился лбом ко лбу, с силой сдавливая, вдыхая одурманивающий запах, задыхаясь им, ледяным голосом чеканя:

– Не только я охочусь, но и на меня. Никогда не высовывайся, чтобы не получила пулю в лоб. Поняла?

– Да, – судорожно выдохнула она, смотря на меня огромными глазами, отчего захотелось успокоить, прижать к себе, пока не придет в себя.

Осознавая, что качусь в пропасть, резко оттолкнул ее, свирепея на себя, но заметив, как она полетела в сторону, встревоженно вскрикнув, вновь дернулся к ней, хватая за руку, почти вбивая в свою грудь. Некоторое время мы смотрели друг на друга, будто первый раз за долгое время, стараясь влезть друг другу в голову и понять мысли. Я слышал, как сильно бьется ее сердце, как она взволнована, и грубо приказал:

– Садись.

Мария медленно положила ладони на мою грудь, отчего обдало кипятком, и, отодвинувшись, шатаясь, пошла к машине. Вдруг она остановилась, и, не оборачиваясь, устало выдавила из себя:

– Я не знала, что за тобой охотятся, и никогда бы не вздумала прыгнуть вниз. Никогда! Не думала, что все так выйдет, ведь я просто смотрела на ночной город.

Понимал, что я сорвался, как обезумевший пес с цепи, но если бы Глеб решил мне отомстить, то… Нет, он бы не смог – кишка тонка. Как бы он ни относился ко мне, но брат не пойдет на убийство невиновного человека. И не стоит забывать про Слона – он рядом. Я это чувствовал кожей. Он бы помог ей сорваться вниз и сделал это с великим удовольствием, снимая на камеру, чтобы отправить мне, в надежде посмеяться, как меня будет рвать на части.

Даже не знал, как бы отреагировал. Но одна мысль заставляла желать его смерти и спрятать девчонку в безопасное место.

Захотелось курить. Достал пачку и вытянул одну сигарету, прикуривая и выпуская дым. Обернулся и посмотрел на Лотову, сидящую ко мне спиной, отвернувшейся, показывающей свое презрение или ненависть.

Надо же…

Втянул дым в себя и посмотрел на часы, выпуская через нос. Что же… еще долгое время ехать. Только с утра будем на месте.

Посмотрел по сторонам, отмечая закат. Давно уже не обращал внимания на красоту природы, да и сейчас не хотел. Настроение не то, да и не особо нужно было. Отвернулся, обдумывая свою реакцию на девчонку.

Странно, но факт – я нарушил свой график. Выехали из гостиницы не вечером, а на следующий день с утра, после того как всю ночь брал девчонку, зная, что больше случая не представится. Хотя… принимая, как меня от нее лихорадило, не был уверен в этом на сто процентов.

Поганые ощущения, когда у тебя срывает башню от женщины, которая презирает тебя и до ужаса боится. В другой ситуации я бы с такой не связывался, выкинул из головы, из машины, как и плевал на ее просьбы по любому вопросу. Но с Лотовой не мог. Вероятно, проблема в том, что она заводила меня только своим присутствием, взглядом, запахом. Игнорировал ее ненависть, обиды, да ВСЕ, когда она ТАК отвечала на мои прикосновения. Неистово, отчаянно, отдавая всю себя. И я знал, что это не обман. В таком деле был хорошо подкован. Не мог успокоиться и ждал с безумной жаждой того, как она будет умолять, чтобы дал ей кончить. То, что творилось со мной, я не мог описать. Меня ломало, когда не прикасался, не слышал ее стонов. Мария буквально таяла в моих руках, стоило только дотронуться до ее тела.