– Радуйся, принцесса, оказывается, у монстра есть слабости…

Ничего не могла понять. Совсем. Я пыталась выплыть из чувственного мира, когда он резко подхватил под бедра и понес к кровати, откидывая одеяло, укладывая на простыню.

Мужчина на секунду задержал взгляд на мне, жадно рассматривая, а потом стянул боксеры, освобождая горячую плоть, и за секунду оказался сверху, нависая надо мной. Сглотнула, чувствуя, как от его взгляда и дикой ауры во мне все переворачивается и хочется молить, чтобы он дотронулся.

Он снова скользнул губами по щеке и накрыл рот, медленно и возбуждающе посасывая губы так, что я всхлипнула, издавая низкий гортанный стон. Никогда не испытывала таких эмоций, даже тогда с ним в душе. Сейчас мужчина будто желал показать, что он может быть другим – диким, но заботливым.

Ферзь нежно втянул язычок, потом дал насладиться своим, а когда я инстинктивно попала в такт его движениям, поцелуй начал набирать безумные обороты, ошеломляя своим напором и страстью.

Огонь. Я горела в языках пламени, все больше и больше мечтая получить удовольствие, но он нагло заводил, отказывая в утолении жажды, отчего цеплялась за его руки, раздирая до крови, слыша его довольный рык:

– Котенок…

Мужчина приподнялся и, не прерывая бешеного взгляда, резким движением раздвинул коленом мои ноги, вклиниваясь, отчего меня затрясло. Ожидание было невыносимо. Я его ненавидела за это и за…

Он придавил своим весом, заставляя почувствовать жесткий нажим его тела и члена, упирающегося в меня толстой головкой. Я надеялась, ждала, но он потянулся к грудям, накрывая, собственнически сжимая и не двигаясь дальше. Только хотела потребовать, как мужчина ущипнул сосок, нежно сжал, потянул, затем с силою прикусил.

Взрыв эмоций. Не ожидая такого острого накала, выгнулась дугой и задрожала от ослепительного пламени чистого восторга.

Не понимала, как так получилось, но было невероятно хорошо, что перенеслась в другой мир, пока не почувствовала давление головки на клитор, отчего вскрикнула и в этот самый миг, мужчина прикусил посильней сосок, вырвав из меня громкий стон.

Агония… Мое тело сгорало на костре удовольствия. А потом Ферзь перешел к другой груди, и мне оставалось только выгибаться, ерзать под ним, не обращая внимания на то, что сейчас мужчина представлял собой действующий вулкан, который с каждым моим движением все больше и больше готов был взорваться.

Хотела умереть, меня словно разрывало на части от остро-сладких ощущений, но тут он приподнялся, опираясь на руки, пугая своим голодным взглядом. Тяжело дышала, наблюдая затем, с каким диким восторгом он наблюдает за вздымающейся грудью с призывно торчащими сосками.

Не в силах вновь вытерпеть сладкую муку, я выдохнула:

– Пожалуйста…

Ферзь с облегчением кивнул и начал медленно входить, отчего на его лице пошли грубые гримасы. Он с каждым движением был похож на обезумевшего зверя, попавшего в ловушку, которого пытали, и от каждой пытки он получал все больше удовольствия.

Мысли прервались, когда он резко вошел до упора, и я схватилась за плечи, громко выкрикивая. Он на секунду остановился и нечеловеческим голосом прорычал:

– Потерпи, котенок. Я уже не контролирую себя. Довела…

Дальше Ферзь начал двигаться, глубоко погружаясь в лоно и безжалостно покидая, бесконечно продолжая сумасшедшую остро-сладкую агонию, отчего меня трясло крупной дрожью. Он увеличивал темп, и я старалась следовать за ним, полностью подчиняясь, пока не дошла до грани, разлетаясь на тысячу осколков, вскрикивая, слыша протяжный стон, чувствуя горячее семя.

Пришла в себя с пугающей мыслью – он кончил в меня. Кое-как поднялась и поплелась в ванную, ощущая, как по бедрам стекает сперма. В груди появилась злость, сжимая внутренности до отчаяния. Еще не хватало забеременеть. Больше я не хочу. Никогда. И тем более от Ферзя. Киллера. Или кто он там?

Дрожь прошла по телу, когда вспомнила, как я под ним стонала от восторга, и стало плохо. И это когда моя дочь пропала, ее держат в плену. Какая же я мразь.

Дотелепавшись до душевой кабины, вошла и включила горячую воду, натирая кожу с такой силой, что чувствовала боль. Да что толку? Я себя ощущала такой грязной, что не отмыться.

От всей ситуации и особенно – злости на себя, разревелась, закрывая рот ладонью, чтобы мужчина не услышал. Я не винила его… только себя и свои обстоятельства. Хотя… принуждение бы я, наверное, легче перенесла, чем-то, как я себя вела под ним.

Успокоившись, вышла из душевой кабины и увидела сурового мужчину, стоявшего у двери, сложившего руки на груди. Такой грозный, недовольный, но что-то во мне дернулось от его вида, и я почувствовала себя в западне. Понимая, что так нельзя, поспешила на выход, стараясь не смотреть никуда, кроме двери, чтобы как можно быстрее пройти мимо.

Только обрадовалась, что преодолела расстояние, как Ферзь схватил за локоть, останавливая, и грубо спросил:

– В чем проблема? Или каждый раз после секса будешь выть? Что не так? Я не причинил тебе боли.

Не хотела говорить, желала освободиться от его рук, но он сграбастал и притянул к себе, и меня накрыло от его запаха. Не желая окончательно лишиться здравого смысла, стала сильнее вырываться, но он буквально вбил в свое тело, и, схватив за подбородок, рявкнул:

– С ней ничего не случится! Твоя дочь будет с тобой, целая и невредимая. Что еще надо?

Он не говорил, рычал. Злился. И был возбужден.

– Она там… боится… – выдохнула, перестав дергаться, понимая, что мои попытки освободиться, завели его, и твердый член буквально таранил мой живот, предупреждая об опасности.

– Ее никто не тронет. Я тебе обещаю. Они ожидают, что Высоков все сделает, чтобы забрать свою дочь. Если бы я знал, что ей грозит опасность, так и сказал. Но нет – с ней все будет хорошо, – он говорил так громко, что казалось, вбивал в меня каждое слово, а потом сбавил тон, и с раздражением добавил – И перестань дергаться, если не хочешь опять выть в этой чертовой кабинке!

Его слова выбили почву из-под ног и слезы подступили к глазам.

– Успокойся! Твою ж мать, надо же… – со стоном рявкнул Ферзь и яростно прижал к мощной груди, отчего я буквально распласталась на нем. Задохнулась от его запаха, стараясь успокоиться, надеясь, что его обещание не просто так. Шмыгнула носом и прошептала:

– Ты обещаешь?

– Да, – с недовольством выдал он, так сильно сжимая, что думала, кости треснут.

Чувствуя, что еще немного и упаду замертво, попросила:

– Отпусти. Я пришла в себя.

Мужчина на мгновение стиснул еще сильнее, что казалось невозможным, а потом отпустил, и я поспешно отошла, прижимаясь к стене. Затравленно посмотрела в его горящие глаза и, радуясь, что он отпустил, медленно вышла из ванной комнаты, как вдруг на пороге остановилась и уверенно сказала:

– Я не хочу забеременеть.

Ферзь молчал. Я обернулась и встретилась со взглядом дикого хищника. Он был похож на вулкан, готовый вот-вот взорваться, но сдерживал себя.

– Я стерилен, – с яростью заявил он, вырывая с потрохами эти слова из себя, будто он давным-давно их проклял.

Не сдерживая эмоций, выдохнула, радуясь, что могу не переживать, но тут же с ужасом застыла, услышав следующую фразу:

– Но если случится один процент из ста и ты забеременеешь, то… я не откажусь от своего ребенка… как и не позволю его матери сбежать.

Меня словно облили кипятком, и в ужасе подалась назад, но он лишь усмехнулся и выдал:

– Успокойся. Такого не может случиться, и ты… не нужна мне. Так что собирайся, или мы задержимся… до вечера… в постели.

Еще никогда такие грубые слова не звучали для меня музыкой. Пока не услышала их окончание. До вечера? Я мгновенно рванула в спальню, забывая о том, что еще минуту назад чувствовала себя разбитой. Как-нибудь потом вспомню об этом… Сейчас я хотела как можно скорее натянуть на себя хоть что-то. Но одеться было не во что. Поспешно огляделась по сторонам и быстро схватила халат, дрожащими руками завязывая его на пояс.

Шум воды свидетельствовал о том, что мужчина принимал душ. Я ходила по комнате, в поисках своих вещей, как вдруг на стеклянном столике увидела два пакета с маркой спортивного магазина. Открыла первый и увидела коробку, в которой лежали черные кроссовки тридцать седьмого размера и несколько пар носок. Во втором оказался костюм такого же цвета, несколько футболок и нижнее кружевное белье.

Когда он успел купить? И белье… Даже задохнулась от возмущения, а потом решила, раз уже куплено, и тем более у меня ничего нет, то можно примерить.

Что удивительно, белье подошло. Идеально. Только начала думать, одевать остальное или нет, понимая, что именно для меня купил, как услышала – вода больше не шумит. Не теряя времени, поспешно натянула футболку и штаны, отрывая в процессе все бирки.

Как раз застегнула спортивную куртку, когда дверь в ванной хлопнула. Чувствуя прожигающий взгляд, я повернулась и тут же ахнула, отворачиваясь, потому что мужчина был полностью обнажен.

Он хмыкнул и направился к кровати, а я кидала оставшиеся вещи в пакет, доставая кроссовки и, пытаясь быть безразличной. Закончив, схватила пакет и только повернулась, как тут же налетела на мужчину, полностью одетого, беззвучно подошедшего ко мне.

Ферзь забрал пакет и на минуту заострил внимание на мне. Потом криво усмехнулся и выдал:

– И советую не провоцировать, котенок. Если не желаешь экстренных остановок для того, чтобы оказаться подо мной.

Краска отлила от лица. Я сглотнула и хрипло выдохнула:

– Постараюсь сделать все, чтобы этого не произошло.

Мужчина только нагло пожирал глазами, а потом выдал:

– Даже не сомневался в твоем ответе. А теперь вперед и на выход.