– Я говорил им, что ты жив, – сказал Джордж, пристально разглядывая брата, как бы впитывая в себя черты его лица. Слова его прозвучали, как выдох после долгой задержки дыхания. В них слышался и вздох облегчения.
Мэдисон не ждал, конечно, что Джордж упадет ему на грудь и заплачет от радости, но и не предполагал, что первые слова брата, которые он услышит, будут подобны холодному клинку, удар которого пришелся прямо в сердце. В этих словах слышалась мучительная боль Джорджа, столько лет не знавшего о судьбе младшего брата, даже не знавшего, жив тот или нет. Мэдисон испытывал чувство вины. Он был виноват перед Джорджем, потому что знал все это время: тот беспокоится. А Мэдисон не написал ему ни строчки. Он боялся, что семья может разрушить его новую жизнь.
– Я знал, что ты вернешься, – сказал Джордж. Еще и минуты не прошло, как они встретились, а Джордж уже пытался затянуть его вновь в эти семейные сети, которые чуть не задушили Мэдисона много лет тому назад. Он чувствовал, как его хватают невидимые руки и тащат опять в прошлое. Он защищался.
– Я не возвращаюсь, Джордж. Я приехал только потому, что Хэн попал в беду.
– Он был в беде уже тогда, когда ты сбежал из дома, бросив мать и всех остальных в этой чертовой дыре, где не было ни одного мужчины, который мог бы защитить их. Что же ты приехал теперь?
Мэдисон, и вообще-то вспыльчивый, чувствовал, что вот-вот взорвется.
– Слушай, Джордж, я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать то, что я совершил много лет назад. Если я здесь не нужен, я уеду.
– Разумеется, ты мне нужен здесь. Иначе я бы не вышел тебя встречать.
– Чертовски странная встреча, не так ли?
– Это потому, наверное, что я пока не решил: то ли врезать тебе, то ли обнять по-братски.
Черт возьми. Джордж всегда умел создать напряженность.
– Знаешь, лучше врежь мне. Я думаю, в этом городишке такое принято, по-другому они гостей не встречают. Кроме того, ты после этого просто лучше себя почувствуешь.
– А я думаю, местным жителям стоит попробовать нечто иное, кроме мордобоя, – сказал Джордж, подошел к брату и обнял его.
Мэдисон весь напрягся, не желая отвечать объятием на объятие. Он не хотел жертвовать ни крохой своей, с таким трудом завоеванной, независимости. Пусть его приветствуют, но он поставит им свои условия.
– Почему ты не писал? – спросил Джордж, выпуская брата из объятий и делая шаг назад. – Все думали, что ты умер.
– Но ты же не верил в это. Почему?
– Мы слишком похожи друг на друга. Я чувствовал, что ты жив.
Мэдисон хотел было начать опровергать брата: разве может он быть похож на кого-то, кто живет на коровьем ранчо в южном Техасе. Но взглянул на Джорджа и осекся. Смотреть на него было все равно, что смотреть на свое собственное отражение в зеркале.
– Как ты узнал про Хэна? Я едва глазам поверил, когда увидел эту телеграмму от тебя.
– Об этом было в сводках компании.
– Что за сводки?
– Расскажу после. Это не так важно. Лучше ты расскажи мне про Хэна.
– А чем ты поможешь ему?
– Я адвокат. Я прибыл, чтобы доказать его невиновность.
Как только он произнес эти слова, Мэдисон вдруг осознал, что Хэну было всего четырнадцать лет, когда он уехал из Техаса. О своем младшем брате Мэдисон знал даже меньше, чем о Джордже.
Остальных своих братьев он вообще не помнил. Он не знал своих братьев. Только сойдя с поезда в этом диком Канзасе с его пустынным ландшафтом, так напоминающим суровый Техас, он вдруг понял, что представлял своих родственников как бы живущими в Виргинии. Там, в большом доме с дюжиной слуг, невозможно было бы вообразить, что кто-то из Рэндолфов мог совершить убийство. Здесь, в этих страшных местах, все возможно.
Вплоть до убийства.
– Пошли в гостиницу, – предложил Джордж. И они направились в сторону Дроверс Коттеджа.
– На Востоке у вас не так жарко, верно? Я думал, ваши франты одеваются в белое, когда едут в тропики.
– Франты, может быть, и одеваются, – ответил Мэдисон с металлом в голосе, – но здесь не тропики. И я хотел бы, чтобы меня называли джентльменом, а не франтом.
Тень улыбки промелькнула на лице Джорджа.
– Ты можешь хотеть все, что угодно, но здесь тебя будут называть франтом. Или, в лучшем случае, неженкой. Никто не поверит, что у тебя было три года собачьей жизни.
Мэдисон изо всех сил старался забыть эти годы. То были времена, когда он сражался за жизнь, подобно загнанному зверю.
– Что ты делаешь в Канзасе? – спросил он Джорджа. – Отсюда до Техаса далековато.
– Хочу сделать здесь кое-какой вклад.
– Что собираешься вкладывать?
Джордж с гордостью посмотрел на брата.
– «Седьмой Крут» – одно из самых больших и наиболее процветающих ранчо в Техасе. Мы потратили почти все деньги, покупая молодняк, чтобы улучшить породу стада, но потом продали старый скот и очистили пастбище. Доходы от продажи были так хороши, что мы стали подыскивать местечко, куда бы вложить лишние деньги. А когда начнем продавать улучшенную породу, получим еще больше денег.
– «Седьмой Круг»? Я думал, вы владеете «Бегущей С». Вы что, купили новое ранчо?
– Да нет. Просто Роза подумала, что надо сменить название.
– Роза?
– Моя жена.
– Ты что, женат?
Джорджа позабавил удивленный вид брата.
– У тебя есть племянник, учти.
– Еще один мужчина в клане Рэндолфов, – сказал Мэдисон, улыбаясь явно сардонически. – Старик был бы доволен.
– Наверняка. Но Роза разочарована. Она твердо верит, что в нашем семействе не хватает девочки.
– Как вам удалось найти женщину, которая вышла сразу за весь клан?
– Мы дали объявление, что ищем домработницу, и она приехала. Сразу привела все в порядок. Монти чуть не умер.
Мэдисон готов был рассмеяться.
– Хотел бы я видеть женщину, которая согласилась обслуживать шестерых Рэндолфов.
– Семерых. Я поджидал тебя последние пять лет со дня на день.
Смеяться Мэдисону сразу расхотелось. До него стало доходить, что прошлое вовсе не умерло. Для Джорджа оно вообще никогда не умирало.
– Мне нужно поговорить с Хэном.
Оживление исчезло с лица Джорджа.
– В Бостоне, наверное, не так жарко и пыльно, как здесь, – сказал он.
– Тут точно, как на Мысе Код в июльский полдень, – ответил Мэдисон насмешливо, злясь, что у Джорджа резко изменилось настроение.
– У тебя там дом?
Мэдисона раздражало, что Джордж все никак не хотел говорить с ним о деле. Он же не ребенок, в конце концов. Он хочет знать суть проблемы.
– У меня там дома нет, но дом есть у семьи Фредди, и я живу у него.
– Твой школьный друг?
Мэдисон кивнул.
– А кто работает, когда ты развлекаешься?
– Никто особенно не работает летом: в городе слишком жарко.
– За коровами надо ухаживать круглый год, – сказал Джордж, – в жару и в холод, в дождь и снег, в слякоть и когда град бьет прямо куриными яйцами.
– Вот почему я предпочел стать адвокатом, а не работником на ранчо.
Они подошли к крыльцу гостиницы и уже начали подниматься по ступеням, когда из дверей выскочил юноша и замер прямо перед братьями.
– Значит, одного тебя здесь было мало, – закричал он, уставившись на Джорджа. – Выписал еще другого, – юноша ткнул пальцем в сторону Мэдисона. – Все равно у вас ничего не выйдет. Хэн Рэндолф убил Троя и будет повешен за это. Поэтому ты, – дерзкий молодой человек кричал, наступая на Мэдисона, – лучше садись на поезд и убирайся туда, откуда прибыл.
Прокричав это, юноша повернулся и направился в сторону скотных дворов.
– Кто этот грубиян? – спросил Мэдисон, оглядываясь на уходящего юношу, когда они с братом уже входили в Дроверс Коттедж. – Если он постоянно так дерзит, то я просто удивлен, почему кто-то из вас, ковбоев, до сих пор но превратил его в канзасскую пыль.
– Никто из техасских ковбоев никогда не тронет этого грубияна, – отвечал Джордж с улыбкой.
– Но почему? Я и сам уже хотел повалять его в пыли.
– Потому что это не Он, а Она, – сказал Джордж, улыбаясь все шире. – Под грубой мужской одеждой скрывается нежное тело Ферн Спраул, единственной дочери Бакера Спраула.
– Это женщина? – воскликнул Мэдисон, оглядываясь еще раз. Только теперь он обратил внимание на то, что походка была женская.
– Господи! Да как же ее не арестовали до сих пор?
– Если верить местным слухам, она всегда так одевалась. А поскольку остальные девушки в округе ей не подражают, то и пусть себе ходит, как хочет. Никого это не трогает.
Мэдисон удивленно посмотрел на брата.
– С каких пор ты стал интересоваться слухами?
– Да здесь больше слушать нечего, если только не начать разговаривать с самим собой. Это тебе не Бостон или Нью-Йорк, тут у нас ничего, собственно, не происходит.
Они подошли к столу регистрации постояльцев гостиницы.
– Это Фрэнк Тернер, владелец Коттеджа, – представил Джордж.
Фрэнк с готовностью поклонился.
– Мне нужна комната, – сказал Мэдисон, – самая лучшая, какая у вас тут есть.
Но, судя по убогому вестибюлю, ожидать роскошных апартаментов не приходилось.
– Я уже забронировал комнату для тебя, – сказал Джордж.
– А племянник не будет будить меня среди ночи своим плачем?
– Если кто тебя и разбудит, то только пьяные ковбои, выясняющие свои отношения, или мычащие коровы, – ответил Джордж, и братья пошли по длинному коридору, который тянулся через всю гостиницу.
– Мы с Розой снимаем дом в городе. Она не хочет, чтобы трехлетний мальчишка обитал в Коттедже. Тут за ним трудно уследить. Но сейчас она ждет тебя в твоей комнате. Хочет познакомиться с тобой.
Лицо Джорджа осветилось улыбкой.
– Она заботится обо мне. Смотрит, чтоб никто, а особенно братья, не воспользовались моей добротой.
– Она не очень-то знает Рэндолфов, верно? – усмехнулся Мэдисон.
– Добрыми нас никак не назовешь.
"Ферн" отзывы
Отзывы читателей о книге "Ферн". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Ферн" друзьям в соцсетях.