– То есть?

– Сэм хочет на тебя посмотреть. Я тебе не говорила, что мы с ним собираемся официально расписаться? Ну, так вот, ты должна познакомиться со своим будущим отчимом!..

Таким образом, Жанна обманула своего друга Сидорова. В эту новогоднюю ночь она никого не ждала.

Даже больше того – она не хотела никого видеть, исполнившись ненависти к себе. Так унизиться! Так унизиться перед каким-то жалким сисадмином, неряшливым, никчемным человечком, застрявшим где-то в виртуальной реальности и не способным оценить ее любовь…

«Он еще пожалеет! Его бог накажет… Унылой, тоскливой, скучной жизнью! О, он поймет, что потерял…»

Примчавшись домой, Жанна включила телевизор на полную громкость, налила себе шампанского, сразу же выпила полбутылки.

На экране мелькали веселые лица, Ксения Дробышева пела «Валенки» – шел «Голубой огонек». «А, ну да, это же в записи…» – сообразила Жанна.

Она переключила канал и закурила, пуская дым в потолок.

Зазвонил телефон – Жанна выдернула шнур из розетки. Потом отключила и сотовый. Она не хотела ни с кем говорить – в памяти стояло лицо Юры, когда тот произносил сакраментальную фразу: «Я тебя не люблю».

Я тебя не люблю…

– Умереть, что ли? – засмеялась Жанна и принялась допивать шампанское прямо из горлышка. Разумеется, все вылила на себя.

Переоделась в золотисто-розовое, с рюшами и оборочками платье, накрасила губы яркой помадой…

За окнами шел снег, то и дело вспыхивали разноцветные огоньки петард. Прошлась с сигаретой по комнатам, ничего интересного не обнаружила. «Нет, я так с ума сойду!»

Решение пришло неожиданно…


Иногда, очень редко – жизнь вдруг начинает напоминать сон, в котором сбываются все мечты. Самые дерзкие, самые невероятные желания обрастают плотью, обретают зримые контуры – и тогда держись, не теряйся, успей схватить мечту за хвост…

В эту ночь Марат никого не ждал, он даже не надеялся, что Жанна о нем вспомнит, – такие девушки, как она, в новогоднюю ночь не остаются одни.

Можно было даже попытаться представить, как Жанна проводит это время – в веселой компании, среди каких-нибудь знаменитостей… да, а что, ведь ее мать – сама Ксения Дробышева! В красивом месте, среди невообразимых интерьеров, попивая баснословно дорогое французское шампанское, закусывая устрицами, каперсами и артишоками… На большее воображения Марата не хватало, а то, что из себя представляют каперсы и артишоки, он представлял весьма смутно.

В половине двенадцатого в дверь позвонили. Он заглянул в «глазок», и вдруг мучительно сжалось сердце…

– Жанна?.. – тут же распахнул он дверь.

– Не помешаю? – засмеялась она. В фантастически красивом платье, блестящих босоножках, завитки золотистых волос у щек… Марат даже сощурился, словно нечаянно взглянул на солнце.

– Что ты… нет, конечно! – Он пропустил ее. – Я… я просто не ожидал.

– Ты один? – Жанна прошла в комнату, огляделась.

– Да.

– У тебя мило. Все так просто… – она села на узкую кушетку, застеленную клетчатым одеялом.

«Просто…» – усмехнулся он. Его простота – это бедность. Стол, стул, узкая кушетка, телевизор на полу, занавеска на окне из марли…

– Я бы тоже хотела так жить.

– Ты шутишь?

– Нет, правда. – Жанна посмотрела ему в глаза. И Марат увидел – она не придумывает. – С тобой можно немного посидеть? А то одной так скучно…

– Одной? – удивленно переспросил он.

– Ну да… Я, наверное, единственный человек в Москве, который решил не отмечать Новый год.

– А я – второй человек, – тихо произнес он. – Но раз мы вместе… Хочешь чего-нибудь?

– Да! – обрадовалась она.

Он принес шампанского, миску с мандаринами, поставил в центре стола еловую ветку в бутылке из-под газировки.

– Как здорово! Маратик, честное слово – у тебя так хорошо!

– Я не знаю, понравится ли тебе… – с сомнением пробормотал он, разливая шампанское в обычные стаканы. – Это обычное, «Советское»… Полусладкое.

– А почему мне может не понравиться?.. – бурно возмутилась Жанна.

Марат пожал плечами, протянул ей полный стакан, сел рядом.

– За наступающий… – Они чокнулись. – Я тут думал о тебе недавно.

– И что?

– Ну, как ты проводишь время… В каком-нибудь красивом месте, среди известных людей… Пьешь французское шампанское, а не эту газировку.

Жанна так засмеялась, что Марат уже был готов обидеться.

– Маратик, милый… О, если б ты знал! – В ее голосе было столько едкой горечи – он тут же забыл о своем намерении. – Я так далека от всего этого… И потом, взять то же французское шампанское – оно, хоть и считается настоящим, мне совсем не нравится. Может быть, я чего-то не понимаю, но, по-моему, оно – страшная кислятина… Я вообще не люблю сухих вин, пусть они трижды считаются натуральными и правильными! А насчет моей мамы… Нет, лучше не будем об этом! – Жанна махнула рукой.

Марат с изумлением глядел на нее.

– Ты любишь зиму, Марат? – Она решила сменить тему.

– Да, наверное… – пожал он плечами. На самом деле ему было все равно – лето, зима ли… Если она будет рядом, то все остальное не имеет никакого значения.

– Я тоже люблю. Ранние сумерки, фиолетовое вечернее небо, желтые окна… Снег. Иногда Москва просто тонет в снегу, и это так здорово! Помню, в прошлом году я едва откопала свою машину – такой накануне был снегопад… Эти елки искусственные в витринах! Кафе, магазинчики, ресторанчики, галереи… Все в огнях, в гирляндах, все так манит! Кажется, зайдешь куда-нибудь – а там тебя ждет что-то необыкновенное, интересное… то ли встреча какая-то особенная, то ли особенное событие, о котором не забыть до конца жизни. Идешь на концерт, потом до утра гуляешь в клубе. А подарки? Эти милые безделушки, без которых не обойдется ни один современный человек, – телефончики, карманные компьютеры, которые могут поместиться на ладошке, цифровые камеры, еще бог знает что… И кажется – какая прелесть эти умные игрушки, уж с ними-то жизнь точно станет счастливей и ярче!

Марат завороженно слушал ее. Половина из вещей, о которых она сейчас говорила, в силу обыкновенной бедности была недоступна для него, но какое это имело значение?.. Он слушал болтовню Жанны словно песню или сказку. Ну да, именно сказку, рассказываемую в Сочельник!..

– Помню, на день рождения Сидоров с Айхенбаумом подарили мне крошечный плеер – вот такой, ей-богу! – Она показала размеры. – Ну и что толку?.. Теперь, говорят, есть модели еще меньше, вообще с мизинец! И вот бродишь, бродишь по магазинам, ищешь подарки – для других, для себя, выбрасываешь кучу денег, убиваешь целые вечера на посиделки в этих кафе и клубах… Москва, зима, ожидание чуда! И что?

– Что?.. – переспросил Марат, раздумывая, стоит ли ему спросить о том, кто такие эти Сидоров с Айхенбаумом.

– Да ничего! – закричала Жанна уже совершенно другим голосом – сердито и с досадой. – Ни-че-го. Пустота! Любишь того, кто тебя не любит, а тебя любит тот, кто тебе и задаром не нужен… К чему этот снег, эти фиолетовые сумерки, эти огни?!.

– Я не знаю, – честно ответил Марат.

– Налей еще… – Жанна протянула ему пустой стакан.

Марат налил шампанского. Потом снова сел рядом с ней. Жанна положила ему голову на плечо – так просто, словно он был ей родным.

– Маратик, милый…

– Что, Жанна? – с трудом произнес он.

– Ты такой хороший… Нет, даже не так – ты удивительный. Настоящий друг. А лучше всего то, что тебе ничего от меня не надо… Все так надоели! Вот взять, например, Сидорова с Айхенбаумом! Они твердят, что любят меня, просто замучили… Но я на сто процентов уверена, что они и не подумают на мне жениться, если я соглашусь, – с азартом заявила она. – Это страшные люди! Нет ничего хуже этих милых современных плейбоев, этих очаровательных холостяков, которые обещают горы золотые, а на деле боятся пожертвовать и малостью… О, эта их личная свобода, их внутреннее пространство, куда они никого не пустят ни за какие коврижки!

– Ты хочешь замуж? – спросил Марат.

– Я? – Жанна задумалась. – Нет, ни за что… За тех, кого знаю, – нет, никогда! Только… – Она подняла голову, посмотрела ему в глаза. – Вот за тебя бы я вышла. Возьмешь меня замуж – а, Марат?..

«Возьму, – хотел сказать он. – Да что замуж, я жизнь за тебя отдам!»

Но от волнения ему перехватило горло, он просто сидел и смотрел на нее неподвижными глазами.

Мгновение Жанна медлила, потом засмеялась:

– Господи, Маратик, я пошутила! Все, все, не смотри на меня так! Ты такой честный, добрый… еще согласишься из жалости, а потом будешь всю жизнь со мной мучиться!

«Никогда, ни одного дня – не буду жалеть! Ни минуты и ни секунды…» – рванулась к ней его душа.

Но Жанна уже спала на его плече, уронив руки себе на колени.

Марат засмеялся едва слышно, боясь нарушить ее сон. «Она очень несчастна… И она считает меня единственным своим другом!»

Он осторожно соскользнул с кушетки, подложил ей под щеку подушку, укрыл одеялом. За окном непрерывно вспыхивали фейерверки – было светло как днем.

Это был лучший Новый год в его жизни. Счастливейший день…

Он коснулся губами ее щеки.

– Спи…

О чем-то большем он и не мечтал. Он знал, что рано или поздно она сама протянет к нему руки и сама, добровольно, отдаст ему все. Зачем торопиться, зачем нарушать очарование этой ночи, зачем ее слова – «Марат, ты настоящий друг!» – превращать в ложь?.. Не стоило уподобляться неизвестным ему, но глубоко неприятным Сидорову с Айхенбаумом – Марат это мгновенно понял. Когда она проснется, то будет ему благодарна еще больше.

– Я тебя люблю, – едва слышно произнес он, поправляя прядь ее волос. Увидел ее ухо – маленькое, аккуратное. Золотая сережка с темно-желтым камешком…

Он сидел рядом с ней и вдруг вспомнил свое прошлое – скучное, несчастливое. Жизнь в ожидании чуда – как сказала бы она.

…Его мать тоже провела жизнь в ожидании чего-то такого особенного и приятного, что так и не произошло. Она была ученой дамой, знатоком французской истории восемнадцатого века, ее уделом были монографии, научные семинары и священная пыль библиотек. Почти до сорока лет она жила надеждой встретить своего героя (вероятно, в мечтах ей являлся кто-то вроде Короля-Солнце, Робеспьера или, на худой конец, Камилла Демулена). Но нынешнее время оскудело, рождая среднестатистических мужчин, и потому ей пришлось ограничиться неким старшим научным сотрудником. Они расстались очень быстро, еще до рождения их общего ребенка. Ученая дама, страшно разочарованная, решила больше героев не искать и посвятить себя только работе. Она мечтала о девочке. О единомышленнице и помощнице. Но на свет появился Марат…