— Да при том! Как ты думаешь, что нужно здоровым мужикам от молодых девчонок?

— Да в принципе то же самое, что и молодым пацанам.

— Да. Только с пацанами мы более-менее на равных, а здесь будто с отцом разговариваешь.

Короче, девчонки чуть не поссорились в тот вечер. Хорошо еще, что до отъезда оставалось всего два дня и нужно было собирать чемоданы, носиться по базару в поисках сувениров и решать, стоит ли покупать фрукты здесь или лучше взять по дороге. Вся эта суета отвлекла их от предмета спора и тема мужчин кое-как закрылась… Решили отложить разговор до дома. Вот если в Ленинграде они себя каким-то образом проявят, то тогда можно будет решать, насколько все серьезно. А всякие курортные знакомства — не показатель.

Ира и соглашалась, и не соглашалась с подругой. Действительно, странно: взрослые мужчины знакомятся с девчонками. Что за интерес? Зачем? Если просто переспать, то такой подход Ире совсем не нравился. С другой стороны, ей было приятно провести с ними время. Ей вполне импонировало уважительное отношение, умный разговор. Никакой пошлости, никаких намеков…

Через два дня девочки уезжали, мужчины провожали. Причем очень красиво. Помогли с чемоданами, усадили в вагон, переговорили с проводницей, чтобы поглядывала за девочками. А напоследок сбегали в здание вокзала, купили по букету цветов, фруктов в дорогу и горячих чебуреков.

Девчонки были сражены окончательно. Особенно Ира. Она смотрела на Михаила совершенно обалдевшими глазами, прижимала к себе букет и чуть не шмыгала облупленным носом. Михаил поцеловал девушку в щеку, прижал ее голову к своей груди и еле слышно выдохнул:

— Малыш! Не грусти! Скоро вернусь! Увидимся.


Расставание с Иваном далось Ирине легко. Она даже не грустила, хотя это было бы вполне объяснимо. В самолете сидели вместе, но уже как-то немного отстраненно. Все: отдых закончился, связь, скорее всего, тоже…

Пора возвращаться к привычному режиму жизни, к устоявшемуся распорядку. У каждого свои проблемы, свой микроклимат, свой круг общения. Иван листал журналы, которые предлагались в самолете, и явно не замечал, о чем в них идет речь. Так, картинки. Смотрел подолгу в окно. Там тоже не было ничего интересного. Принимался за кроссворды, но они быстро надоедали… Ирина дремала, прокручивая в уме предстоящие дома дела…

Да, отпуск получился прекрасным! Сбылась ее мечта побывать в Африке. Покупаться в океане. Да еще и любовника заполучить! Ну пусть он не очень молодой, всего-то на несколько лет моложе, но это же классно! Чувств, правда, особых он в ней не вызвал, но те ощущения, что она испытала в его объятиях, очень даже ей понравились.

Она, долгие годы общаясь со зрелым мужем, и не представляла себе того молодого задора, энергии, страсти, которыми наделены мужчины хотя бы ее возраста. Не говоря уже о более юном. Там все не торопясь, размеренно, бесстрастно, как физзарядка, когда надо каждое упражнение выполнять определенное количество раз в строго определенном порядке, с заданной скоростью и строго соблюдая ритм: вдох-выдох, вдох-выдох…

Поначалу в этой размеренности и ритмичности она видела особую прелесть, умела подстроиться под мужа и получить разрядку. Тогда ей казалось, что это и есть настоящий секс, когда четко знаешь, что за чем последует, какую позу лучше принять, чтобы ему было удобней, какое слово в какой момент сказать, чтобы возбудить его чуть больше…

А здесь она столкнулась с бесконтрольностью, необузданностью, с такой искренней горячностью, причем и своей, и Ивана, что даже поразилась самой себе: ой, а что это со мной такое? Правда, связь-то их длилась всего несколько дней и неизвестно еще, как бы их отношения складывались, общайся они годами.

Но Ирина не хотела ничего представлять, пусть даже в воображении. Она наслаждалась воспоминаниями этих нескольких дней, открывала саму себя с неизвестной доселе стороны, радовалась своим открытиям и была благодарна судьбе за такую прекрасную поездку.

Разлука ее не пугала. Она ведь не влюблена, не очарована своим спутником. Он просто приятен ей, просто мил… А это не повод для грусти. Совсем даже не повод…


Девчонки ехали домой, не замечая, казалось, ничего вокруг. Поезд был старый, грязный. Занавески отсутствовали. Белье выдали серое, влажное… По их плацкартному вагону постоянно ходили какие-то люди, хлопали двери. Кто пил водку, кто громко спорил, кто пытался уложить ребенка спать. Дорога обещала быть далеко не из приятных. Но Ира и Люда выглядели какими-то отрешенными, отстраненными от всей этой вагонной суеты. Как будто поезд отдельно, они — отдельно. Единственная забота, которая их несколько волновала, это фрукты. На станциях местные жители, кроме семечек, пирожков и домашнего вина предлагали персики, абрикосы, сливы. Причем все это в изобилии, ведрами… Все ароматное, спелое, душистое. Хотелось угостить родителей, закрутить на зиму компотов, наварить варенья. Единственный вопрос: как довезти? Не испортятся ли фрукты в дороге? Вдруг их не встретят? И как тогда быть со всей этой вкуснотой?

На свой страх и риск решились. Оставили на всякий случай денег на такси. Хотя родители обещали приехать встречать их на вокзале, но всякое в жизни бывает…

Содержимое ведер ловко пересыпалось в огромные пакеты, купленные здесь же, на перроне. Пакеты с трудом разместились в багажном отделении под нижними полками, и без того забитыми почти до отказа. И аромат абрикосов сопровождал пассажиров до самого Питера.

Купив фрукты, девочки успокоились и погрузились каждая в свои мысли. Люда уткнулась в книгу. Она училась в пединституте, и ей многое надо было успеть прочесть за лето. На отдыхе, понятное дело, не до того было. Зато в дороге она со рвением наверстывала упущенное. Страницы так и мелькали.

Люда периодически вздыхала, меняла местоположение, то ложилась, то садилась, то откидывалась на сомнительного вида подушку, но главное, не приставала к Ире ни с какими расспросами. Та сидела, тупо смотрела в окно, думая только о своем новом знакомом. Странное чувство он у нее вызывал. Вроде бы настороженности, недопонимания, недоверия. И в то же время интерес. Вспоминались его глаза глубокого серого цвета, морщины на загорелом лице, открытая улыбка… Вспоминались его прощальные слова, взгляд, когда он дарил ей букет, пожатие сильной руки… Рука сильная, а прикосновение получилось таким нежным, таким проникновенным… Ирина вздыхала, периодически смахивала слезы, печалилась, грустила, надеялась на встречу и не очень-то верила в нее.

На вокзале девчонок встретили родители. Фрукты благополучно довезли, поделили пополам, закатали компоты.

Ирина грусть не проходила. Она считала дни, оставшиеся до приезда Михаила. По ее подсчетам, он должен был приехать послезавтра… завтра… уже сегодня… неужели приехал? Но никаких звонков не было. Ира запретила себе ждать, специально уходила на целый день из дома, чтобы не зависеть от молчаливого телефона, загружала себя какими-то делами, лишь бы не сидеть в бесплодном ожидании…

Она уже была готова согласиться с Людой, что мужчины просто хотели развлечься с молоденькими девушками, ничего серьезного не имея в виду. И если бы им удался курортный роман, то и ладно. А так… Ничего интересного от девчонок мужчины не получили. За оставшиеся два-три дня нашли себе, наверное, кого-то посговорчивей и про них — малолеток — забыли.

— А как же цветы? Взгляды? — не унималась Ира.

— Ир, ну ты как ребенок, ей-Богу! — Люду раздражала детская доверчивость подруги, ее инфантильное отношение к миру. — Пора взрослеть!

Ира замыкалась в себе, Люда нервничала: ей и жаль было Иришку, и в то же время она недопонимала столь восторженного и оторванного от жизни взгляда на мужчин.

Сама Люда тоже была девственницей, но характером обладала более жестким. Была практична и приземлена в отличии от своей романтически настроенной подруги.


Самолет попал в зону турбулентности. Поначалу трясло слегка, а потом все сильнее и сильнее. Только стали предлагать напитки, как раздалась команда командира корабля:

— Внимание! Всем бортпроводникам прекратить обслуживание пассажиров! Занять свои места. Пассажирам пристегнуть ремни, убрать столики, спинки кресел привести в вертикальное положение!

Ирина заволновалась. Она спокойно воспринимала перелеты и особенного страха никогда не испытывала, а в этот раз начало трясти уж очень существенно… Самолет, казалось, проваливается куда-то. Он и в самом деле попадал в воздушную яму. Но одно дело, когда это происходит непродолжительное время. И совсем иначе, если самолет трясет постоянно на протяжении десяти минут. Кроме того, создавалось впечатление, что аэробус переваливается с боку на бок. Дети начали плакать, некоторые пассажиры судорожно проверяли наличие гигиенических пакетов в спинках впереди стоящих кресел. В глазах людей плескалась тревога, кто-то замирал от страха, широко раскрыв глаза. Кто-то, наоборот, зажмурился и тихо молился.

Ира нащупала руку Ивана и буквально вцепилась в нее.

— Не волнуйся! — Голос мужчины был спокоен.

— Ой! — на очередном провале вскрикивала Ира и еще сильнее сжимала руку своего спутника.

— Ничего страшного! Сейчас выйдем из этой зоны и полетим спокойно!

— Ты так уверен? Откуда ты знаешь? Ты что, совсем не боишься?

Иван спокойно улыбнулся:

— Не боюсь. Я в своей жизни столько полетал… Разве это болтанка?! Так, легкая разминка. Бывали испытания и пожестче. И то ничего. Вот сижу рядом с тобой живой, здоровый…

Его тихий голос, теплая рука, размеренный разговор каким-то странным образом, но понемногу успокоили Ирину. А Иван продолжал что-то говорить, рассказывать истории прошлых поездок. Даже анекдот смешной очень к месту вспомнил. А потом как-то перешел на тему их взаимоотношений. Причем говорил сам, не нуждаясь ни в ответах, ни в ее реакции. Ему достаточно было, что она его слушает и слышит.