К великому огорчению княгини Куташевой Сергея Филипповича дома она не застала. Дворецкий проводил её в гостиную, где ей пришлось почти час дожидаться, пока madame Ракитина изволит спуститься. Пользуясь случаем, Наталья не преминула продемонстрировать своё отношение к золовке, заставив её маяться в ожидании, как какую-нибудь просительницу. Ни сердечных объятий, ни поцелуев, войдя в комнату, Наталья Сергеевна холодно кивнула в ответ на приветствие и, чинно расправив шёлковые юбки, присела в кресло, жестом предложив последовать её примеру. Ничего не переменилось, по-прежнему две женщины смотрели настороженно, не доверяя друг другу.

— Марья Филипповна, какая приятная неожиданность видеть вас, — слова, сказанные елейным тоном, так и сочились иронией. — Вы у нас редкий гость, вот даже на венчание не удосужились приехать.

— Поверьте, я весьма сожалею, что не смогла, но доктор запретил мне дальние поездки, — с трудом скрывая раздражение и стараясь не скрипеть зубами с досады, отозвалась Марья.

— Серж отбыл на службу, — обронила Натали. — И думаю, будет только к обеду.

— О, мне некуда спешить, — улыбнулась Марья, стараясь игнорировать оскорбительный тон невестки, не скрывающей, что её присутствие ныне не желательно.

Наталья окинула золовку придирчивым взглядом. Белокурые локоны завитые тугой спиралью, платье, пошитое по последней моде, лёгкий румянец на фарфорово-белой коже, задумчивый взгляд, изменилась, похорошела, из привлекательной барышни превратилась в ослепительную светскую красавицу. Провинциальная выскочка всем утёрла нос, став женой одного из самых завидных холостяков Петербурга. Но поговаривали, что не всё ладно в благородном семействе.

— Слышала, вашему супругу больно по нраву цыганский хор пришёлся, — усмехнулась Наталья, вспомнив сплетню, слышанную ею в доме брата.

Марья вспыхнула, сжала пальцы в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь. Злые, полные яда, слова невестки довольно чувствительно задели самолюбие. "Это как же надобно было кутить на всю столицу, дабы все знали?!" — стиснула зубы княгиня. Видать много чего говорили о ней, коли супруг её во все тяжкие пустился почти сразу после свадьбы.

— Мы были вчера на суаре у Анненковых. Борис приглашал цыганский хор, надо признать, что поют они весьма недурно, — отозвалась она. — А вы давно из Полесья? — Марья постаралась перевести разговор на другую тему.

— Месяц уж минул, как мы в Петербурге, — ответила Наталья, не сдержав тяжёлого вздоха.

— Я хотела спросить у вас, как маменька… — запнулась Марья, усовестившись того, что с тех пор, как вышла за Куташева так ни разу матери и не отписала.

— Елена Андреевна спрашивала о вас, — пожала плечами Наталья, — но что я могла ей сказать, коли мы с вами не виделись с февраля.

Марья отвела взгляд, перевела дыхание, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.

— А что же Лиза? — улыбнулась она дрожащими губами.

— Подросла, — хмуро обронила Наталья. — Впрочем, вы сами можете в том убедиться, — потянулась она к колокольчику на столе.

По велению барыни нянька привела девочку. Годовалая пухлая малышка, держась за подол платья своей бонны, сделала несколько робких шагов навстречу красивой даме, что присев на корточки, протянула ей руки.

— Ангел, — восторженно прошептала Марья, проводя рукой по мягким кудрям племянницы.

— Сходство с вами на лицо, — кисло заметила Наталья. — Надеюсь, что характером всё же она в покойную мать уродилась. Елизавета Алексеевна, царствие ей небесное, — перекрестилась madame Ракитина, — была весьма рассудительной особой.

Марья чуть заметно улыбнулась. Наталья только что в завуалированной форме намекнула на её легкомыслие, стало быть, ничего не забыла и не простила. Княгиня Куташева мысленно попеняла себе, что собираясь к брату, даже не удосужилась узнать, один он приехал в столицу или с семьёй, а потому не озаботилась тем, чтобы привезти девочке гостинец. Она немного посидела с племянницей, взяв её на руки и позволив малышке поиграть с жемчужной ниткой, свисающей почти до самой талии. Наблюдая за золовкой и падчерицей, Наталья некоторое время хранила молчание, а затем, сославшись на то, что ребёнку пора спать, отослала девочку вместе с нянькой. В комнате повисла тишина, все темы для беседы оказались исчерпаны, а Наталья вопреки всем правилам хорошего тона предпочла хранить молчание, нежели развлекать незваную гостью разговором. Мучительное для Марьи молчание было прервано дворецким, спешившим сообщить барыне, что барин вернулся и велел подавать обед.

— Мари, — улыбаясь и широко раскинув руки, Сергей вошёл в гостиную. — Боже! Как же я рад! Мне сказали, тебе нездоровится, когда я справлялся о тебе в последний раз, — обеспокоенно оглядывая сестру, заговорил Ракитин.

— Нынче я чувствую себя превосходно, — целуя брата в щёку, ответила Марья.

После холодного приёма невестки, тёплые сердечные объятья и слова Сержа были ей, что бальзам на душу.

— Я надеюсь, ты отобедаешь с нами? — предложил сестре руку Ракитин.

Спохватившись, Сергей Филиппович обернулся к супруге, но Наталья, будто не заметила его взгляда и, обогнув брата с сестрой, прошла вперёд.

— Вы часом не повздорили? — тихо осведомился Серж, провожая глазами жену.

— Ну, что ты, Серёжа, — мягко улыбнулась Марья. — Разве на есть что делить с Натали?

— Да-да, — вздохнул Ракитин. — Много воды уж утекло, оставим прошлое в покое.

— Отчего ты не бываешь у нас? — опустила глаза в пол Марья.

— Право, не знаю, как ответить. Мне показалось, я — нежеланный гость в доме князя Куташева, — нахмурился Сергей. — Я всё же надеюсь, ты счастлива с ним?

— Николай Васильевич — заботливый супруг, Серёжа, — уклончиво ответила Марья.

Лакей распахнул перед господами двери в столовую. Отодвинув стул для жены, Серж поспешил оказать ту же услугу сестре. Подали щи с капустным пирогом. Взяв в руки ложку, Наталья тотчас отложила её. Лицо madame Ракитиной заметно побледнело.

— Прошу меня извинить, — поднялась она из-за стола и спешно покинула столовую.

Марья улыбнулась, окинув брата многозначительным взглядом.

— Не могу не думать о том, — тихо отозвался Сергей и отодвинул тарелку.

Довольно было одного взгляда на несчастное выражение его лица, дабы угадать, какие мысли тревожат его нынче.

— В смерти Бетси нет твоей вины, — поднялась Марья со стула и остановилась за спиной брата, положив ладони ему на плечи. — На всё воля Божья, Серёжа.

— Знаю, — вздохнул Ракитин, — но как подумаю о том, так сердце заходится. Не надобно было мне жениться другой раз.

— Глупости, — похлопала его по плечу Марья.

Сергей поймал руку сестры и поцеловал тыльную сторону ладони:

— Ну, говори, зачем приехала? — усмехнулся он.

Марья вернулась на место и, вздохнув, вновь села на стул.

— Вчера мы были у Анненковых, — начала она.

— И? — вопросительно изогнул бровь Ракитин.

— Я виделась с Ефимовским, — чуть слышно отозвалась княгиня Куташева.

— Мари, право слово, ты совершаешь ошибку. Я знаю, какие чувства ты питала к нему, но нынче ему нет места в твоей жизни! — вскинулся Сергей.

Марья Филипповна подняла руку, призывая брата к молчанию.

— Всё это так, Серж, но дай мне сказать.

— Говори? — вздохнул Ракитин.

— Андрей Петрович говорил, что писал ко мне.

Сергей отвёл взгляд, уставившись в окно.

— Ты знал, — ошеломлённо продолжила Марья.

— Письмо было, — сдался Сергей. — Его доставили на следующий день после твоего венчания с Куташевым.

— Где оно? — побледнела Марья. — Ты прочёл его?

Сергей Филиппович молча поднялся из-за стола и вышел из столовой. Вернулся он спустя четверть часа. Положив запечатанный конверт по правую руку от Марьи, он вновь сел на своё место. Более не глядя на сестру, Ракитин вернулся к трапезе. Ощущая полнейшее отсутствие аппетита, Марья не могла отвести взгляда от злополучного конверта. Сдавшись, она отложила ложку, отодвинула тарелку и потянулась к письму.

Жадно вчитываясь в аккуратные строки, написанные рукой Андрея, она не замечала, что брат украдкой наблюдает за ней. Все эмоции тотчас отражались на её лице, оно то светилось радостью, то вдруг омрачалось хмурыми складками на лбу.

— Я должна с ним увидеться, — подняла голову Марья, закончив чтение.

— Маша, да в своём ли ты уме?! — не сдержался Ракитин. — Забудь о том, в этом деле я тебе не помощник.

— Серж, прошу, — умоляюще взглянула она на брата.

— Нет! — отрезал Сергей. — Ты — мужняя жена, не пристало тебе…

— Я люблю его, — выдохнула Марья, перебив Ракитина. — Я никого никогда так не любила. Я умру без него, — всхлипнула она.

— Глупости! — раздражённо повёл плечом Сергей. — Соколинского ты тоже любила.

Марья побледнела, слова брата, брошенные в горячности спора, достигли цели, больно ударив в самое сердце. Ни слова более не говоря, она поднялась из-за стола и направилась к выходу.

— Да, что же это, чёрт возьми! — вспылил Сергей Филиппович, настигнув сестру у порога.

Не обращая внимания на оторопевшую прислугу, Сергей втолкнул Марью обратно в столовую и захлопнул дверь перед носом любопытного лакея.

— Одумайся, прошу тебя! — встряхнул он её за плечи. — Ничего нельзя вернуть. Желаешь сделать его своим любовником?!

— Я не знаю, Серж, — всхлипнула Марья раз, другой и, спрятав лицо у него на груди, разрыдалась.

— Полно, Маша, — Ракитин рассеянно погладил её по голове. — Всё проходит, — шептал он, желая её утешить, но она только горше плакала, цепляясь за рукава его мундира.

— Я надеялась, ты поймёшь меня, — судорожно вздыхая, прошептала она. — Ты один знаешь, как я люблю его. Мне ничего более не надобно, Серёжа. Ничего, — повторила она.