Ноги под машиной были неподвижны. Илья молчал.

– Илья... эй!

– Что? – произнес он без всякого выражения.

– Ты чего?

– Я ничего.

– Как будто тебя это расстроило?

– Мне наплевать, – холодно произнес он. – Какое мне дело до чужой личной жизни...

– А-а...

Теперь Лида уже жалела о том, что не видит его лица.

– Она со всеми так? – вдруг спросил Илья.

– Как – так? Ах, да... Нет, что ты! Ванечка – ее первая любовь. Они оба как будто спятили немного. Ты разве не замечал? Мне кажется, у них все очень серьезно.

Лиде вдруг стало легко и спокойно. Она сказала. Илья сам просил ее обо всем рассказать! «Какое мне дело до чужой личной жизни...» Теперь точно, он и не взглянет на Вальку!

* * *

– Записку мальчишка принес, – сказала Клавдия Петровна, поднимаясь на веранду. – Написано – «Пироговой Валентине». Тебе, Валь...

– Записка? – удивилась та. – Надо же! Ну-ка...

Она взяла из рук матери сложенный вчетверо бумажный листок, на котором было написано ее имя, развернула и прочитала: «В восемь часов у старого дуба». Старый дуб рос на дальнем конце поселка и был для местных жителей чем-то вроде памятника Пушкину на улице Горького.

– Что пишут? – с любопытством спросила Клавдия Петровна.

– Это личное, – Валя быстро сложила бумажный листок в карман.

– Все секреты, секреты какие-то...

Было без четверти восемь. Записку написал Ваня – в этом Валя не сомневалась. Она, правда, ни разу еще не видела его почерка, но какая разница... Это он! Конечно – он. «Глупый, что же не зашел? – мысленно засмеялась она. – Как будто боится чего-то. Его же тут все любят – и мама, и дед... Хотя так, конечно, гораздо интереснее!»

Она надела свое любимое желтое платье, зелеными тенями подвела глаза. «Господи, мы совсем с ума сошли! Что будет, что будет... даже не знаю, чем все это может закончиться!»

Выскользнула из калитки и направилась к месту свидания. Старалась не бежать, но шаг все равно то и дело сбивался на бег. Валя так любила своего Ванечку, и ей было глубоко безразлично, что правила предписывают девушке опаздывать на свидание и уж ни в коем случае не мчаться на него рысью.

У дуба никого не было. Ваня никогда не опаздывал. «Наверное, спрятался...» Валя заглянула за широкое дерево и увидела, что там, на земле, прислонившись спиной к шероховатой грубой коре, сидит Илья, полузакрыв глаза.

– Ой... – засмеялась Валя. – Вот кого я нашла! Илюшка, а ты чего тут делаешь?

– Тебя жду, – ответил он, даже не повернув в ее сторону головы.

– Шутишь? – растерялась Валя. – А где Ванечка?

– При чем тут Ванечка? Это я написал тебе записку, если хочешь знать.

– Ты? – удивилась она. – А я почему-то подумала...

Илья с раздражением вздохнул. Все происходящее вдруг перестало нравиться Вале – она вспомнила о том поцелуе, из-за которого так взбесилась тогда Лида. Случаен он был или нет? Теперь кажется, что нет...

– Валь, надо поговорить.

– О чем? – уныло спросила она.

– Есть одно дело.

Илья встал, отряхнул свои джинсы.

– Пойдем, что ли, прогуляемся...

– Зачем?

Из-за поворота показалась старуха с козой.

– Затем, что тут народу полно и все на нас пялятся!

– А ты боишься, что Лида узнает? – обрадовалась Валя. – Ты о ней хочешь поговорить?

– О ней, о ней...

Они побрели в сторону Марьиного пруда. Солнце опускалось за лес, птицы шумели в листве.

– Это соловей? – спросила Валя.

– Дятел.

– Нет, я серьезно...

– Господи, Пирогова, мне глубоко на это наплевать! – Вале показалось, что Илья смотрит на нее почти с ненавистью.

– Ты чего?

– Ничего!

– Ты чего так злишься? Случилось что-то? А, вы, наверное, с Лидкой поссорились...

Некоторое время они шли молча, а потом вдали показался пруд, наполовину затянутый зеленой ряской. Оранжевое вечернее солнце освещало все вокруг, и было так красиво, что у Вали сжалось сердце.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – напомнила она.

– Сейчас...

Валя, сложив руки на груди, стояла на берегу и задумчиво смотрела на пруд.

– Деев...

– Что?

– Ты странный.

– Ты тоже. Мы подходим друг другу, – усмехнулся он, становясь рядом. – Вон, гляди, у того берега утки плавают...

– Опять? – сердито спросила Валя, поворачиваясь к нему. Ишь что выдумал – «Мы подходим друг другу!».

– Нет, не опять. Всегда.

– Деев! – с негодованием закричала Валя. – Что значит – всегда?!

Илья придвинул ее к себе, крепко схватив за плечи. От его взгляда Вале стало страшно – он смотрел с такой ненавистью, с такой злобой, словно она была в чем-то сильно виновата перед ним. Темная прядь упала на лоб, правую часть лица дергало. «Нервный тик, наверное...» – подумала Валя, зачарованно глядя на Илью. Она решительно ничего не понимала. Зачем он позвал ее сюда, почему у него такое чужое лицо?

– Ты маленькая, жалкая шлюшка, – прошептал вдруг Илья.

«Сошел с ума!» – решила Валя.

– Пусти...

Она попыталась вырваться, но он перехватил ее, вцепился прямо в волосы, чуть пониже затылка. Это было так больно, так страшно, что слезы моментально брызнули у нее из глаз.

– Илья...

– Ты маленькая, жалкая шлюшка! Тебя надо убить!

– Илья!

Он держал волосы мертвой хваткой – вывернуться было невозможно...

– Я все про тебя знаю! – прошипел он и другой рукой схватился ей за горло, словно собираясь задушить.

– Что ты про меня знаешь?

– Какая ты дрянь – вот что я знаю!

«Это недоразумение... – мелькнуло в голове у Вали. – Наверное, он что-то перепутал! Кто-то что-то сказал ему про меня... Но что?»

Она задыхалась.

Его глаза были близко – пустые, огромные, черные глаза. Маленькая родинка на лбу, на границе с волосами...

Илья вдруг с силой оттолкнул ее. Валя отлетела, едва не угодив в воду. Упала на самой кромке берега, ободрав ногу о какую-то засохшую ветку.

– Ты с ума сошел... – с отчаянием прошептала она. На ноге, ниже колена, виднелась царапина – Валя прикоснулась к ней. Капелька крови... Она сидела и с удивлением смотрела на эту царапину. – Деев, что ты делаешь?

– А ты что делаешь? – закричал он. – Что ты со мной делаешь?!

– О чем ты? Господи, Илюшка, ты, наверное, что-нибудь перепутал...

– Не смей меня так называть! Ты не имеешь права...

Лес тихо шумел, щебетали птицы, и сквозь этот шум Валя вдруг услышала отдаленный стук – где-то там, в глубине леса, в самом деле стучал дятел. «Бог знает что мне в голову лезет...»

– Ты была с ним. А я? Чем я для тебя плох?

Валя подняла на него изумленный взгляд. В один миг ей стало все ясно.

– Ты – не для меня, – просто ответила она.

– Ванечка, вечно этот Ванечка... Меня просто выворачивает, когда ты его так называешь!

– Я его люблю, – мстительно ответила Валя. – А ты дурак. Не смей меня больше трогать!

– Ему можно, а мне нельзя? – едва не задохнулся Илья. – Да ты просто жалкая шлюшка...

«Откуда он узнал? Нет, не может быть, Ваня не мог ему ничего сказать... Но откуда? Может быть, он что-нибудь видел?.. Лидка! Наверное, она...»

– Я его люблю! – закричала она. – И это тебя не касается! А ты чужой, совсем чужой, и ты мне не нужен!

– Нужен...

Он схватил ее за руку, рывком поднял. Обнял так, что у нее едва не хрустнули ребра.

– Валечка, миленькая... Ну как же не нужен? Я тебе очень даже нужен...

– Пусти! Пусти немедленно! – запищала она, вырываясь.

– Больно, да? Где тебе больно? Ну прости, прости... Я правда дурак!

Он упал на колени, продолжая ее обнимать. Валя опустила руки, ощутив ладонями его волосы, попыталась отодвинуть его голову от себя. Происходящее казалось ей диким и невероятным. «Почему он ревнует? Он не может меня ревновать!»

– Что это за спектакль? – задыхаясь, спросила она.

– Так ты не знала... Не догадывалась?

– О чем я должна была знать?

– О том... о том, что я люблю тебя.

Валины руки замерли на его голове.

– Я не знала и не догадывалась, – растерянно произнесла она.

– А тогда? Помнишь, когда я поцеловал тебя?

– Это же было случайно! Ты сам потом извинялся...

– Я тебя люблю. Ты самая хорошая. Ну почему ты не со мной, почему не со мной...

– Но я-то тебя не люблю!

– Чем я хуже его? И вообще... тебе что, так не терпелось? Рано, еще рано... Скоро бы ты сама поняла, кто тебе больше подходит! Ну зачем ты так поторопилась... – с досадой, едва не плача, бормотал Илья.

Его горячая щека прижималась к ее груди, его руки, словно змеи, обвивали ее всю.

– Пусти меня.

– Нет.

– Пожалуйста! – взмолилась она.

– Нет. Никуда я тебя не пущу и никакому Ваньке не отдам. Он негодяй!

– Он не негодяй, он очень хороший... И чего ты ко мне так привязался! – с досадой воскликнула Валя. – Вот Лида... она же очень... она же очень к тебе привязана. И ты к ней вроде бы неравнодушен...

«Что я говорю! Какой-то бред... Но надо же как-то оторвать его от себя! Он хороший, я хорошая, мы все...»

– Лида – не ты.

– Послушай, Илья...

– С ним тебе будет очень плохо.

– Ну я не знаю прямо, детский сад какой-то!

– Нет, это правда. Валечка, миленькая, послушай... Да не отталкивай ты меня!

– Мне больно! Я опять вся в синяках буду! – заорала Валя.

– Ладно...

Илья нехотя выпустил ее из своих объятий. Сел на землю, опустив голову. Теперь она стояла над ним – в желтом измятом платье, с царапиной на ноге. Сердитая и испуганная.