— Ты бесчестный человек! — выдохнула Диана.

— Не отрицаю, — кивнул Велехов. — Что еще?

— Обманщик, подлец, развратник!

— Абсолютно справедливые замечания, — невозмутимо подтвердил оппонент. — Почему ты только сейчас спохватилась? Можно было догадаться с самого начала.

— Догадаться? По каким признакам? Ты ведь прикинулся благородным рыцарем.

Велехов добродушно рассмеялся:

— Хорош рыцарь! Что ты называешь благородством? Соблазнить жену приятеля на третий день знакомства? Однобокое у тебя восприятие, Диночка. Давай так решим — развлеклись на пару, и без обид, лады? Мало ли что я днем болтал, а ночью ты сама ко мне пришла, я тебя к себе в постель не затаскивал. Любите вы, девушки, во всем мужиков винить…

— Ну и гад же ты! Жениться обещал, наврал с три короба, потом попользовался и бросил…

— Положим, ты тоже неплохо попользовалась, а что наврал, так все мужики врут, Динуль, учти на будущее. Такова селявушка, котенок. Все, ушел, надо прогуляться на ночь, послушать, как дышит море, привычка, а то не усну…

Диана швырнула ему вслед чайную чашку; та разлетелась вдребезги, что не произвело на Велехова никакого впечатления и не помешало ему продолжить свой путь.

Вновь появилась Кристина:

— Дианчик, выручай! Антон в своей комнате заперся, никого не впускает. Напрочь убитый: Эльвира ему чем-то мозги высушила, змея подколодная. Ох, как меня достали обе сестренки!..Я хочу через вашу комнату с балкона к нему пробраться, а там супружник твой скулит. Денек выдался — коллективный депрессняк, прикинь?

— Тьфу! Мне только Кольки сейчас не хватало. Охота с нытиком возиться! Заладил: «Ты меня не любишь, ты меня не любишь…». Но раз надо, пошли… А почему депрессняк? Что вообще в доме творится? Сестренки что поделывают? — расспрашивала Диана по дороге.

— Младшая в обморок хлопнулась, Славка что-то брякнул, а у нее вишь тонкая душевная организация, фифа заморская…

— Да, Слава ни с кем особо не церемонится. Крис, а что, он правда совсем жениться не хочет?

— Не хочет, это точно! — вздохнула Кристина. — Жуть, какой упрямый, я его характер хорошо изучила, потому насчет женитьбы даже не заикаюсь, знаю, что бесполезно.

— Часто любовниц меняет?

— Частенько. От телок быстро устает. Они ведь все липучие, сразу замуж хотят. Славочка собой видный, к тому же богатый, а кучеряво жить каждой хочется.

— Ну вот, все тихо, никакого плача, — прислушалась Диана у двери своей спальни.

Девушки вошли в комнату. Николай лежал поперек кровати как был — в одежде и обуви, лицо его тонуло в пышной белизне подушки, видна была одна щека и страдальчески опущенный уголок рта; по всей видимости, бедолагу сморил сон.

— Иди к Антону, а мне здесь делать нечего: спать рано, телевизор включу — зануда проснется. Пойду разведаю, что против меня золовки замышляют, — шепотом сказала Диана.

Эля как раз вышла в коридор.

— Ты куда? — спросила Диана.

Эля смерила ее неприязненным взглядом:

— На набережную, надоело в доме сидеть. Как Коля?

— А что ему сделается? Оклемается. Чай не принц датский. Ужинал, во всяком случае, с большим аппетитом. Сейчас спит.

— Ладно, пошли вместе, поговорим.

Они вышли к морю, лежащему сплошной гагатовой чернотой, прошли по пирсу с редкими фонарями; в кругах света в воде у толстых опор собрались стаи рыб, они сновали в просвеченной толще воды, вспыхивали серебристыми боками. На набережной гуляло много народу, вдалеке, на пульсирующей спецэффектами открытой эстраде играли и пели рок-музыканты. Там толпа сгущалась, многие, в основном, молодежь, пританцовывали под бой ударных инструментов.

— Как я завидую молодым, — сказала Эля, — вашей веселости, здоровью, большим возможностям, ведь жизнь у вас только начинается. И век сейчас другой, вам дано столько свободы, сброшен груз предрассудков и ограничений. Наверное, сегодня легче быть молодым. Но все же некоторых вещей я понять не могу: оставив Колю в стороне, объясни мне, как ты могла спать с Велеховым, зная, что у него есть Кристина, а потом очень мило с той же Кристиной общаться? Неужели я превратилась в закосневшую ханжу и совершенно выпала из жизни?

— А-а, ты, наверное, думаешь, что Кристина его любовница. Я тоже сначала так подумала, но в тот день, когда мы были на дискотеке, она мне кое-что объяснила. На самом деле Слава ее опекун и покровитель. Там какая-то запутанная история, вроде он ее от бандитов спас, когда ей было семнадцать. Она его очень любит, живет у него уже пять лет, но секса между ними нет, это очевидно. Между его кабинетом и спальней есть дверь. Слава спит сейчас временно в своем кабинете, пока все комнаты заняты, а по утрам выходит на балкон через спальню Кристины.

— Вот оно что, — проговорила Эля и крепко задумалась.

Новые сведения наталкивали ее на смутные догадки, которые она пока не могла полностью сформулировать. Что-то настойчиво заявляло о себе, но не могло пробиться сквозь годы неведения, забвения и равнодушия.

— Ты знала, что Альберт был бандитом? — спросила она Диану.

— Первый муж Влады? Бандит? Да что ты! Нет, Коля о нем старался не упоминать. Однажды мой вопрос о нем вызвал у Коли приступ ярости. Он, насколько я могу судить, сильно его ненавидел. При всем том Альбертом сестру никогда не попрекал, не то что Антоном. Все хотела спросить, как Альберт погиб?

— Его застрелили в туалете ресторана. Вместе с ним погиб охранник. Убийцу не нашли. В то время Альберт выдавал себя за предпринимателя, солидного бизнесмена, якобы завязавшего с уголовщиной, хотя следствием рассматривались его криминальные связи наряду с предпринимательской деятельностью. Я не знаю всех подробностей дела, так как суд не состоялся за неимением преступника. Влада успела прожить с Альбертом четыре года…

Они приблизились к музыкантам, и разговаривать стало невозможно.


Глава 13


У Велехова в гараже стояло два автомобиля: на одном ездил Станислав, на другом — Кристина. Когда утром встал вопрос о поездке в Барселону, решено было ехать на машинах — на сей раз от морского путешествия все дружно отказались.

Поначалу вопрос о поездке Влады вообще не стоял, так же как и самого Велехова. В столицу Каталонии собирались ехать Антон с Кристиной и Диана с мужем.

Сестры решили воздержаться от путешествия до полного восстановления душевного и физического равновесия Влады. Она, едва проснувшись, заявила сестре, что видеть никого не желает, из комнаты выходить не собирается, попросила книги из хозяйской библиотеки с тем, чтобы провести день в покое и чтении. Эля ожидала от нее вопросов о Станиславе, Антоне или, по крайней мере, о Коле, но она определенно не хотела ни о ком вспоминать.

Проснулась Влада ни свет ни заря, обнаружила себя в Элиной комнате, но и тогда не стала выяснять обстоятельств переселения и прямиком отправилась в душ. Вышла из ванной посвежевшей, в приподнятом настроении и даже принялась тихонько напевать, но тут, как нарочно, потянуло дымком с балкона, и вся веселость Влады разом улетучилась. Она со страхом уставилась на Элю:

— Что это? Я чувствую запах табака.

Эльвира остереглась вдаваться в пояснения и плотно прикрыла балконную дверь.

Влада на цыпочках, словно кто-то мог ее услышать, подошла к балкону и слегка отвела со стекла занавеску. Эля видела, как сестра закусила губу, глядя на того, кто стоял по ту сторону стекла.

— Влада не смей! — вскрикнула Эля. Сестра потянула за ручку двери. Эля бросилась за ней, но та уже вышла наружу и остановилась за спиной у Станислава. — Влада, вернись, — сипела и махала Эля из-за занавески, — вспомни о ребенке.

Велехов что-то услышал, обернулся и сразу выбросил сигарету, подошел к каменной перегородке. Он смотрел на Владу с нерешительной тревогой, как будто не знал, чего от нее ждать.

Они стояли по обе стороны перегородки, через которую Станислав мог с легкостью перемахнуть. Вместо этого он с большой осторожностью дотронулся до Владыной ручки и, убедившись, что рука не отдернулась, взял ее в обе ладони.

— Ты…ты что-то хотел сказать мне вчера, — проговорила она, и глаза ее моментально наполнились слезами, рука задрожала.

Он мигом очутился подле Влады и прижал ее к себе:

— Я ничего не говорил. Тебе показалось. Нет, ты просто совсем не то поняла…Господи, какой же я идиот! Забудь, забудь все, что было вчера… — Она смотрела на него снизу с недоверчивым страданием. — А знаете, что мы сделаем? — бодро воскликнул он. — Поедем в Барселону! Я сам повезу вас на своей машине. Поедем тихонечко, обещаю, что на сей раз все будет отлично.

— Стас, я не уверена, что Владе стоит выходить из дому, да еще гулять по большому городу, — вмешалась Эля.

— Я буду вас возить, ходить много не придется, город я знаю вдоль и поперек, могу выступить гидом. Это Владочку развлечет, зачем ей сидеть в четырех стенах… — Все это он проговорил, не отрывая взгляда от обращенного к нему лица, хотя уговаривал больше Элю.

— Да, поедем, — сказала Влада.

— Нет, я категорически против, — разволновалась Эля. — Вы оба помешанные! Останься с ней здесь, раз тебе неймется… — Она осеклась, представив, куда заведет их общение наедине, какие темы всплывут при любом развитии событий, и поняла, что Стас прав: Влада нездорова, надо оградить ее от каких бы то ни было сильных потрясений. — Хорошо, я согласна, но смотри, Стас, я надеюсь на твое благоразумие.

— Жду вас внизу, — обрадовался тот.

Влада засияла возбужденными глазами, принялась рыться в шкафу, бегала к зеркалу и обратно, прикладывала к груди разные платья. Эле не нравилась внезапная активность сестры, она свидетельствовала о ее неуравновешенном состоянии. На всякий случай она положила в сумочку лекарства.