Эшли Постон - Фанзолушка

– Это рассказ. Фанфик. Я раньше все время писала их для папы. – Я смахиваю слезы и всхлипываю. – Где ты его нашла?

– В сундуке. Их там миллионы, он все сохранил.

– Все? – Я снова смотрю на кусочек бумаги. – Спасибо, Калли.

Она улыбнулась застенчиво, словно это запрещено.

– Это меньшее, что я могу сделать.

Но теперь она молчит. А голос Хлои сотрясает веранду, как сирена.

– Это просто мечта, – щебечет она. – Такой милый. И вживую еще более сексуальный. И гораздо богаче тебя, Джеймс, – добавляет она, игриво хлопая его по коленке. – Хотела бы я, чтобы вы все тоже там были. Это нечто феноменальное.

– Как вы раздобыли билеты? – спрашивает Джеймс.

– Купили.

– А я и не знала, что вам такое нравится, – говорит Эрин, лучшая подружка близняшек. – Вы же все время прикалывались над своей сестрой из-за этого.

Передо мной встают воспоминания с прошлой ночи: танцующая пара на косплей-балу, звезда фильма и обычная девчонка в платье из ночного неба. «Дэриен Фримен, Принц Очарование?» – гласит один из заголовков. А девочку они называют Фанзолушкой. Должна признать, довольно броско. Можно подумать, что любой будет сходить с ума при виде меня с Дэриеном Фрименом, но девушка на фотографиях в маске. А Хлоя – вот сюрприз – сегодня к утру покрасила волосы в рыжий цвет, в точности как мои.

Ее «Ютуб»-канал за ночь собрал десять тысяч подписчиков. Количество просмотров возросло до небес. Из никого она со скоростью света стала интернет-знаменитостью. Появилась даже онлайн-петиция в поддержку того, чтобы Дэриен приехал к Хлое и они «жили долго и счастливо». Не удивлюсь, если Хлоя сама запустила эту петицию. Честно говоря, не знаю, что веселее: Хлоя, которая притворяется мной, или то, что я на «ЭкселсиКоне» стала известной настолько, насколько это возможно через интернет. Девочка, которая танцевала с Дэриеном Фрименом.

Хлоя машет рукой.

– Сводная сестра. Я не виновата, что она такая чудачка. И раз уж мы о ней заговорили, – она кричит, оборачиваясь. – Элль! Еще один латте!

Со вздохом я загибаю угол страницы.

– С пеной или без?

– А ты как думаешь? И лучше бы соевый.

Я готовлю напиток и отношу Хлое. Ей слишком сложно подойти и забрать его самой.

– Мне пришлось оттуда вчера сбегать. – Хлоя берет чашку и даже не благодарит меня. – У меня не было времени назвать ему мое имя! А теперь все эти девчонки притворяются, что они – это я. Смотри-ка. Кривляки. – Она протягивает телефон, пролистывая фотографии с хэштегом.

– Я слышала, она потеряла туфельку, – говорю я. Глаза Хлои сужаются до щелок, но я не обращаю внимания, мне уже нечего терять. Я сдалась. Мне уже все равно. – Может быть, у настоящей девочки осталась вторая туфелька?

– А ты не говорила, что она потеряла туфлю, – говорит другая подружка, блондинка с фиолетовыми кончиками. – Хлоя, вот оно! Ты же можешь…

– Я потеряла и вторую туфлю, – выкручивается Хлоя. Она потягивает кофе, кашляет, плюется. – Эй, я же сказала обезжиренный, а не соевый.

Она сует мне чашку обратно. Жидкость переливается через край, выплескивается на фартук и зеленую футболку. Горячо, обжигающе горячо. Я с воплем отпрыгиваю назад. Латте разливается по полу.

– Упс, – усмехается она и отворачивается, чтобы не обращать на меня внимание. – Да, я потеряла туфельку, так что из этого ничего не выйдет.

Я беру горсть салфеток с другого стола и начинаю вытирать кофе. Джеймс тоже берет несколько салфеток, встает и помогает мне. Хлоя оглядывается.

– Джеймс, ты не должен этого делать. Это ее работа.

– Я знаю, но… – Он наклоняет голову, – это что, гром?

– Это не гром. На улице божественная погода. – Хлоя закатывает глаза, а я заканчиваю вытирать лужу. – Да, правда. Пойдемте посмотрим.

Она достает клюшку для гольфа, вертит ее в руках и идет на зеленую лужайку. Щелкает ухоженными пальцами, чтобы мы следовали за ней. Со вздохом я забрасываю ее сумку для гольфа на плечо и направляюсь к площадке. Кедди Фил, конечно же, заболел именно сегодня. Как всегда. И, конечно, моему шефу все равно, что я ухожу со своей работы в кафе, ведь дочери Кэтрин нужен кедди.

Мы выходим на открытое солнце. Хлоя роняет мячик на траву и щурится вдаль. Потом замахивается и бьет клюшкой. Мячик летит по высокой дуге и падает в пяти сотнях футов, в бункер с песком.

– Упс, – тянет она, – принесешь мне его?

Гром усиливается, хотя небо кристально-чистое. Интересно, Карминдор смотрит на то же самое небо? А потом внезапно становится интересно, почему мне не все равно.

– Элль! – вопит Хлоя.

Я припускаю за ней, но звук слишком громкий, и, клянусь, я его уже где-то слышала. Глубокое тарахтение, будто дракон. Или… Но нет.

Не может быть.

Внезапно один из садовников, включающих вечерний полив, бросается в сторону. Через кусты вокруг парковки, словно огромная летающая тыква, врывается желто-оранжевый фургон. Шлепается на землю с такой силой, что вспахивает лужайку на пути к нам, а ярко-зеленая решетка вся забита листьями и ветками. Из фургона сквозь открытые окна доносится главная тема «Звездной россыпи». Да так громко, что я слышу треск динамиков.

– Боже мой, что это? – вскрикивает Хлоя.

Джеймс моргает.

– Автокафе?

Калли сияет.

– Кажется, это «Волшебная Тыква».

Фургон останавливается прямо перед нами. Щетки смахивают листья с ветрового стекла. Сейдж вопит с водительского места:

– Это было круто!

Я роняю сумку, подбегаю и обнимаю ее.

– Извини! Кэтрин отобрала мой телефон, и я не могла объяснить. Извини. Извини, извини.

Она отвечает на объятия, и я вдыхаю такой родной запах тыквенных пончиков и кокосового масла.

– Я тоже по тебе скучала! Ты не поверишь, кого я сегодня встретила.

– Я же говорила тебе не подбирать голосующих.

Она пожимает плечами.

– Я пытаюсь начать все с чистого листа.

И тут из пассажирской двери вываливается черноволосый парень и чуть не плюхается на землю. Быстро выпрямляется, прислоняясь к фургону. Он немного зеленый, но, несмотря на это, все мгновенно узнают его.

Блондинка – подружка Хлои – вскрикивает.

– Бог ты мой!

– Это… – запинается Джеймс.

Хлоя выпрямляется, глаза у нее расширяются, как блюдца.

– Дэриен!

При звуке своего имени он быстро отводит назад плечи и поворачивает к ней голову. Ее лицо слегка меняется, на губах играет заученная улыбка, брови поднимаются. Все это заставляет меня вспомнить маскарад. Маску.

Он поворачивается ко мне.

– Элль!

– Дэриен! – снова кричит Хлоя, роняет клюшку и бежит к нему. – Боже мой. Это ты!

Она оглядывается на друзей, широко улыбается, словно бы утверждая: «Я же вам говорила!».

– Джеймс, Джеймс, сними это! – Она хлопает его по руке, чтобы он пошевеливался, тот достает телефон. Она отбрасывает назад волосы и бросается к Дэриену.

– Дэриен! Я и не знала, что ты меня найдешь. Это благодаря петиции? Ты знаешь, я сама ее запустила.

– Не могу поверить, что она не врала, – шепчет Эрин Джеймсу, который ошарашенно кивает. Они буквально онемели. – Никогда не думала, что доживу до этого дня.

Сердце застряло у меня в горле вопреки моему желанию бьется все быстрее, а я призываю его многого не ожидать. Не представляю, почему он здесь, ведь знает, что танцевал не с Хлоей. Конечно, он поддастся ее шарму. Да и кто устоит?

– Это заняло некоторое время. Я просто хотел формально извиниться, – говорит он.

Хлоя изображает шок.

– Извиниться? За что? И как ты меня нашел? – спрашивает она, наклоняясь к нему и якобы случайно касаясь его бицепсов. Флиртовать для нее настолько же естественно, как дышать.

Верно. Потому что она о нем мечтала. Не я. Может быть, в другой вселенной. Но здесь – не я.

Но вот он поворачивает голову и смотрит на меня. Маска понемногу сползает, и наконец я вижу под ней что-то знакомое. Он мне улыбается.

– Я пришел, чтобы вернуть кое-что Элль.

– Элль? – повторяет Хлоя.

Он поднимает туфлю, сделанную из звездного света.

– Примеришь, а’блена? – спрашивает он, предлагая ее мне.

А’блена. Только один человек называл меня так, только одному приходило это в голову.

Мое сердце готово выскочить из груди и взлететь, как воздушный шар.

Карминдор.

Перед Хлоей и ее друзьями, перед Джеймсом, который изображал любовь ко мне, перед Калли, которая научилась любить, и Сейдж, которая научила меня быть собой, я снимаю мокасины и ставлю туфлю ее перед собой. Он наклоняется, бережно берет меня за пятку и надевает мамину туфлю на мою ногу.

Она смотрит прямо на меня, растрепанная коса из крашеных рыжих волос небрежно спускается по плечу. Она поднимает темные очки и делает шаг ко мне, неуверенно, будто сомневаясь, не подшучиваю ли я над ней. Легкий налет веснушек у нее на щеках. Я и раньше их замечал. Но теперь хочу соединить, как созвездие, звездное небо на коже, которая медленно, но верно краснеет. Вспыхивает.

Элль.

Не Принцесса Амара, не девочка с конвента, сломавшая мне нос (не спорю, до сих пор виню ее), но и не незнакомка, которой нельзя доверять. Не знаю, какой я представлял встречу с ней, настоящую, без маски, без костюма, без фасада. Даже не помню, какой ожидал ее увидеть. Какой ее себе представлял.

Потому что эта Элль – единственная, какую я мог представить. Единственная существующая возможность. Не скажу, что она идеальна или я никогда не видел более красивой девушки, но в тот момент, когда наши взгляды встречаются, она – лучшее, что может случиться во вселенной. Человек, с которым я бы хотел провести всю жизнь на обсервационной палубе «Просперо».

Она тяжело сглатывает, губы плотно сомкнуты. Влажная трава просачивается сквозь джинсы, я слышу гулкий голос Лонни, призывающего всех отойти, но я не хочу вставать. Хочу замереть навечно в этом моменте. Жду, думаю, гадаю, сможет ли она меня когда-нибудь простить. Меня, Карминдора, актера, человека – Дэриена Фримена и Карминдора в одном лице.