Эшли Постон - Фанзолушка

Она права. Надо уезжать. Мне надо уезжать. Убираться из всего этого, чем бы оно ни было. Сон. Мгновение. Туфля – всего лишь туфля, она не стоит гнева Кэтрин.

Я бросаюсь бежать в тот момент, когда Дэриен вылетает из дверей. Сейдж запрыгивает на водительское место, включает передачу, я прыгаю на подножку. Уже на ходу распахиваю дверь и втискиваюсь на переднее сиденье рядом с Калли.

В Зеркало заднего вида показывает, что он бежит за нами. Но мы набираем скорость. Он замедляется и складывается пополам, упираясь руками в колени. Я вижу, как он зовет меня, а потом он исчезает за поворотом. Я оборачиваюсь на дорогу, у меня сжимает грудь и стучит в голове.

Он переживет. У нас было лишь мгновение. Мгновение во вселенной невозможного, когда мы танцевали прекрасный, невозможный вальс.

Меня сейчас стошнит.

Легкие горят при каждом вдохе, но я выпрямляюсь, смотрю на сияющую туфельку и поднимаю ее с земли. Я оставлю ее на ресепшен. Может, они сохранят ее, пока Элль не заберет. Или я скажу ей.

У меня в горле завязывается узел.

Я почти сделал это, почти сказал, кто я. Я был так близок. Постукивая каблуком туфли по ладони, я возвращаюсь в отель.

И замираю.

Король Мглы стоит у меня на дороге с телефоном в руке и записывает все в резком свете уличных фонарей. Ухмыляется. Я узнаю его. Ругаюсь. Он только шире улыбается.

– Хороший костюм, Брайан, – выплевываю я.

– По крайней мере, тебя обманул.

– Можешь убрать камеру?

– Почему ты не попросишь папу?

Я вздыхаю. Марк меня убьет. Но с этим я потом разберусь.

– Ты не можешь просто так это продать. Хотя бы притворись приличным человеком!

– Все еще не прозрел? Мне тебя даже немного жалко.

Я слишком злюсь, чтобы играть в игрушки. Элль была здесь, рядом со мной, и вдруг ее уже нет. Когда она уходила, мне показалось, что она забрала с собой весь воздух, и я едва могу дышать.

Брайан никак не умолкнет.

– Я уверен, мы много получим за эту запись. Какой придумаем заголовок? Дэриен потворствует конкурсантке? Девочка-фанатка готова на все ради победы? Звезда Дэриен Фримен перевернул с ног на голову известный конкурс косплееров?

Ну, все. Если за последние несколько месяцев съемок, безвкусных салатов, протеиновых коктейлей и работы с кузиной Арнольда Шварцнеггера в четыре утра и произошло что-то хорошее, так это то, что я научился драться. Отставить большой палец, сжать кулак.

Вжух!

Брайан отшатывается от силы удара. Сжимая челюсть, размахивает телефоном.

– Он все еще записывает! Хочешь, чтобы оскорбления и драка тоже попали в заголовки?

– Вот тебе оскорбление! – с диким ором я налетаю на него.

Брайан отлетает и врезается в крутящиеся двери. Я врезаюсь вместе с ним, мы как две сардины в жестяной банке, я тащу его за уши Мглы.

– Ай-ай-ай, убери руки! Уши дорогие! – кричит он.

– Мы были друзьями! – Мне удается сорвать одно ухо прежде, чем он открывает дверь достаточно широко, чтобы улизнуть в фойе. – Ты сказал, что хочешь дружить!

– Да, но потом ты повел себя как надменная горделивая задница! – кричит он через плечо, огибая дорогой на вид диван. Обивка очень симпатичная, но неважно. Я перелезаю через подушки – он ожидал, что я побегу вокруг, – и хватаю его за эту идиотскую неканоничную мантию. Всегда считал, что Королю Мглы плащ не нужен.

– А ты продал меня! Ты завидовал!

– Ты это серьезно? – Он забегает за еще один стул и швыряет его в меня. – Твоя голова так глубоко в папиной заднице, что даже не верится!

Я ловлю стул прежде, чем он долетает до меня.

– Возьми свои слова обратно!

– Маленький папенькин сынок. Делаешь все, что он пожелает. Он тебя создал, ты в курсе? – Он бросает в меня стопку журналов.

Я пригибаюсь, когда Teen Vogue со мной на обложке пролетает над головой.

– Я сказал, извинись!

– Что, не гордишься тем, что ты его маленький…

Я снова ударяю его. Он продирается через семью из четырех человек и преграждает мне путь их багажом.

Я обегаю с другой стороны.

– Поэтому ты снял, как я лицом врезаюсь в палубу, и продал кадр? Да, от этого все стало лучше. Зачем ты это сделал?

Я пытаюсь отодвинуть тележку с багажом, но он крепко держится. Его темно-фиолетовый макияж начинает сползать, лицо перекашивается от гнева.

– Почему не спросишь у своего папеньки?

– Марк тут ни при чем!

– Это он пристроил фотографии, – ревет Брайан.

Я разеваю рот.

– Никогда об этом не думал? – он хихикает. – Не думаешь, что это было вовремя? Только что закончился второй сезон «Гавани». Ты прошел кастинг на роль Карминдора, все знали, кто ты такой.

– Отвали.

– Но они на самом деле тебя не знали. Всем наплевать на тебя, кроме твоих «дэриенитов», или как еще они там себя называют.

Он врет. Знаю, что врет. Но от его слов сжалось горло, стало трудно дышать.

– Я снял это как шутку, чтобы потом над тобой посмеяться. Но Марк отобрал их, сказал, что за них можно получить деньги. И оказался прав. Одна большая история, и ты звезда. Ты был везде.

– Это был ад!

– Всего лишь бизнес, старик. Я думал, ты это переживешь.

– А я думал, что могу доверять лучшему другу.

Отец семьи, тележку которой мы так нагло использовали, подходит за багажом, переводит взгляд с одного на другого, словно мы сумасшедшие монстры. У стойки регистрации клерк звонит по телефону, возможно, охране. Я уже вижу заголовок: «Дэриен дерется с нечистым на руку папарацци и убивает его».

– Конечно, обвиняй во всем меня. Себя-то винить – кишка тонка.

Я отбираю тележку у папы-туриста и атакую с яростным криком Конана-варвара. Брайан отступает через двери бального зала, исчезает в темном тумане вечеринки. Останавливается у балюстрады, ведущей к танцполу, оглядывается.

– Вот че…

Но я уже лечу на него. Врезаюсь плечом ему в грудь, мы вместе падаем через ограду, как Кинг-Конг с Эмпайр-стейт-билдинг. Падение в десять футов длится дольше, чем я ожидал. Достаточно долго, чтобы я успел обо всем пожалеть.

Хотя бы я застрахован.

Мы врезаемся в пол с такой силой, что у меня перехватывает дыхание. Диджей останавливает ПокеРэп-ремикс. Мстители, Ночные эльфы и джедаи окружают нас. Я перекатываюсь на спину, встаю. Скорее всего, я ничего не сломал, но не уверен. Ощущение такое, словно все кости переломаны. Рядом со мной перекатывается Брайан. Мы смотрим на потолок. Красивый потолок, кстати. Золоченый, как и все остальное в отеле, прикольный.

Наверное, я ударился головой сильнее, чем думал.

– Знаешь, – я неуклюже сажусь, – меня сегодня колотили больше, чем за все время съемок. Неслучайно я не хотел приезжать на этот конвент. Мы могли быть друзьями. Но из этого ничего не вышло не потому, что я знаменит, а потому, что ты подлец, Брайан. Ты меня подставил. Ты орал на меня перед моими фанатами. Ты украл у меня телефон.

Я слышу, как где-то в дальнем углу бального зала Гейл орет, чтобы все разошлись с ее пути. Она уже позвонила страховщику и убедилась, что от повреждений в драке мои кубики тоже застрахованы.

Брайан делает долгий неровный вдох.

– Возможно, – он оглядывается. – Но я говорю правду. – Он медленно поднимается. Рассеченная губа кровоточит. Он протягивает руку. Я хватаюсь, встаю через боль (ладно, наверное, я что-то потянул или просто очень-очень сильно ушиб). – Он контролирует тебя. А ты собирался ему эту девчонку отдать.

Гейл наконец приближается к нам и трогает мое лицо.

– Дэриен! Все хорошо? Ты цел? Сколько пальцев?

– Три, – отвечаю я и понимаю, что Брайана рядом уже нет.

Кручусь, ищу его, но успеваю увидеть только кончик черного плаща, когда он протискивается между двумя Орками и исчезает.

Гейл снова поворачивает мое лицо к себе, изучает мой нос, губы, по-матерински причитает, что Марк нас с потрохами съест.

– Мы с тобой все время вляпываемся во что-то жуткое. Мы возвращаемся в Лос-Анджелес, и я запру тебя в твоей квартире до премьеры. Обещаю.

– Вообще-то…

Я вспоминаю слова на боку фургона, в котором уехала Элль. «Волшебная Тыква – лучшая веганская еда Чарлстона»! Все начинает обретать смысл. Чимичанги, шутки. Она все время была так близко. Слова Брайана предупреждающими звоночками отдаются в голове.

Ты собирался отдать ему эту девчонку.

Надо было сразу сказать ей правду, не опасаясь последствий. Я бы пережил, какими бы они ни были. Я просто хочу быть настоящим, хоть один раз. Без маски, без подписи, неизвестным. Я скорее бы хотел прожить свою жизнь, зная, что ненавидят меня, чем оставаться для нее фальшивым Карминдором.

– Мы поедем в хороший долгий отпуск. Все будет идеально.

– Нет. – Я хватаюсь за ребра, стараясь не кривить лицо. Я явно их ушиб. – Мне надо сначала поговорить с папой.

Телефон звонит раз, два. Наконец Марк поднимает трубку. Я смотрю на часы. 12:31. На Западном побережье еще очень рано. Наверное, до сих пор празднует. Или пошел на какое-нибудь мероприятие, спонсируемое его киностудией или продюсерской компанией. Он говорит, что работает по интернету. Я вспоминаю многие годы, когда он только и делал, что работал в сети каждую ночь. Это продолжалось все мое детство. У меня было больше нянь, чем я смогу вспомнить. А потом в один выходной, после развода, он повел меня на съемки рекламы зубной пасты. А три месяца спустя – на прослушивание для сериала под названием «Морская гавань». И я попал в заголовки.

Я рассеянно тру шрам на щеке. Не знаю, насколько я поверил Брайану, но и не знаю, можно ли верить Марку. Я мало что помню из тех недель в таблоидах. Это был какой-то вихрь папарацци, прессы, заголовков, он так и не утих. Была моя жизнь до заголовков и после них.

Интересно, кем бы я стал без них во вселенной возможного Элль? Может быть, там у меня все еще был бы отец и я не винил бы Брайана.