Эшли Постон - Фанзолушка

– Отстань, – бросаю я.

Дэриен поднимает бровь:

– Полегче, Принцесса.

Я хмыкаю, но он продолжает говорить:

– Я как раз собирался спросить, из какого вы эпизода, сэр?

Король Мглы хмурится, помада еще больше размазывается у него по зубам.

– Эпизод шестнадцать.

– Да? – сомневается Дэриен.

– А тебе-то что? – Косплеер скрещивает руки.

– Да ничего, – пожимает плечами Дэриен. – Только в шестнадцатом эпизоде Король ходит без мантии.

– Да? И что? Я импровизировал, – отвечает наш Король Мглы.

– Спокойно, спокойно, – хмурится Дэриен, а потом стучит себя по собственному плечу и указывает на эполет косплеера.

Теперь, когда он показал, я поняла, что не так.

– А как насчет знака отличия? – говорит Дэриен. – Кажется, он должен быть на другой стороне. В любом эпизоде. И это уже не мелочи, это важно. Как твои последователи смогут целовать символ религии, если он не на том плече?

Косплеер открывает рот, снова закрывает.

– Вот поэтому ты и не выиграл, – продолжает Дэриен Фримен, – потому что ты неаккуратен. Не потому, что ты «настоящий фанат». Все мы тут настоящие фанаты. Особенно эта девочка.

Косплеер надвигается на Дэриена.

– Да? А ты-то кто? Ее бойфренд?

Карминдор Дэриен просто улыбается в лицо королю Мглы – как бы я хотела, чтобы фильм обыграл этот сюжетный поворот. Не сдается. Плечи прямые, но не напряженные, подбородок слегка наклонен, улыбка играет в уголках губ.

Я не хотела таращиться на него, нет, я не таращусь, я просто смотрю. Но на какое-то мгновение в приглушенном свете дискошара, в клубах искусственного дыма, в отблесках от светильников на стенах он действительно выглядит так, словно…

– Для тебя Принц Федерации Карминдор, – отвечает Дэриен Фримен, я улавливаю иронию в его голосе. – А еще фанат. Как и ты. И нет, она не моя девушка, но раз уж ты об этом заговорил, – он протягивает мне руку, – я бы не отказался выйти на свежий воздух, а ты?

Я замираю, а потом вспоминаю, что я часть всего этого, а не просто смотрю с небес. Брови Дэриена поднимаются выше над его полумаской.

– Ну, Принцесса?

Я поднимаю глаза с его протянутой руки на игривый сияющий взгляд, призывающий меня подыграть. Хорошо, я подыграю. Я беру его за руку.

– Только если мне не придется проходить через Черную Туманность.

– Хватит и одного раза, – шутит он и выводит меня на балкон. – Ну что, продолжим наше знакомство?

Я не останавливаюсь, пока мы не выходим на маленькую веранду, примыкающую к бальному залу. Там два Вулканца общаются под персиковым деревом (в Атланте повсюду персики), я веду ее на противоположный конец. За балконом раскинулась карта огней города. Принцесса Амара вырывается из моих рук, оставляя странное ощущение пустоты. Я отбрасываю его.

– Необязательно было вмешиваться и спасать меня, я и сама могла справиться. – Она подходит к скамейке.

– Всегда спасаешься сама?

– Извини, что разочаровала.

– Я не разочарован. – Я сажусь рядом с ней. – Но меня раздражает, когда фаната обвиняют в том, что он не настоящий. Мне это слишком хорошо знакомо по личному опыту.

Она закусывает щеку.

– Послушай, то, что я писала в блоге, я… я не думала, что…

– Да ладно, признай: ты думала, что я это делаю только ради денег, – дразнюсь я.

У нее краснеют щеки.

– Я тебя не знала, – отвечает она. – Конечно, я и сейчас тебя не знаю, но…

В этом-то и дело. Всегда что-то не так, верно? Никто меня не знает. Мне нужно вернуться. Сказать Гейл, что нам пора идти. Я со всеми поздоровался. Сыграл роль. Мне незачем здесь оставаться, незачем давать возможность тайком меня снимать, строить предположения, распускать слухи. Может быть, какой-нибудь телеведущий или диджей заплатит ей за интервью. Как Брайану. Дадут денег и пять секунд славы.

Но эта девочка на него не похожа. Как и Элль. Я прочищаю горло.

– Наверное, ты хорошо меня знаешь. Прочитала несколько интервью, посмотрела несколько ток-шоу.

– Ну да. С ловушкой было классно придумано.

Я гримасничаю.

– Да, это было здорово.

– Но, – она задумывается, – это не настоящий ты. Я не тупая. Просто не верю, что парень, который вступился за меня здесь, – Дэриен Фримен.

– Заверяю тебя, это я, Принцесса.

– Но это не Дэриен Фримен. Это не…

– Не тот, о ком ты писала в блоге? – заканчиваю за нее я. – Кстати, очень хорошие статьи. Удивительно меткие. Каждая следующая бьет еще больнее, чем предыдущая.

Она моргает.

– Ладно, я заслужила. Это было грубо, извини. Но если ты не тот парень, то кто ты? – она нервничает и начинает заправлять за ухо прядь волос, это очень мило выглядит.

– Кто я? – удивленно повторяю я.

Она кивает.

– Можно назвать это, м-м-м, эксклюзивным интервью? Я готова отредактировать предыдущие посты.

Я ерзаю, думаю об Элль и о том, что бы сказал Брайан. Во всех наших сообщениях я ни разу не был с ней искренен, лгал по умолчанию. Если бы правда ценил ее, заботился о ней, неужели бы не сказал ей правду?

Может быть, она даст мне второй шанс?

– Скорее всего, ты во мне не ошиблась, – говорю я Принцессе.

– Попробуй.

– Честно? Никто, – я делаю глубокий вдох и смотрю на ноги. Она наклоняет голову, брови морщатся под золотой маской.

– Я всегда считала, что это я никто. Но мы ошибаемся. Мы можем быть кем угодно, кем захотим.

– Да ну? Ты думаешь, я могу быть хорошим Карминдором?

Пара, целующаяся в другом углу, хохочет, помогая друг другу подняться на ноги. Они идут внутрь, чтобы танцевать под «Триллер» Майкла Джексона, между мной и Принцессой повисает тишина. Мы остаемся на балконе вдвоем. Так тихо, словно мы остались вдвоем во всем мире.

– Папа говорил, кто угодно может быть Карминдором, – говорит она. – Кто угодно может быть Амарой. Их кусочки и частицы живут внутри каждого из нас. Нам просто нужно достать их на поверхность и позволить им засиять.

– Хороший человек.

– Самый лучший. Он умер, когда я была маленькой.

– Извини, я не…

Она не обращает внимания на мои извинения.

– Это его костюм, знаешь. – Она ласково дотрагивается до крылатых звезд на лацканах. – И моей мамы. Они каждый год приезжали на «ЭкселсиКон» в роли Карминдора и Принцессы Амары. «ЭкселсиКон» – детище моего папы. Он мечтал обо всем этом и был бы рад увидеть этот бал. Он часто говорил о нем после смерти мамы. Наверное, больше всего я скучаю по тому, как он рассказывал о конвенте и об этом бале, маскараде звезд, как он называл его. Я и не думала, что он говорил буквально.

Она локтем пихает меня в бок.

Улыбка появляется у меня в уголках губ, первая за долгое время искренняя улыбка. Она тоже начинает улыбаться, но потом улыбка растворяется.

– Знаю, что я была не лучшим косплеером на этом соревновании. Получила второе место потому, что я дочь бывшего директора!

Я хмыкаю, трясу головой. Она не понимает иронии всего этого. Хмурится.

– Что смешного?

– Принцесса, я проголосовал за тебя потому, что, когда ты вышла на сцену, заставила меня в это поверить.

– Поверить во что?

– В то, что сказал твой папа. Любой может быть Карминдором и Амарой. Просто нужно найти частицу их внутри себя и дать ей засиять.

У нее краснеют щеки. Она смотрит вниз на то, как пальцы заплетают волосы в миллион косичек. Почему она кажется мне такой знакомой? Не по блогу, не из офиса. Откуда-то еще. Я уже слышал эти истории, только в более медленном темпе, как вращение в вальсе.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, тут она вскакивает со скамейки и поворачивается ко мне, вытянув руку.

– Хочешь танцевать? В смысле со мной? Хочешь танцевать со мной?

Хочу ли я?

– Ты ведешь, Принцесса, – отвечаю я и беру ее за руку, она поднимает меня. Ее улыбка становится шире.

– Я надеялась, что ты это скажешь.

Я веду его, Карминдора, Дэриена Фримена, кем бы он ни был, в бальный зал, в толпу, прямо в эпицентр. Ди-джей заводит новую мелодию, толпа рассасывается, остаются только пары. Его пальцы плотнее обвивают мои. Песня тихая и медленная. Я с дрожью осознаю, что это главная тема «Звездной россыпи». Дэриен замечает это одновременно со мной и ухмыляется.

– Как раз вовремя.

– Иногда вселенная угадывает, – говорю я и понимаю, что это правда, но в других вселенных.

– Может быть, мы в фильме, но не знаем об этом.

– Может быть, вселенная просто любит шутить.

Люди вокруг нас оборачиваются, чтобы посмотреть. Их взгляды разят нас, как лазеры, горячие и направленные, как в тот момент, когда я вступила на сцену конкурса. У меня покалывает кожа, я словно не могу сделать ни одного верного шага.

Он опускает руку мне на бедра, мы начинаем медленно покачиваться. Щеки горят все сильнее, музыка нарастает. Я слышу, как папа вальсирует с мамой по гостиной. Они кружатся и кружатся. Мама смеется и спотыкается. Потом папа танцует со мной, рассказывает о большом бале, своей мечте, где на какой-то момент, на один вход ты можешь стать тем, кем всегда мечтал. Например, бесстрашным Принцем Федерации. Или дочерью, достойной памяти отца. Или Принцессой, которая жертвует собой, танцуя с…

Я перевожу взгляд на его глаза, с трудом сглатываю.

– Ты хоть умеешь танцевать?

– Умею ли я? – Он пропускает пальцы через мои, притягивает меня ближе. Он пахнет булочками с корицей и свежестью. – Я Карминдор.

Когда оркестр начинает второй куплет, мы синхронно выходим, одним легким движением ловим такт. Бальный зал начинает кружиться. Мы вращаемся по танцполу вокруг других вращающихся пар, наши ноги движутся синхронно и согласованно, я словно знаю каждый последующий шаг или он знает мой. Вспышки света сверкают вокруг нас, прорываясь сквозь клубящийся вокруг туман. Кажется, в этот невозможный момент вся вселенная вращается вокруг нас.