Я медленно иду к ступеням, ведущим в сумрачный бальный зал. Смотрю на людей с сияющими напитками в руках, остроконечными ушами. От темного света фиолетовые доспехи и синие кроссовки точно начинают светиться, белые зубы сияют. Густой туман висит над танцевальным полом, вертится вокруг танцоров, окутывая ноги.

Улыбка расплывается у меня по лицу.

«Папа, ты это сделал», – шепчу я и поднимаюсь по лестнице на бал.

Дэриен

Как Принцу Федерации Карминдору во время уничтожения Бринкс мне просто надо это пережить.

«Еще десять минут, – думаю я, стоя среди толпы фанатов. – Даю этой девчонке из блога еще десять минут, чтобы прийти». Приветствие победителя, занявшего первое место, прошло хорошо. Она была вежлива, сильно нервничала, пришла с подружкой, одетой как КЛЕ-о. Парень на третьем месте вел себя очень дружелюбно. Мы стукнулись кулаками – это было круто.

Теперь Гейл торчит рядом со мной, ее лицо освещается экраном телефона, она нещадно что-то пишет. Ну не может она до сих пор просматривать почту или писать Марку. Здесь что-то другое.

– Дэриен, можно сделать фотографию? – спрашивает девочка, которую мне почти не видно, и делает со мной селфи прежде, чем я успеваю возразить. Я улыбаюсь, камера ослепляет меня.

– Спасибо! – пищит она, вперед на ее место прорывается следующая девочка, и все повторяется.

Я оборачиваюсь к Гейл.

– Можно мне уже уйти?

– Сам сказал, что хотел судить конкурс. Половина этой работы здесь. Двое других судей пока не собираются уходить.

– Да, но им не уделяют столько внимания.

– Дэриен!

Следующая девочка, одетая как Принцесса Амара. Ее темные волосы подняты и заплетены, а макияж невероятно легкий. Она заставляет меня вспомнить Амару Черной Туманности с конкурса, а потом то, как я врезался в блогера, перечитывал сообщение Элль. Мне снова плохо.

Я никогда не мог просто так кого-то бросить. И не думал, что смогу. Пока это не произошло.

– Дэриен, я твоя огромная фанатка и веду видеоблог о красоте. Было бы очень здорово, если бы…

В этот момент я замечаю краем глаза девушку с конкурса, с божественными глазами и острым язычком. А когда оборачиваюсь к ней, уже не могу от нее оторваться.

Наверху лестницы стоит девушка с сияющими рыжими волосами и смотрит на нас из-под сверкающей золотой маски. Изгибающиеся губы подкрашены цветом пылающего красного гиганта. Она прекрасна.

– Извините, – говорю я видеоблогеру и сквозь толпу народа протискиваюсь ближе.

Девушка спускается, люди оборачиваются и смотрят на нее. Дело, наверное, в сиянии короны и блеске кителя. Все наклоняются друг к другу, спрашивают, одна ли она.

– Да с ней же любой захочет пойти! – шепчет своей девушке Рыцарь Мглы рядом со мной.

Она грациозно спускается по ступенькам, даже под взглядами всех, даже в одиночестве. Именно в такой момент парни во всех фильмах всегда видят то, чего ждали на протяжении всего сюжета. Именно в этот момент в жизни все встает на свои места. Тот момент, когда он влюбляется. В такой последовательности.

Но это не фильм, и мою любовь я уже упустил. Мир не обрушится внезапно, не потеряет звуки.

Потому что я не влюблюсь. Я уже влюбился по телефону через ночные сообщения в девочку, которую почти не знаю.

Элль

Я спускаюсь по лестнице, высокий юноша в красном предлагает руку.

– Можно? – спрашивает он.

Его униформа хорошо отглажена, знак Звездного флота приколот к груди, маска Вулканца закреплена за ушами. Не Звездный Стрелок, но довольно близко. Мне ли выбирать?

– Конечно, – отвечаю я и беру его за руку.

Он уводит меня в толпу, диджей заводит очередную композицию. Мы танцуем две песни, но все не так, как я ожидала. Не так, как вальсировали по гостиной папа с мамой. Он танцует неловко, стесняется. Да и я не лучше. К тому же рядом с нами пытаются проложить себе путь какой-то киборг с Ночным эльфом хотя, хотя я не уверена, что это удачный союз.

– Как тебя зовут? – спрашивает парень в красной рубашке.

– Амара, – отвечаю я.

Красная рубашка не удивляется.

– Нет, я имею в виду по-настоящему.

– Ах да, а тебя?

Он как умеет пытается соответствовать музыкальной подборке диджея. Голова наклоняется, локти прижаты груди, он двигается как тирекс на наркотиках. Его невозможно воспринимать всерьез.

– Дэйв, – отвечает он. – Я видел твой костюм сегодня на конкурсе. Это было что-то.

– Спасибо, это моего папы.

Кто-то хлопает меня по плечу, я оборачиваюсь. Парень, одетый в молодого Хана Соло перед женитьбой, предлагает свою руку.

– Можно следующий танец?

Потом девочка в наряде из «Последней фантазии» приглашает меня, потом очеловеченный Пикачу, а потом их становится слишком много. Слишком много песен, танцев, лиц. Я никогда еще не была такой востребованной. Я никто, просто лишний герой в чьем-то фильме. Но, похоже, никто этого не заметил. Эмоции переполняют меня, и мне немного неуютно. Если Хлоя хотела именно такого внимания, пусть забирает. Дайте мне мой блог. Темный театр. «Звездную россыпь».

На середине песни «I Will Always Love You» в поп-обработке я извиняюсь и направляюсь к буфету. Почти все уже съедено, но я нахожу крекер с сыром и небольшой стакан пунша.

Отыскиваю темный, почти пустой уголок бального зала, сажусь рядом с огромными эркерными окнами. Щеки горят от танцев. Я уже три песни потею в этом кителе. Оттягиваю воротник, прижимаю холодную сторону бокала к шее, на секунду закрываю глаза.

А потом слышу шаги, кто-то идет ко мне. Я приоткрываю глаза. Сияющие черные сапоги с вышитыми на голенище символами Федерации. Сердце начинает падать, я поднимаю глаза. Черные штаны, китель с золотыми пуговицами слева, сверкающее золотое шитье. Три цепочки тянутся из кармана, проходят под левой рукой к плечу и прячутся под золотым эполетом.

Даже при тусклом освещении я уверена, что китель неправильного оттенка синего, но недостатки цвета компенсируются пропорциями. Он идеально облегает тонкую талию и широкую грудь, плотно сидит на плечах, а плечи у парня широкие. Я уверена, даже воротник идеально обхватит шею, если его застегнуть. (Хорошая идея – расстегнуть воротник, в шерстяном кителе слишком жарко.) Крылатые звезды на лацканах сверкают в городских огнях, проникающих сквозь окно. Кажется, китель шили специально для него. А учитывая, что это косплей-бал, скорее всего, так и было. Мои глаза наконец поднимаются к его лицу, видят коричневую кожу и волевой подбородок, острые темные глаза под черной полумаской. Сердце уходит в пятки.

– Сыр и крекеры, – бормочу я. – Снова ты.

Дэриен Фримен упирает руки в бедра, наклоняет голову. И чем тут восхищаться? Абсолютно нечем.

– Я хотел пригласить победителя, занявшего второе место, на танец. Но, кажется, слегка опоздал, Принцесса.

– Для тебя Принцесса Амара, – резко отвечаю я. – Оставь меня.

Он вскидывает руки и, к моему удивлению, поворачивается, чтобы уйти.

– Хорошо-хорошо.

Я снова закрываю глаза, благодарю за момент тишины. Папе бы понравился бал. Ему бы все тут понравилось. Даже чудаковатая поп-музыка. Ему бы понравились костюмы, смешение видов, сердца и души людей, которые на некоторое время становятся кем-то еще. Но я сейчас не чувствую себя Амарой. В изнеможении понимаю, что ощущаю себя самой собой.

– Эй, прикольный костюм, – говорит кто-то.

Две минуты покоя. Все, о чем я прошу. Две минуты.

– Какие милые детали. Он был очень дорогой? Кто его сделал?

Я распахиваю глаза, смотрю на спрашивающего. Он моего возраста, одет в один из самых странных костюмов косплея, которые можно было только выбрать. Черный балахон, огромные эполеты, макияж, похожий на весы. Кончики его приклеенных ушей светятся фиолетовым и синим почти в такт музыке. Король Мглы.

– Что ты имеешь в виду?

– Как зовут того парня, который это сделал?

– А это не могла быть девочка? – спрашиваю я.

– Знаешь, кажется, раньше я не видел тебя здесь, – наконец отвечает он, словно это что-то объясняет. – Фанатка Дэриена Фримена, да?

– Что?

Он усмехается.

– Да ладно, ты слишком мила, чтобы разыгрывать дурочку.

Я таращусь на него, внезапно замечая, что Дэриен Фримен отошел не так далеко, как мне бы хотелось. Я опускаю бокал с пуншем, пытаюсь понять, как правильно ответить.

– К твоему сведению, этот костюм принадлежал моему папе до его смерти, а потом мы с подругой внесли несколько изменений. – Я не упоминаю о том, как он почти был уничтожен. – Ну и еще несколько косплееров помогли, так что можно сказать, на него потрачены космические усилия.

– Так и знал, – Король Мглы выглядит счастливым. – Ты не могла сделать его сама.

– Да ну? – я склоняю голову набок. – Почему это?

– Спокойно, я не хочу тебя обидеть, – смеется он. У него на зубах пятна черной помады, но я не собираюсь ему об этом говорить. – Ты вырядилась так, чтобы привлечь внимание, и это сработало.

– Извини меня, – я вспыхиваю, – «Звездная россыпь» – это один из моих любимых сериалов и…

– Тебе не нужно оправдываться, о’кей? Фальшивые фанатки вроде тебя всегда побеждают.

Он поворачивается, но я хватаю его за эту глупую мантию. Кстати, а почему Король Мглы ходит в мантии? Я никогда этого не понимала. Я разворачиваю его к себе. На какое-то мгновение он удивляется, а потом начинает злиться. Наверное, никто еще не касался его костюма без разрешения. Но и меня никто не называл фальшивкой.

– Ты прав, я не должна оправдываться, и уж точно не какому-то Королю Мглы. Думаешь, это смешно? Ты даже не мог прийти в роли Юци. Ты наводишь позор на любого второстепенного героя в любой вселенной.

– Ну да, это говорит девочка, девочка в платье Принцессы, маленькая богачка. Что не так, не придумала ничего более оригинального? – Он качает головой. – Бедный фальшивый косплеер.

– Извините. – Это Карминдор, Дэриен, вернулся в своей униформе неправильного синего цвета.