– Не думаю, – я стряхиваю куртку и беру вешалку.

Подозрение искажает ее лицо.

– Как вы встретились?

Я пожимаю плечами.

– Интернет?

– Вроде того.

– Дэриен! – в ужасе выдыхает она.

– А что? Это круто.

– Это не круто, – с нажимом настаивает она, а я вешаю костюм под табличкой Фримен. – Да ты даже не знаешь, кем она может оказаться.

– Она забавная, милая и заботливая. – Я отстегиваю оранжевый воротник и начинаю расстегивать рубашку, выдергивая ее из штанов. И одновременно думаю о девочке на другом конце сети. – А еще она честная. На самом деле мне кажется, я хорошо ее знаю.

– Вы говорите о… – Гейл обводит рукой вокруг.

– О трейлере с костюмами? – Я улыбаюсь в ответ на ее каменный взгляд. – Шучу. Понимаю, что ты имеешь в виду, и нет, не особо. В смысле она не знает, что я – это я, если ты это имеешь в виду.

– Ты ей врешь?

– Нет, не вру, – быстро отвечаю я. Хотя теперь задумываюсь, правда ли это. – Она просто предположила, что я, ну, не знаю, нормальный. А я ее не поправил. И не надо так на меня смотреть.

Она все равно смотрит на меня неодобрительно, словно бы она моя мама или что-то вроде того. Хотя моя настоящая мама так себя никогда не вела. Предположительно. Я снимаю рубашку, мускулы на руках болят после сегодняшних сцен с мечами.

– Я расскажу ей. Когда-нибудь. Я просто хотел, чтобы кто-то обращался со мной как с нормальным человеком.

– Ой-ой-ой, известный актер с застрахованными кубиками пресса хочет быть нормальным, – Гейл закатывает глаза. – Да ты никак втюрился, Дэриен.

– Да расскажу я ей. Когда до этого само дойдет.

– Нет, ты должен все прекратить, – говорит Гейл.

– Прекратить? – Встревоженный, я чуть не роняю рубашку. – Почему? Это нечестно!

– Мне плевать, честно или нет. Все для твоего же блага, и ты это отлично знаешь. – Она смотрит на меня в упор.

– Ты кто, моя мама? Ты не можешь указывать мне, с кем общаться.

У нее дрожит рот.

– Если не я, то Марк. – Да у нее правда дрожит голос. – Я не хочу больше проблем. Больше никаких фотографий, никаких…

– Знаю, – отвечаю я. – Знаю.

Мне противно заставлять Гейл командовать. Ей это не нравится, она едва выдерживает. Но, однако, она права: то, что я делаю, глупо, опасно и не может длиться вечно.

А где-то там Элль.

– Хорошо, – бормочет она, скорее, сама себе, и проверяет телефон. – Лонни встретит тебя у выхода. Не подведи его.

– Хорошо, хорошо, вас понял. Стоп, заберет меня? А ты?

Гейл смущенно вспыхивает.

– Ну, я, собственно… у меня… я иду…

– У тебя свидание! – обвинительно вскрикиваю я. – У тебя свидание, и ты меня бросаешь!

Она шикает и зажимает мне рот, заглушая остаток слов. Если Марк узнает, что она с кем-то встречается, пока я на работе, то придет в бешенство. Не то чтобы ей нельзя, но во время съемок лучше не стоит.

– Не говори этого вслух!

Я отталкиваю руку и улыбаюсь.

– Это тот осветитель?

Она краснеет до состояния свеклы, я смеюсь.

– Это осветитель! Предательница!

– Да тихо, ты! Ни слова больше – или я…

– А как насчет этого? – Я выуживаю телефон из кармана куртки и поднимаю его. – Я ничего не скажу Марку, если и ты ничего не скажешь.

Я подбадривающие поднимаю брови. Гейл закусывает губу, явно застигнутая врасплох. Но кем бы ни был этот парень, наверное, он того стоит, потому что она кивает.

– Это плохая идея, тем не менее ладно.

Убедившись, что все распоряжения на вечер сделаны, Гейл выходит, сообщая Ники, что я в трейлере. Вот предательница!

Я не успеваю заметить, когда передо мной возникает Ники и выхватывает рубашку из рук.

– Как можно просто так ее повесить?! – визжит он, к тому же, учитывая его комплекцию, очень высоким голосом. – А где китель? Ты его не запачкал?

Он выхватывает у меня китель и рассматривает с расстояния вытянутой руки. Сразу замечает почти оторванную пуговицу, его усы кривятся.

– Толстеешь?

– Нет, – говорю я решительно, снимая штаны. – А если и так, вам ли обвинять? В меня суют столько белка.

Он фыркает, еще раз оглядывает мускулистый шмат мяса, которым я стал, решительно разворачивается и направляется к швейному столу, где чинит потрепанный китель. Я надеваю нормальную одежду: спортивные шорты, футболку с надписью «Смотри. Целься. Пли», толстовку и ухожу прежде, чем он заметит грязную бахрому на штанине. Снаружи девочки продолжают выкрикивать мое имя, но я натягиваю капюшон и иду к переднему входу, где небольшая группка фанатов до сих пор поджидает с плакатами и футболками с надписью «Я ♥ Дэриен».

В ожидании Лонни я достаю телефон. Сообщения от Элль освещают ночь вокруг меня. Последнее отправлено три часа назад. Она, должно быть, в ужасе. Я открываю клавиатуру и пытаюсь придумать что-нибудь умное.

Часто думаешь обо мне в душе?

Нет, так писать нельзя. Я жму на «бэкспейс».

Заверяю тебя, Карминдор бы позавидовал, увидев в душе меня.

Нет, тоже не то. Я снова все стираю, иду к краю съемочной площадки. У меня в голове проскальзывает еще несколько вариантов ответа. В некоторых фигурирует она в душе. А это глупо, я ведь не знаю, ни как она выглядит, ни сколько ей лет, ни откуда она. Я даже не пытался это представить. Наверное, все время думал о ней как о Принцессе Амаре.

Наконец, дойдя до выхода, я придумываю несколько слов и печатаю то, о чем не пожалею с утра.


23:13

Мне льстит, что ты обо мне думаешь.


Скучно и неинтересно, но хоть что-то. И вовремя, потому что, едва я отрываюсь от телефона, джип размером с танк с Лонни за рулем подруливает к воротам.

– Шеф, – говорит он с кивком, когда я сажусь.

– Привет, – отвечаю я.

Тихо, если не считать тихого ворчания национального радиоканала. Как только я засовываю телефон в карман, сразу же раздается тихий сигнал ответа, перекрывающий шелест радио. Она все еще не спит?

– Девушка?

Я с удивлением поднимаю глаза на непроницаемое лицо Лонни, впрочем, как всегда. Словно его обучили избегать любых проявлений эмоций. Я даже не знаю, что на это ответить, поэтому достаю телефон, его экран освещает мое лицо.

– Я много о тебе думаю.

Снова блокирую телефон. Наверное, выгляжу смущенным или сбитым с толку, потому что в зеркало заднего вида замечаю, как поднимаются брови Лонни.

– Так и думал. – Он выпрямляется на водительском месте. – Это всерьез?

Почему-то я не могу ему врать.

– Да. Всерьез.

Он кивает.

– Не волнуйся, шеф. Секрет в надежных руках.

Мы стартуем в ночь, я перечитываю сообщение Элль. Холодный душ – не такая уж плохая идея.

Элль

За последние семь дней я здорово научилась прокрадываться обратно в дом. Сейчас уже почти девять, скоро отбой, но шить плечо оказалось сложно. Сейдж то и дело заставляла меня примерять китель, чтобы поправить булавки и правильно уложить все складки. К тому же, что уж притворяться, нас несколько отвлекает просмотр «Звездной россыпи». Но у нас в запасе еще неделя, если, конечно, больше ничего не произойдет.

Кэтрин простреливает меня взглядом с дивана, едва я появляюсь в двери. Ее темные глаза следят за мной по коридору к лестнице. У нее в руках «Свадебный» Vogue и бокал вина.

– И где ты была? – раздается холодный голос, когда я уже почти пересекла коридор. – Девочкам пришлось самим отмывать чердак.

– Как и вчера, отмывала фургон.

Я смотрю вверх на лестницу. Добраться бы до своей комнаты. Больше мне ничего не надо.

– Все еще?

– Да, мэм. И на завтра еще работы осталось. – Я громозжу одну ложь на другую. – Знаешь, сложно соблюдать нормы санитарии.

Она подливает себе вина.

– Я же говорила, что в фургоне работать ужасно. В загородном клубе тебе бы не пришлось выполнять такую жуткую работу.

Я натягиваю улыбку на лицо.

– А я и не против, – я бегу наверх, прохожу мимо закрытой двери комнаты близняшек.

Вдруг дверь открывается.

– Эй, привет, можешь нам немного помочь? – Хлоя приятно улыбается. Так улыбается кошка, глядя на канарейку.

– Да нет, все хорошо, – кричит Калли из глубины комнаты. Ее голос звучит странно. – Нам не нужна помощь!

– Заткнись, – рявкает Хлоя на сестру и поворачивается ко мне. – Я думала, мы никогда не закончим отчищать чердак, ведь ты этого так и не сделала, но это того стоило. Теперь у нас наконец-то есть наряд этого глупого конкурса.

Я хмурю брови, пытаясь не засмеяться, это непросто.

– Вы собираетесь участвовать? Да ладно, Хлоя. Вы же даже не смотрели «Звездную россыпь»!

Она ухмыляется.

– Именно поэтому мы хотим узнать твое мнение по поводу нашего костюма.

А вот это уже интересно. Кэтрин не могла дать им денег на хороший костюм. Она ненавидит «Звездную россыпь». Точно не могла. Интересно, какой нейлоновый спандекс-кошмар они раздобыли. Чем раньше я это увижу, тем скорее смогу написать об этом в сети.

– Ну хорошо, а кого вы будете косплеить?

В тот момент, когда я вхожу в комнату, слова замирают у меня в горле.

Калли не нужно поворачиваться ко мне. Она фанатично зачесывает волосы по плечу, стоя перед зеркалом в полный рост в волшебном шелковом платье.

В платье моей мамы.

– Что ты думаешь? – с ухмылкой спрашивает Хлоя.

Что я думаю? У меня разбивается сердце. Я помню, как это платье смотрелось на маме, когда она крутилась, словно вращалась вселенная. Звезды сияли по гостиной. Теперь привидение, кружащееся, вертящееся, танцующее по гостиной, каблуки туфель из звездного света, подобно ударам сердца, стучали по твердому дереву.

Хлоя в отчаянии машет рукой в сторону ног Калли.

– Дурацкие туфли. Я не смогла в них влезть. Ну кто делает туфли из стекла? А Калли они идут, верно?

Сердце стучит у меня в горле, разбухает, мешает дышать.

– Где вы это нашли?