– Дубль двадцать три, – кричит Амон. – Выдай больше Карминдора.

– А я что делаю? – бормочу я, расправляя плечи.

Мы на мостике корабля. Одна из главных сцен фильма. Но сейчас все это выглядит как свалка фанеры с причудливо разбросанными тенями и огромным зеленым экраном за спиной. Остальное добавят потом.

Мы занимаем места в дальних концах съемочной площадки. Эту сцену я мог бы повторить и во сне. Кэлвин прыгает назад и вперед, осветители отражаются от его вощеного лба Юци.

– Спокоен? – спрашивает он.

– Спокоен, – отвечаю я.

С начала съемок мы обменялись разве что парой слов, правда, и в реальной жизни едва ли стали бы друзьями. Он спортсмен. Впервые сыграл в каком-то семейном телесериале, потом переехал в Голливуд. К тому же ему под тридцать.

– А что?

Он беспечно пожимает плечами.

– Просто хочу убедиться, что для тебя все это не слишком сложно.

Я смотрю на него в недоумении.

– Тебе все дается так легко, – добавляет он, поправляя митенки. – Богатая мамаша, хорошие связи отца. Это не секрет.

– Эй, я – не мои родители.

– Просто удачное вложение, верно? Да ладно, не волнуйся. Фильм провалится, и вернешься обратно к своей халтуре.

Я хочу возразить, но не нахожу нужных слов. Да и что тут возразишь? Или он прав? Это не мой уровень.

– Ладно, начинаем, – Амон подает сигнал к началу съемки.

Не думай об этом. Просто играй. Я пытаюсь забыть его слова, но у него на лице играет самодовольная усмешка, и это сбивает меня с толку.

Неужели все думают, будто я не сам заслужил это место здесь и мне все дается легко потому, что моя мама – богатая светская дама, а папа – мой агент? Или Кэлвин злится, потому что я Карминдор? Меня внезапно осеняет. Я Карминдор, а не он. И неважно, что я прошел кастинг и режиссер выбрал меня. Кэлвин белый, а Карминдор, безусловно, нет. Все неважно. Наверное, Кэлвин Ролф – человек, которого фанаты приняли бы в роли Принца Федерации.

Я начинаю пятиться, скользя по фанере. Кэлвин приближается, раскачивается все больше, напрягается.

– Пошел, – орет Амон.

За нами раздается взрыв, просто яркий свет, настоящие эффекты добавят позже. Половина корабля взлетает на воздух. Кэлвин бросается на меня. Я уворачиваюсь влево, перехватываю его правый кулак, но он оказывается сильнее, откидывает меня назад. Я падаю на пол, переношу вес назад, пытаюсь встать на ноги. Он хватает меня за воротник, я выворачиваю ему руку.

Я хватаю ружье. Слишком медленно. Он ударяет меня плечом в грудь, я падаю на пульт управления. Вся конструкция трясется. Он хватает меня за шею, делая вид, что душит. Секунда, две. Вообще-то, слишком сильно.

О святая глотка, Бэтмен, теперь в любой момент…

– И-и-и снято! – говорит Амон.

Кэлвин отпускает меня и хлопает по плечу.

– Хорошая работа.

Я потираю шею.

– Ты не мог быть чуть аккуратней?

– Ну, тогда это будет ненатурально. Ничего, переживешь.

Амон показывает всем, что сцену будут переснимать, а пока просматривает ее на маленьком мониторе.

– Ладно, все неплохо. Юци, я имею в виду Кэлвин, можешь выглядеть не таким злобным? Ты же действуешь бездумно. Сам не знаешь, что творишь. Мгла контролирует твой разум.

– Конечно, шеф.

– А теперь, Дэриен. – Блин, меня он не путает с Принцем Федерации, нехороший знак. – Ты не мог бы быть чуть более Карминдором?

Он проводит рукой по воздуху. Визажист подскакивает на съемочную площадку, чтобы поправить потеки искусственной крови у меня на лбу.

Точно. Нехороший знак. Я упираюсь руками в бедра, киваю.

– Да, конечно.

– Хорошо. Все готовы, пробуем еще раз.

Внезапно звонит телефон Гейл. Он раздраженно смотрит на нее, она быстро отключает звук. Интересно, почему просто не выключит его? Она отвечает на звонок. Лицо бледнеет.

Похоже, стало еще хуже. Гейл подскакивает со стула и бежит ко мне, рука прикрывает трубку.

– Это Марк, – шепчет она. Глаза у нее расширились, голова трясется. – Тебя показывают по новостям.

Я моргаю один раз, два. Потом до меня доходит.

– Вот черт.

– Это еще что? – спрашивает Амон.

– Извините, это срочно.

Режиссер всплескивает руками.

– Прекрасно! Для всех десятиминутный перерыв! – кричит он внезапно уставшим голосом.

Команда расходится, ассистенты и осветители отдыхают, над головой трещит звонок. Кэлвин задевает меня плечом по дороге к напиткам.

– Очень профессионально, Карминдор.

И уходит.

Гейл губами показывает мне: «Твой папа» – и протягивает трубку. Ну конечно, это он. Я глубоко вдыхаю, перевожу телефон из ждущего режима.

– Марк…

– Сколько тебе лет, Дэриен? – спрашивает он таким холодным каменным голосом, что у меня по коже бегут мурашки.

– Ну, восемнадцать.

– Восемнадцать. Значит, уже умеешь читать?

– Ну да.

– И когда поднимался на ту крышу, на двери была табличка «Не входить».

У меня напрягаются мышцы плеча. Я отхожу от Гейл, чтобы она не слышала, как он орет.

– Да, сэр.

– Хорошо. Я просто хотел убедиться прежде, чем состоится этот разговор, поскольку теперь точно знаю, насколько ты туп.

– Что случилось-то? Что говорят все?

– Да какая разница? Тебе нужно поддерживать имя, Дэриен. У тебя карьера. Больше нельзя быть глупым ребенком, – последние слова он произносит медленнее. – Понимаешь?

Слышу подтекст в его словах. У меня есть роль, карьера, но управляю всем этим не я. Я крепко пристегнут к креслу пилота на корабле моей жизни, руки у меня связаны. Я сглатываю, сжимая и разжимая кулаки. Другие актеры смеются у кулера над какой-то шуткой Джесс. Готов поспорить, их агенты так их не распекают.

– Да, сэр. Я понимаю.

– Хорошо. Потому что еще две секунды, и я бы уволил эту дурочку ассистентку и нашел бы кого-то, кто знает, что делает.

Я бросаю взгляд на Гейл. Она сидит в моем кресле, откручивая и закручивая крышку бутылки с водой.

– Проблема не в ней. Это я виноват.

– Тогда проследи, чтобы это больше не повторилось, или я лично буду следить за тобой до окончания съемок.

– Хорошо. Поговорим поз…

Он вешает трубку прежде, чем я успеваю договорить. Нажимаю «завершить вызов» и возвращаю телефон Гейл.

Она поднимает взгляд от бутылки и берет телефон.

– Извини, Дэриен. Что он сказал?

– Он просто посоветовал мне быть осторожнее, – вру я, пожимая плечами. Пока я здесь, он не уволит Гейл. – Все хорошо. Между прочим, ты ведешь мои дела лучше, чем это когда-либо делал он.

Она замолкает, не зная, что сказать. Кажется, она сейчас заплачет.

Я обнимаю ее за плечи.

– Ты заслуживаешь лучшего начальника, чем Марк.

Амон кричит, что десять минут вышли. Я разминаю пальцы и выхожу на съемочную площадку, готовый сыграть Принца Федерации, как никогда. Потому что, когда я Карминдор, мне не нужно быть собой.

Элль

– Шокирующие новости. Главный сердцеед Голливуда встретился сегодня утром с опасностью, очутившись взаперти на крыше отеля, – монотонно вещает радиоведущая голосом, полным ненависти ко всему сущему.

Сейдж паркует «Тыкву» на своей подъездной дорожке.

Вот уж не ожидала, что в доме на углу Кипарисовой и Тутовой улиц в подвале обнаружится обитель электропанк-рока. Я столько раз по дороге на работу и обратно проезжала мимо этого дома на велосипеде и даже не подозревала, что здесь живет Сейдж. Очень неожиданно.

Сейдж выключает радио и выскакивает.

– Если не хочешь, ты не обязана, всегда можешь отказаться.

– Элль, – она обходит фургон и протягивает мне руку, – давай укроемся в подвале и сошьем твой звездный прикид.

Я не шевелюсь, она распахивает пассажирскую дверь, хватает сумку и следом вытаскивает меня. Подталкивает по ступенькам, распахивает переднюю дверь, заводит внутрь и вниз, в подвал, где расположилась чистенькая и на удивление уютная комната с креслами-мешками, стопкой пластинок и погнутой стойкой с телевизором. Стены покрывают модные плакаты с моделями в ярких цветастых одеждах, некоторые – из журналов, которые она читает, а на большинстве – Дэвид Боуи. Я опускаюсь на зеленый мешок, чувствуя на себе испепеляющий взгляд короля гоблинов. Мешок подо мной тихо шипит, пахнет как старый футбэг, который долго пинали. Изнутри вырывается облачко пыли.

– Ну что, давай вводную. Что мне нужно знать? – спрашивает она.

– М-м-м, – я не совсем понимаю, что она имеет в виду, – о шитье?

– О шоу! Расскажи, о чем речь.

– Правда?

– Ну конечно. Если буду шить этот костюм, я хочу сделать это правильно.

– Ну, там пятьдесят четыре эпизода.

– Так начнем с первого? – спрашивает она и включает телевизор.

– Мы разве не шить собирались?

До конвента осталось немногим более двух недель, и, как бы здорово ни было получить помощь, я вовсе не уверена в том, что Сейдж хватит терпения довести дело до конца.

– Да, но нельзя же шить с выключенным телевизором. Это скучно. – Она разворачивает китель и встряхивает его. – Ты принимаешь правление, капитан, а я начинаю работать над нашим шедевром.

Я переминаюсь с ноги на ногу и раздумываю.

– Элль? – Сейдж оглядывается.

Дело в том, что я еще никому не пересказывала «Звездную россыпь». Всегда были только папа и я, да еще люди в интернете, которых я просто знаю по «СтрелкуПовстанцев», но не лично. Меня охватывает волнение, как когда «Просперо» разгоняется до скорости света, направляясь в неизвестном направлении. Я поднимаю с пола пульт.

– Давай наш курс начнется на третьем эпизоде. Потом перейдем на первый, потом перескочим на двенадцатый, а потом двадцать второй.

– Э-э-э, почему?

Я медленно моргаю. Точно. Я говорю не с фанатом, а с будущим фанатом. Надо объяснить правила «Звездной россыпи».

– Телесериал был создан для синдиката. Повествование в нем нелинейное, события происходили тогда, когда приходили в голову авторам. Мы же будем смотреть их в хронологии «Звездной россыпи».