— Какой красивый район, — вздохнул Гарри, оглядываясь по сторонам: за цветущими деревьями возвышались настоящие архитектурные шедевры. Гарри мало разбирался в этом вопросе, но очевидно было, что старинные дома Ноттинг Хилла принадлежат весьма состоятельным людям.

— Не ищи сокровищ на земле, Гарри, — поучительным тоном сказала Гермиона. — В этом квартале навряд ли найдется хоть один честный христианин. Не обязательно все богачи — слуги сатаны, но богатство часто развращает. Помни об этом, когда разбогатеешь, — она вдруг засмеялась, разбавив улыбкой суровость собственной проповеди.

— Да нет, я им не завидую, — не покривил душой Гарри. — Просто район и вправду красивый. Ты не замерзла? — спросил он, поеживаясь.

Чудесная летняя погода начала портиться. Буквально на глазах на деревья налетел сильный порыв ветра, срывая цветение и мелкие листочки. Лиственный сор быстро несся вниз с холма, и Гарри показалось, что и его самого сейчас подхватит ветер, протащит вниз по склону и бросит куда-нибудь на аккуратно подстриженный газон.

— И вправду холодно. Сейчас дождь пойдет, смотри, какое небо, — Гермиона подняла голову. Небо угрожающе налилось свинцом, и несмотря на ранний час, на улице заметно потемнело: приближалась гроза.

— И куда нам деваться? — спросил Гарри, глядя на зажигающийся уютный свет в окнах первых этажей.

— Мы можем постучаться в любой дом, — спокойно сказала Гермиона. — Этот район я не знаю, но мы с братом Роном часто заходили в дома. Люди, конечно, разные бывают. Могут выслушать и чаем угостить, а могут и обругать ни за что...

Гарри со стыдом вспомнил, что еще недавно сам выставлял за дверь доброхотов, несущих Слово. И вот теперь он — один из них.

Словно гневный божий глас, в небе угрожающе грохотнул гром.

— В какой дом зайдем? — спросил Гарри, глядя, как суровое небо сбрасывает пробные крупные капли на тротуар.

— В любой, хоть в этот, — сказала Гермиона, махнув рукой на причудливое произведение викторианской эпохи с белыми тонкими колоннами и изящной балюстрадой.

— Только не сюда, — испугался Гарри. — Давай дальше, следующий дом победнее выглядит.

— Тут нет домов победнее, — сказала Гермиона. — У его владельца просто вкус получше.

— Все равно, давай туда, — заупрямился Гарри. Дом из темного кирпича со строгими арочными окнами в белых рамах казался намного скромнее, чем его вычурные соседи.

Раздумывать было некогда — дождь уже вовсю барабанил по кровлям, стучал по асфальту и шуршал по газонам и клумбам.

Дверь открылась не сразу. Пока Гарри и Гермиона ожидали на лестнице, юноша углядел небольшую медную табличку «Профессор С. Т. Снейп». Конечно, Гарри предпочел бы принести Слово божье доброй старушке, которая бы предложила отдохнуть, угостила чаем и выслушала их прочувственное воззвание о стучащемся в двери Христе. Но, возможно, профессор был достаточно стар и добр, и Гарри надел на лицо обаятельную лучезарную улыбку несущего Евангелие.

Дверь распахнулась так резко и неожиданно, будто ее рванули изнутри.

— Добрый вечер. Чем обязан? — пророкотал низкий устрашающий Голос.

Ноги брата Гарри подкосились.

На пороге милого каменного дома обычной лондонской улицы возник Дьявол. Воплощение сатаны, восставшего из ада.

Бледный высокий мужчина в черной хламиде с иссиня-черными волосами до плеч стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на Гарри таким испепеляющим взглядом, от которого по спине юноши побежала дрожь, и предательский холодок страха вонзился в сердце тонкой иглой.

Гермиона движением головы откинула мокрую прядь волос, прилипшую к щеке.

— Добрый вечер, сэр, — храбро начала она. — Мы принесли вам спасение.

Взгляд cатаны переметнулся на Библию, которую девушка крепко прижимала к груди, чтобы ее не замочил дождь. Гарри показалось, что взгляд черных глаз страшного человека сейчас прожжет дыру в святой книге, еще секунда — и повалит дым.

— Ах вот оно что, — хмыкнул дьявол. — Спасение. Они. Мне. Принесли.

Гарри побледнел.

— Отец небесный хочет спасти вас, сэр, — хрипло и неуверенно прошептал он. Намерения Господа в отношении сатаны были им плохо изучены. Во всяком случае, у юноши не было твердой уверенности в том, что Бог помилует дьявола.

Черноволосый сатана перевел взгляд страшных обсидиановых глаз на Гарри:

— Я его об этом не просил, молодой человек, — иронично сказал он.

— Господь знает нужды наших сердец. Наши скорби, наши печали. И даже если мы Его ни о чем не просим, Он знает обо всех наших страданиях, — у Гермионы на все был ответ.

Что плохого сказала сестра Гермиона, Гарри не знал. Но ее слова произвели на дьявола эффект разорвавшейся бомбы.

— Я не намерен выслушивать всякую чушь! — злобно сказал он. — Ваши печали, мисс, меня не интересуют, если вы не моя пациентка. А со своими бедами я уж и сам как-нибудь разберусь, без вашей помощи и тем более без помощи добрых богов, — он потянул ручку двери на себя, очевидно, желая захлопнуть дверь перед носами евангелистов.

— Постойте, сэр, — Гарри вдруг почувствовал прилив храбрости. Сатана пытается скрыться за дверью, значит, чувствует присутствие Бога у себя на пороге. — Вы сказали, «боги». А вы знаете, что Бог один? Хотя бы это вы согласны признать? — встревоженно спросил Гарри.

Дьявол вдруг уставился в глаза Гарри тяжелым изучающим взглядом.

Юноше опять стало страшно: казалось, опасный человек знает о нем все: грехи, ошибки, разочарования и страхи прятались на дне широко распахнутых глаз Гарри, но насмешливый препарирующий взгляд сатаны словно бы извлекал их на поверхность из глубин зеленых омутов.

Сатана отвел взгляд от лица Гарри и осмотрел юных евангелистов с ног до головы: промокшая одежда, прилипшие ко лбу мокрые волосы, озябшие руки, покрытые пупырышками. Гарри чувствовал, что его зубы уже выбивают дробь, то ли от холода, то ли от страха.

— Войдите в дом, — вдруг снизошел сатана. — Вы простудитесь.

Этому голосу нельзя было не подчиниться.

— Спасибо, сэр, — почти хором сказали промокшие носители Слова божьего, входя в небольшой холл. Мужчина махнул рукой в сторону громоздких кожаных кресел:

— Можете переждать, пока закончится дождь, — негромким низким баритоном произнес он. И опять от дьявольского голоса по телу Гарри побежали мурашки. Голос воздействовал странно — пугал и одновременно завораживал, впрочем, как и его опасный обладатель.

— Вас зовут профессор Снейп, сэр? — спросила Гермиона, беззастенчиво усаживаясь в кресло. Гарри удивился ее цепкой памяти — он сам так испугался хозяина коттеджа, что фамилия дьявола моментально выветрилась у него из головы.

— Не надейтесь втереться ко мне в доверие, мисс, — холодно ответил тот. Он засунул руки в карманы черной хламиды, и только теперь Гарри разглядел, что на мужчине был просто черный шелковый халат.

«Я идиот, — подумал Гарри, осторожно присаживаясь на край кресла и готовый в любую секунду вскочить. — Ну какой там сатана. Обычный человек. Ну, не совсем обычный... Просто вид у него такой отпугивающий. И одновременно притягивающий».

Сейчас вид у сатаны был скорее раздраженный: Гарри чувствовал, что он ждет не дождется, когда юные евангелисты уберутся восвояси. Мужчина отодвинул тонкую занавеску на окне и посмотрел на залитую дождем улицу. В ответ на его кислый взгляд божье небо швырнуло на Ноттинг Хилл порцию мелкого ледяного града. Град застучал по черепичному козырьку над порогом и угрожающе загрохотал по стеклам.

Дьявол обреченно вздохнул.

— Хорошо. Могу предложить чаю. Но если будете продолжать утомлять меня своими сказками, то я не посмотрю на непогоду, — сурово предупредил он.

Гарри вдруг заметил, что дьявол выглядит уставшим.

«Мистер Снейп. Профессор Снейп. Хватит называть его дьяволом», — решил про себя Гарри. Настоящий сатана не может выглядеть таким бледным и вымотанным, подумал он.

— Скажите мне, где у вас кухня, и я все сделаю, — бойко сказала сестра Гермиона.

— Нет уж, увольте. Пустить вас в кухню, еще чего, — буркнул дьявольский профессор, удаляясь куда-то в глубину квартиры.

Гарри и Гермиона переглянулись.

— Не говори с ним о Боге, — прошептал Гарри. — Он злится.

— Наоборот, это хороший знак. Я люблю, когда со мной спорят. Чем сложнее убедить человека, тем более ревностным христианином он может стать. Сатана выбирает лучших, чтобы отобрать их у Господа.

— Лучших? — переспросил Гарри. Профессор Снейп не походил на потенциального носителя веры Христовой.

— Сильных, с характером, — ответила Гермиона. — У тебя нет опыта, Гарри. Я сама буду с ним говорить, — твердо сказала она, открывая Послание Иакова и разглаживая рукой нужную страницу.

Дьявольский профессор подошел так тихо, будто подкрался, несмотря на то, что в его руках был поднос с двумя чашками чая и сахарницей.

Гарри засмотрелся на руки мужчины: бледные, с длинными пальцами, сильные и вместе с тем изящные, — руки дьявольского профессора ему понравились. Внезапно Гарри почувствовал, что тот смотрит на него в упор. Юноша отвел взгляд от очень коротко подстриженных ногтей мужчины и наткнулся на черные, как ночь в преисподней, глаза сатаны.

— Спасибо, — пролепетал Гарри, осторожно беря в руку чашку чая.

— Благодарю вас, сэр. Вы очень добры, — голос Гермионы звучал преувеличенно-радостно. — Господь вознаградит вас за доброту. Он читает в наших сердцах, как в раскрытой книге, — начала входить во вкус юная евангелистка.

Гарри пихнул ее под столом ногой. Продолжать было опасно — на лицо профессора наползала тихая ярость.

— Бог противится гордым, — Гермиона не вняла красноречивому пинку промокшего кроссовка. — А смиренным Господь дает благодать. Так сказано в Послании Иакова, — она склонилась над Библией и вдруг замолчала: профессор Снейп двумя пальцами поднял ее лицо за подбородок и вонзил в ее медовые глаза свой черный яростный взгляд.