— Дождался, — прошептал он.

* * *

— Что ты сделал с Люциусом? — Гарри сидел по-турецки на постели и осторожно смазывал ребра дорогого друга мазью от ушибов. — Когда он уходил... У него глаза красные были, — огорченно вздохнул он.

— Он просто устал, — буркнул Северус. — Операция Риддла, нервы...

— Ты его довел, так и скажи! — возмутился Гарри.

— Гарри, не пойму, почему ты всех жалеешь? — с нескрываемым удивлением спросил Северус. — Всех пытаешься оправдать! Даже тех, кто едва не отправили тебя на тот свет?! Люциус балансировал на грани, пытаясь угодить Риддлу и сохранить наши с ним отношения... Неизвестно, чем бы все это могло обернуться, пойми! А если бы тот же Риддл потребовал, чтобы тебе нанесли черепно-мозговую травму, сохранив сердце? Просто так, гарантии ради? А если бы Петтигрю вздумалось размозжить голову Блейзу Забини, как запасному донору? Ты вообще понимаешь, что могло случиться, если...

— Если, если... Ничего ведь не случилось, успокойся, — Гарри обнял его за шею и прижался губами к виску. — Расслабься, — прошептал он.

— Не могу, — простонал Северус. — С вами разве можно расслабиться, несносный маленький мистер Поттер!

— Очень даже можно, мой дорогой мистер Снейп, — дохнул ему в ухо Гарри.

* * *

61. «Primavera»

— Зачем тебе новокаиновая блокада? — Гарри аккуратно закрепил эластичный бинт на груди дорогого друга. — Разве это лечит? Купирует боль, а так…

— А вы хотели, чтобы я ухал и стонал, как старый филин, и испортил вам праздник, мистер Поттер?

Гарри отогнул край повязки, поцеловал влажными губами темный сосок и вернул повязку на место.

— Старый филин? — задумчиво переспросил он. — Мистер Снейп, я не против, чтобы вы ухали и стонали, но… м-м… в другом смысле.

— В жизни не ухал, это только с тобой, — пробормотал Северус.

— Что мне сделать, чтобы ты кричал, как бешеный филин? — прошептал Гарри, едва ощутимо проводя кончиками пальцев по его бедру.

— Перестаньте меня смешить, мистер Поттер! Бешеный филин, это уже из ряда вон… О, твои руки, — Северус закрыл глаза и прерывисто вздохнул.

— Я ничего не делаю, мистер Филин, — невинно улыбнулся Гарри и опять коснулся подушечками пальцев его кожи, на сей раз на животе.

Северус изобразил совиное уханье. Гарри затрясся от смеха.

— У вас много талантов, мистер Снейп, — он лег сверху, опираясь локтями на постель, чтобы не причинить боли, и поцеловал улыбающиеся губы дорогого друга. Легкие поцелуи превратились в глубокие и нежные. Руки Северуса любовно зарылись в рассыпавшиеся по плечам волосы Гарри, заскользили по изгибу спины и ягодицам, касаясь так ласково, что юноша несколько раз всхлипнул от удовольствия.

— И кто тут ухает? — прошептал Северус. Его ладонь легла на поясницу Гарри, посылая по телу расходящиеся волны жара, вторая рука нежно охватила член, тут же отозвавшийся маленькой дразнящей слезинкой.

Прижимаясь к обнаженному телу возлюбленного друга и трепеща в предвкушении, Гарри двигался бессознательно, извивался легкой гибкой змейкой, опьяненный чувственными прикосновениями. Его член налился, отяжелел и буквально истекал смазкой в томительном ожидании, скользя в теплых пальцах специалиста по чувственной муке.

— Что мне сделать для тебя, скажи, — Гарри лихорадочно целовал лицо Северуса, задыхаясь и уже теряя способность говорить, чувствуя головокружение от распирающего острого желания.

— Меня… хочешь? — Северус красноречивым жестом пристроил его член у себя между ног.

Гарри замер.

— Ты шутишь? — едва слышно прошептал он. Его вдруг затрясло от возбуждения, глаза расширились и поменяли цвет, а рот наполнился слюной так, что он быстро сглотнул и невольно облизал губы.

— Облизываетесь, мистер Поттер, — удовлетворенно улыбнулся Северус, любуясь его пылающим от возбуждения лицом. Он сдвинулся в постели, и Гарри задышал быстро и часто: Северус приглашающе водил мокрой горячей головкой его члена вокруг своего ануса.

Гарри попытался что-то сказать, но слова превратились в бессвязный лепет удовольствия. Северус подался вперед, нежные и горячие мышцы слегка раскрылись, будто целуя и захватывая. Не думая, что делает, Гарри толкнулся внутрь, раздвигая головкой упругое кольцо, захлебнулся стоном и дернулся, выплескиваясь в сжимающую его ладонь.

— Прости! Зачем… Что ты сделал!.. Почему ты меня не остановил? — простонал он.

— Не хотел, Кит. Тебя бы не хватило надолго в первый раз, поверь, — мурлыкнул дорогой друг.

— Я чуть не кончил, когда ты… просто предложил, — признался Гарри, все еще задыхаясь. — Тебе не больно?

Северус улыбнулся и покачал головой.

— Ты и на дюйм не пробрался в дупло старого Филина.

— Северус! — расхохотался Гарри. — Ты иногда такую чушь говоришь!

— Конечно, мистер Поттер, лучше скрасить жизнь поэзией. Полевой Вьюнок звучит приятней, чем Дупло Филина, — насмешливо фыркнул Северус.

— Это разные вещи, мистер Снейп, — со знанием дела сказал Гарри. — Вьюнок — это для поцелуев, — он снял очки и пристроился между ног дорогого друга.

Северус бесстыдно и доверчиво раздвинул бедра и закинул руки за голову. В его позе было столько предвкушаемого блаженства, что Гарри не выдержал, метнулся к его губам и сочно поцеловал.

— Мой, — жадно сказал он. — Мой!

Он огорченно поскреб ногтями повязку на его груди, где прятались бугорки сосков, и заскользил губами вниз по животу драгоценного друга.

— Какой ты красивый, какой… — он всхлипнул от восторга и набросился ртом на горячий и твердый, нежно-шелковый член.

Глаза Северуса превратились в дымчатые антрациты.

— Ласковый мой, маленький… — прошептал он.

Гарри щедро облизал пальцы и гладил мокрыми подушечками полюбившийся Полевой Вьюнок.

— Ты не передумал? — спросил он, на мгновение оторвавшись от своего занятия.

Вместо ответа Северус вытащил из-под подушки гель и бросил ему жестом ловкого фокусника.

— Какой вы запасливый, мистер Снейп, — Гарри вылил немного себе на ладонь и заскользил пальцами у него в промежности. — Такой предусмотрительный, такой…

— Кит, я сейчас умру, — простонал Северус. — Не надо со мной возиться, пожалуйста… пожалуйста, — попросил он.

— Помолчите, мистер Снейп, — Гарри дрожал, задыхаясь. — А то я кончу от вашего голоса… Не хочу сделать тебе больно, — он приник губами к горячему колечку ануса, чувствуя, как оно раскрывается от его поцелуев, впился пальцами в бедра дорогого друга и погрузился трепещущим языком в жаркую сердцевину Полевого Вьюнка.

Северус застонал сквозь стиснутые зубы.

— Умоляю, — выдохнул он.

Гарри сделал вид, что не расслышал, и продолжал увлеченно гладить и расправлять язычком нежные лепестки Вьюнка, попеременно ввинчиваясь внутрь.

— Не могу—не могу—не могу! — вдруг взвыл Северус.

Гарри задохнулся от восторга — он не ожидал обнаружить серьезную брешь в стене самообладания бесценного друга.

— Тебе больно будет, — он пробрался внутрь пальцем, лаская его так, как делал с ним Северус.

— Нет! Да! Давай! А-а!

Гарри потрясенно открыл рот. Северус не только не контролировал происходящее, а, казалось, обезумел. Дрожа от возбуждения, без единой мысли в голове, Гарри залил гелем и себя, и постель, и пристроился между раскрытых бедер возлюбленного друга, вцепившись в его ногу. Он обхватил свой член, прижал к упруго раскрывающемуся кольцу мышц и застонал, медленно погружаясь в горячую нежную плоть. Северус стиснул его бедра и буквально потащил на себя, сладострастно и жадно толкаясь навстречу, пока не поглотил полностью. По его телу прошла судорога, губы открылись в беззвучном стоне.

— Не больно? — всхлипнул Гарри, едва живой от фантастических ощущений: его член познал блаженство седьмого неба, стиснутый в горячих и нежных объятьях.

— Да… нет… О, да, да, — похоже, дорогой друг уже плохо понимал, что говорит.

По его лицу разлился румянец, пылающие безумием черные глаза расширились от возбуждения.

— Ты… создан для меня, о-о! — только и смог сказать он.

— Северус, Северус, Северус!.. — Гарри двигался внутри, распаляясь с каждым толчком. — Боже! — взвизгнул он, внезапно осознав, что скользит членом по упругому бугорку «второго сердца».

Друг хватал воздух открытым ртом. На мгновение Гарри испугался, что тот сейчас потеряет сознание.

Двигаться медленно и плавно, как это делал с ним впервые Северус, не удавалось. Похоже, дорогой друг этого и не хотел — их движения ускорились, разгоряченные тела сталкивались все яростней. Гарри впился зубами в здоровую ногу драгоценного друга, которую тот закинул ему на плечо, и бесстыдно завывал, охваченный безумием. Сознание мутилось с каждым толчком, и он уже не понимал, где кончается его тело, где начинается тело Северуса: они вновь стали одним существом, рычащим от страсти. Горячий, каменно-твердый член друга, скользящий в судорожно сжатом кулаке Гарри, уже не принадлежал Северусу, эта была его, Гарри, часть тела, уже пульсирующая в пальцах, он знал, что сейчас, сейчас…

На животе Северуса от напряжения проступили вены, он выгнулся, запрокинув голову, и вонзился ногтями в постель. Лицо исказил страстный оскал, и до слуха Гарри донеслось самое настоящее рычанье. Руку Гарри залило горячими ручейками. Густые блестящие брызги разлетелись по животу и груди возлюбленного друга.

Это было больше, чем Гарри в силах был вынести и душой и телом. Одним скользящим ударом войдя в жаркую пульсирующую глубину, он закричал, хрипло и дико, отдавая с каждым выплеском всю любовь и благодарность бесконечно счастливого сердца.

— Люблю! Люблю тебя!

Его ноги подогнулись, и, не выходя из гостеприимных объятий Полевого Вьюнка, он рухнул на грудь бесценного друга, забыв о ребрах, и лежал, блаженно распластавшись, разгоряченный и взмокший от пота, чувствуя почти синхронный стук их сердец. Северус хрипло дышал, не способный произнести ни слова, и только гладил дрожащими руками его мокрую спину.