Magenta - Фанфик Гарри Поттер и Тайный грех

Гарри устало оперся на стол, положил голову на локти и закрыл глаза.

Какая у него может быть власть над Северусом? Малфой полагает, что он, Гарри, глуп и скучен, не достоин такого человека, как Северус Снейп. Тогда почему сам Люциус, красивый, образованный и умный, не нужен и не интересен Северусу? Возможно потому, что они оба, как две щуки, не ужились в одной воде?

Гарри слабо улыбнулся своим мыслям.

У пескаря тоже есть предназначение, вдруг подумал он. Пескарь — корм для щуки. Без пескаря щука умрет от голода. Не всем быть щуками, так устроен мир. Сириус Блэк не желает быть пескарем. Он не умеет подчиняться. Не хочет быть зависимым от чьей-то сильной руки. Даже если это в его интересах. Бродяга не желает ходить на поводке у хозяина.

«А я, наверное, привык подчиняться, — вдруг подумал Гарри. — С детства. Тетя, дядя, даже Дадли… Потом Дамблдор…».

Мысль о тетке заставила его открыть глаза. Он тяжело вздохнул, добрался на ощупь до торшера и включил свет. Положив на колени телефон, Гарри некоторое время сидел в задумчивости. Наконец, собрался с духом, мельком глянул на часы и решительно набрал номер.

— Алло, тетя? — неуверенно произнес он.

— Гарри?

Таким голосом спрашивают «Инопланетяне?», успел подумать юноша.

— Прости, тетя, я…

— Ах ты, гаденыш! — взвилась тетка. — Подлец, свинтус, чудовище!

Гарри расплылся в улыбке. Глупо, неужели он соскучился по теткиной «ласке»?

— Не звонил, не писал, как сквозь землю провалился, негодяй, мерзавец, паршивец поганый! Вернон был в Лондоне, спрашивал о тебе, никто ничего не знает!

— Тетя, я не поступил в Школу Менеджмента, и потом…

— Да знаем мы! — сердито воскликнула тетка. — Твой дядя первым делом в Гринвичскую Школу обратился, а тебя там и духу нет! Позвонить, конечно, руки отсохнут! Змееныш неблагодарный!

Продираясь сквозь теткины ругательства, Гарри сказал, что устроился санитаром и в Литтл-Уингинг возвращаться не намерен. К его удивлению, тетя Петунья подняла крик.

— Ты должен приехать! Обязан! Хотя бы чтобы забрать свои паршивые деньги!

Гарри вытаращил глаза.

— Какие еще деньги? У меня никаких…

— Таким, как ты, вообще деньги показывать нельзя! — кипятилась тетка. — Будь моя воля, я б тебе всыпала денег, ох и всыпала бы! Тебе дай хоть шиллинг, все спустишь на чертовщину! А тут такая сумма, Пресвятая Дева!

— Тетя, ты о чем? — с недоумением спросил Гарри. — Какие деньги?

— Банковский вклад твоей матери, дурачье! Тот, что ты должен получить после совершеннолетия! Ты хоть иногда слышишь, что тебе говорят? Лопух распоследний! Уже дважды из банка напоминание присылали, а от тебя ни слуху ни духу!

Гарри озадаченно почесал в затылке, смутно припоминая разговоры про какой-то депозит. Разговоры эти ему не нравились, потому что сводились к жалобам тетки на его мать, которая даже не упомянула сестру в завещании, и обвинениям в черной неблагодарности.

— Тетя, прости, ты так давно об этом говорила, я и забыл, — торопливо сказал Гарри. — Ты не волнуйся, у меня есть деньги, я работаю и…

— Ну, раз тебе материнские деньги лишние, можешь перевести их на счет Дадлика! — взъярилась тетка.

— Нет-нет, я все понял. Я приеду, как только смогу.

— Как хочешь, — более миролюбиво проворчала тетка. — Мы можем переслать документы в Лондон, пойдешь в Национальный Вестминстерский Банк и оформишь все, что требуется!

От слова «Вестминстерский» Гарри передернуло.

— Нет, я хочу приехать, — сказал он. — Я… соскучился.

— А мы как соскучились, — ядовито сказала тетка. Гарри запоздало подумал, что погорячился с обещанием.

— Как Дадли?

— Поступил, умничка, — обрадовалась теме Петунья. — В Лондонскую Школу Экономики.

Гарри с неудовольствием подумал, что его кузен теперь где-то неподалеку. Он принял расслабленную позу и изготовился слушать двухчасовой разговор о достижениях Дадли.

Тетка, как и следовало ожидать, залилась соловьем. Минут десять Гарри покорно слушал, угукая и поддакивая. Внезапно его слуха коснулся знакомый звук щелчка, издаваемый дверями лифта.

— Тетя, извини, я перезвоню! — торопливо сказал он, бросил трубку на рычаг и замер с колотящимся сердцем, пытаясь унять дрожь во всем теле.

Северус вошел в кухню, швырнул на стол пакеты из «Тэско Экспресс» и уставился на Гарри, взволнованного, взъерошенного и непривычно бледного.

— Мистер Поттер, — только и сказал он.

Гарри посмотрел на пакеты и нервно хихикнул.

— «Тэско Эк…экспресс», — сказал он, заикаясь от волнения. — У нас мысли совпадают, да?

— Сильно сомневаюсь, — холодно произнес Северус.

Гарри вскочил, уронив на пол телефонный аппарат.

— Послушай, нам н-надо поговорить! Помнишь, ты однажды сказал, люди делают неразумные вещи, которых можно из… избежать, если…

Северус рванул галстук, будто ему нечем дышать.

— Вы уже ПОГОВОРИЛИ с Люциусом Малфоем, — зло сказал он, сдирая пиджак и швыряя в кресло. — Рад, что теперь у вас есть новое доверенное лицо, мистер Поттер!

Гарри ошарашено уставился на побледневшее от гнева лицо друга.

— Северус! Малфой сам затащил меня в кабинет! И я ничего ему не говорил, только слушал! Я только сказал, что перепутал, думал, что Вестминстерский колледж — это на Риджент стрит!

Губы Северуса скривились в презрительной ухмылке.

— Рассчитываете, я поверю в этот бред, мистер Поттер? Не пойму, зачем вам эта нелепая ложь!

— Ложь? — переспросил Гарри.

Его ноги отчего-то перестали слушаться. Пошатнувшись, он шагнул к Северусу и вцепился дрожащими пальцами в его рубашку.

— Ложь? — прошептал он, не понимая, почему лицо дорогого друга внезапно начинает расплываться перед глазами. — Ты мне… не веришь?

Слезы, сдерживаемые слишком долго, покатились по щекам. Северус с досадой отцепил от своей рубашки его пальцы.

— Прекратите, Гарри. Если это не ложь, тогда что? Глупость? Рассеянность?

Гарри вновь ринулся к нему и отчаянно обхватил руками, намертво сцепив пальцы в замок.

— Глупость! Да! Рассеянность! Да! Что хочешь! Только не ложь! Ты!.. Должен! Мне верить! Я тебя люблю! До смерти, до остановки сердца, до не знаю, чего! Скажи умереть за тебя, я умру! — он не понимал, что кричит, захлебываясь словами.

Северус тяжело дышал. Гарри сжимал его в объятьях, краем сознания ощущая, что тот дрожит так же, как он сам.

— Скажи, что ты хочешь, я все сделаю! Скажи в окно прыгнуть, хочешь, прыгну? Скажи мне уйти, и я уйду! Но я никуда не поеду, даже если ты выкинешь меня на улицу! Это я твой раб, мне не нужна никакая чертова свобода! Для меня это слово — пустой звук! А ты… Пожалел, что сказал мне про свои чувства! Когда ты тут, на этом самом диване, раздел меня и целовал везде, мне не было стыдно! А потом, когда я очнулся, то чуть не умер со стыда! Так и ты, только ты душой разделся! И тебе потом так же стыдно стало, ты пожалел о своих словах!

Внезапно Северус наклонился к нему и больно впился ртом в его губы. Был это поцелуй или что-либо другое, Гарри не понял. Он ощутил во рту металлический привкус крови. Ноги подогнулись, но теперь уже Северус держал его стальной хваткой, причиняя боль, сдавливая ребра, прижимая к себе до потери дыхания.

— Не пожалел, — выдохнул Северус. — Повторю… каждое слово.

— Не надо, — прошептал Гарри. — Северус… Северус… Се…

Пол вдруг накренился под его внезапно ослабевшими ногами. Уши наполнил нарастающий глухой шум. Как когда-то в операционной, перед глазами замелькали черные точки. Сливаясь в безобразные кляксы, они перемежались белыми вспышками, плясали и дергались, пока, наконец, не слились в абсолютно непроглядную черноту.

* * *

Его лба коснулось что-то холодное и мокрое. Гарри ощутил, как щекочет висок капля стекающей влаги.

Он разлепил глаза. Потолок медленно и задумчиво покачивался над головой. В следующую секунду картину сменило расплывчатое очертание бледного лица с черными встревоженными глазами.

— Кит, маленький, славный, хороший мой… — услышал он и почувствовал, что Северус зачем-то растирает ему руки.

— Я… не поеду… в Фултон, — Гарри попытался сфокусировать взгляд на его лице.

Влажное и холодное скользнуло по груди.

— Тихо, тихо, не вставай, — с какой-то странной мягкостью сказал Северус.

Гарри попытался приподняться на локтях, но тут же без сил уронил голову, охваченный неприятной тошнотворной слабостью.

— Я не поеду в Фултон, — опять прошептал он.

Окружающий мир упорно не хотел приобретать четкие контуры.

— Очки, — догадался Гарри. — Где?

Северус молча вытер его лицо мокрым полотенцем и вернул на место очки.

— Не вставать, — совсем другим голосом сказал он, удаляясь в глубь кухни. — Не подниматься!

«Как с пациентами», — мелькнуло у Гарри.

Он обнаружил, что лежит на полу с влажным полотенцем на лбу и в разорванной на груди рубашке. Потолок, наконец, раздумал шевелиться и теперь участливо смотрел на Гарри маленькими глазами-лампочками. Не прошло и минуты, как Северус вернулся с чашкой. Из напольного ракурса друг казался особенно высоким, особенно сердитым и особенно хмурым. Он опустился на колени и помог Гарри приподняться.

— Пей, — приказал он и поднес к чашку к его губам.

Гарри покорно отхлебнул глоток горячего сладкого чая. Северус сидел на полу, придерживая его за плечи.

— Еще, — сурово сказал друг.

— Со мной все нормально, — едва слышно прошептал Гарри.

— Оно и видно, — буркнул Северус.

Повинуясь властному взгляду из-под нахмуренных бровей, Гарри осилил остаток чая.

К его удивлению, он почувствовал себя намного лучше. После прошлых обмороков его долго не отпускала тошнота.

— Знал бы, что вы такой хлипкий, мистер Поттер, обзавелся бы нашатырным спиртом, — уже спокойнее сказал Северус. — Завтра же куплю пинту про запас.