Молчаливый дворецкий повёл детектива через огромную светлую гостиную, где на низкой тахте, за кальяном в виде шапки Мономаха восседал долговязый прыщавый парнишка лет восемнадцати. Он посмотрел на Антона мутными голубыми глазами и, не сказав ни слова в знак приветствия, вернулся к своему увлекательному занятию. Детектив, перед поездкой наскоро изучивший биографию леди Тэнн решил, что невоспитанный тип, скорее всего, её старший сын Владлен. Имелся ещё муж — известный, преуспевающий бизнесмен и младший сын Аркадий.

Кристину он нашёл на втором этаже. Женщина, стояла в проёме открытой двери и что-то внимательно разглядывала.

— Неплохо, — констатировала она и, нажав кнопку пульта, спровоцировавшего автоматическое опускание двери, обернулась на звук приближающихся шагов.

— Кристина Марковна, добрый день, — Антон подошёл и церемонно поцеловал протянутую руку женщины.

Она удивлённо вскинула брови, а потом довольно улыбнулась:

— Так вы и есть тот самый знаменитый детектив? Красавчик! Это радует: я совершенно не могу общаться с некрасивыми людьми!

Антон не сразу нашел, что ответить на столь грубый комплимент.

— Ну не такой уж знаменитый, во всяком случае, до вас мне далеко, как по популярности, так и по красоте.

В чёрных глазах Кристины заплясали озорные огоньки:

— И льстить умеете! Наверное, преступницы вам все свои тайны просто так, за красивые глаза рассказывают, поэтому вы так хорошо работаете.

— Увы, мне чаще приходится общаться с мужчинами, настроенными далеко не романтично, — усмехнулся Антон. — Извините за внеплановое вторжение, постараюсь не отнимать у вас много времени.

— Постарайтесь, — кивнула Кристина, — у моего младшего сына завтра день рождения, а у меня кроме подарка ещё ничего не готово. Кстати, не хотите на него взглянуть, я имею в виду подарок?

— Боюсь, я не разбираюсь в игрушках, — засомневался Антон.

— Это не игрушка, это аквариум, — насмешливо возразила женщина.

Она снова нажала кнопку, дверь послушно поползла вверх.

Детектив, скрывая недовольство, заглянул внутрь и, не сдержавшись, присвистнул от удивления, чем привёл бы в ужас мать, помешанную на дворянском этикете. Но удивление было вполне обоснованным: пол, потолок и даже стены в комнате были сделаны из тонкого подсвеченного стекла, за которым, среди водорослей, кораллов и импровизированных гротов сновали рыбки самых разных цветов и размеров. Любой вошедший в комнату, словно погружался на дно океана, во всяком случае, у Антона возникло именно такое ощущение.

— Поразительно! — выдохнул он. — Знаете, я многое повидал: и водопады в эркерах, и зимние сады прямо в гостиной, но такого не встречал. Как вам это удалось? Такое впечатление, что потолка и стен нет вообще, но как стекло может выдержать…

— Тайна архитектора, — улыбнулась польщённая Кристина, — разумеется, и стены и потолок имеются, но всё выглядит так, как будто их нет, правда?

— Правда, уверен ваш сын будет в восторге.

— Надеюсь, он уже давно рыбок просит. Ладно, идёмте, пообщаемся. Так что вас интересует? — Кристина привела Антона в гостиную расположенную на втором этаже, видимо, решив не нарушать уединение Владлена, расположившегося на первом.

— Помните, историю, когда Ирма получала письма и эсэмэски со стихотворными угрозами?

Женщина скривилась, словно от зубной боли:

— Ещё бы не помнить, ведь эта истеричка пыталась сделать из меня козла отпущения! На каждом углу кричала, что это я ей те пасквили посылала.

— У неё были основания так говорить? — осторожно спросил Антон.

Кристина гневно сверкнула чёрными как безлунная ночь глазищами:

— Основание было только одно — она ненормальная и вбила себе в голову, что я ей завидую.

— А это не так?

— Разумеется, нет! Однажды Ирма обошла меня на конкурсе, от победы в котором многое зависело, тогда да — я на неё злилась, может, даже завидовала, но потом всё прошло. Я попробовала себя в роли продюсера — вроде получилось. Иногда, конечно, бывают неприятные ситуации, но в целом моя карьера идёт в гору, а её давно уже катится под откос. Так кто кому должен завидовать?

— Кристина Марковна, вспомните, пожалуйста, с чего начались подозрения Ирмы? Когда она обвинила вас впервые?

— Да что там вспоминать, я точно знаю, — смуглое лицо Кристины, ещё хранившее остатки былой красоты обижено вытянулось. — Дёрнул меня чёрт вытянуть из-под двери её гримерки ту открытку. Но я ведь не знала что это, думала — просто кто-то уронил, а эта дура сразу крик подняла! Меня и слушать никто не стал, а Ирма даже милицию вызвала — идиотка!

Антон глубоко вздохнул, пытаясь разобраться в этом потоке красноречия и брани самостоятельно — не получилось.

— Простите, я не совсем понял, кто сразу поднял крик, Ирма?

— Нет, её гримёрша Райка, выскочила откуда-то из-за угла, увидела у меня в руках открытку и давай орать, Ирма потом прибежала.

— И что было в той открытке?

— Стихи были, мне в милиции потом показывали. А почему вы об этом спрашиваете, опять меня обвинить собираетесь? — в голосе женщины прозвучала угроза, и Антон поспешил её успокоить:

— Ну что вы, просто хочу разобраться в той истории.

— Господи, зачем?! Столько лет прошло!

— Да, прошло пять лет, но теперь кто-то снова посылает эти стихи молодым певицам, — нехотя признался Антон.

— Да? — Глаза Кристины вспыхнули жарким огнём неутолимого женского любопытства. — Кому?

— Простите, этого я сказать не могу — тайна следствия. Кристина, вы сказали, что стихи увидели только в милиции, а там, возле гримёрной вы их не читали?

— Нет, я даже открытку развернуть не успела, появилась Райка и заорала.

— Что именно она ора…говорила?

— Как что? Обвиняла меня в написании этих идиотских стишков.

— Интересно, а как она узнала, что в открытке? — задумчиво пробормотал детектив.

— Вот у неё и спросите!

— Как, она ведь умерла?!

— На спиритическом сеансе! — ядовито усмехнулась женщина. — А меня оставьте в покое!

— Но я…

— Антон, посмотрите вокруг! Внимательно посмотрите! — требовательно велела Кристина.

Детектив послушно обвёл гостиную недоумевающим взглядом: дорогая дизайнерская мебель ручной работы, Мане и Босха на стенах, похоже оригиналы, ну и что с того, у его отца даже в кабинете висит настоящий Сальвадор Дали.

— Видите, какой у меня чудесный дом? Слышали, наверное, о моём муже?

— Да, рад за вас.

— Я тоже рада, а ещё у меня двое замечательных сыновей и карьера, неужели вы думаете, я стала бы всем этим рисковать ради каких-то глупостей вроде зависти и мести?

— Не думаю, — улыбнулся Антон, — уже не думаю.

Оказавшись в машине, детектив позвонил Ирме и, услышав знакомый голос, взволнованно заговорил:

— Антон Холмс беспокоит! Ирма, я понимаю, вам больно вспоминать ту историю пятилетней давности, но, пожалуйста, ответьте ещё на несколько вопросов, поверьте, это очень важно!


Антон ворвался в агентство со скоростью штормового ветра и сразу потащил удивлённого помощника в кабинет.

— Я знаю, кто посылал Ирме стихи — это её гримёрша! — выпалил он отдышавшись. — В тот день, когда Кристина нашла открытку, Раиса неотлучно находилась при Ирме, а потом пошла за минеральной водой («барыня» послала), увидела леди Тэнн с открыткой и обвинила её в литературном терроризме. Понимаешь, она могла знать, что там написано, только если сама подбросила это послание!

— Как и все остальные. А четыре года назад Раиса свела счёты с жизнью, отравившись рицином, — спокойно сообщил Май. — Алик всё выяснил, получив доступ к каким-то медицинским архивам.

— Рицином! — повторил, задохнувшийся от нахлынувших эмоций детектив. — Как всё просто! Стоп, а почему она это сделала?

— Наверное, повод был тот же, что и у литературных анонимок, к сожалению, нам он пока не известен. Есть другой вариант: рак гортани в сочетании с острой лейкемией.

— Возможно. Значит, нужно искать человека, который каким-то образом связан с этой гримершей и имеет свободный доступ в Зеркальный дом.

— А точнее постоянно в нём находится.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился Антон, заметив в глазах помощника знакомые искорки азарта.

— У Раисы Миткалёвой была дочь, сейчас ей чуть больше двадцати.

— И что? — Антон скептически поднял бровь. — Ребёнок вырос и решил отомстить?

— Ну, как-то так.

— За детство, лишённое материнской ласки? Не слишком ли пафосно?

— Мы уже выяснили, что терроризировала Ирму именно Раиса, не просто так ведь она это делала? Может и был повод для мести.

— Ещё аргументы есть?

— Да, анонимные письма Зарецкий получал по четвергам, стихи на сайте Заряны также появились в четверг. А в Зеркальном доме по четвергам «Юрьев день» — все конкурсанты получают условную свободу и, следовательно, доступ к почте и Интернету.

Антон, не отрывая странного взгляда от лица помощника, поднял внутренний телефон и велел Алику принести видеозапись зачёта и фуршета в Зеркальном доме.

— Допустим, но, как, по-твоему, Ирма и Зарецкий столько лет проработавшие с Раисой бок о бок могли не узнать её дочь?

— Они могли её и не знать. Насколько я понял, из-за большой загруженности на работе, девочкой Раиса фактически не занималась — её воспитывала бабушка.

— Как бы нам эту бабушку разыскать?

— Сейчас важнее разыскать ребёнка.

Алик принёс запись и, не получив приглашения присоединиться к дискуссии, молча вышел. Антон внимательно просмотрел запись, перемотал и вдруг хлопнул себя по лбу: