Под открытым небом.

Посреди проклятого дворца.

Где нас могут найти.

Всё это за гранью глупости. Это безрассудно и безумно, а я не совершаю ничего подобного. Александра, очевидно, заставляет меня сходить с ума, и это проблема не только, когда дело доходит до её защиты, но и в целом. Я ни из-за чего так не схожу с ума, и уж точно не теряю разум, когда дело касается избалованных принцесс.

И всё же эта девушка, кажется, единственное, о чём я могу думать.

Я старался не трахать её. Я действительно старался. Я даже убеждал себя, что, если я просто поддался бы своим низменным порывам с Алекс, если бы просто почесал зуд, он бы исчез.

Теперь я стою здесь, только что уняв волнующий меня зуд. Единственное, о чём я могу думать — единственное, что я хочу сделать прямо сейчас — это поднять избалованную маленькую задницу принцессы, отнести её во дворец, запереть в комнате, приковать цепью к моей кровати и никогда не отпускать. Так что, как выясняется, зуд, кажется, только усилился.

Подобрав туфли, разбросанные по траве, я опускаюсь на колени у девичьих ног и надеваю их. Она смотрит на меня и хихикает.

— Прямо сейчас я чувствую себя порно-версией Золушки, — шепчет она.

Мои руки скользят вверх по её лодыжке к икре, затем выше к бёдрам. Мой член дёргается сильнее, с каждым продвижением моей руки по ногам Александры. Да что со мной? Я только что трахнул её и умираю от желания сделать это снова.

— Ты определённо самая непослушная принцесса в королевстве, — говорю я ей.

— Приму это как комплимент.

— Я имел в виду именно это. — Я тоже так думаю; она самая не похожая на принцессу принцесса, которая когда-либо существовала. Встав, я крепко прижимаю девушку к себе. Чёрт возьми, она ощущается идеально рядом с моим телом, как будто она должна быть именно на этом месте.

Мы останавливаемся на мгновение, прежде чем Александра прочищает горло и кладёт руки мне на грудь, игриво отталкивая меня.

— Мы не можем стоять здесь всю ночь, — говорит она и поворачивается, чтобы уйти.

Принцесса постоянно чего-то опасается, всегда находится в движении, никогда никого не подпускает близко. Даже после того, как я вошёл в неё, она не подпустила меня слишком близко.

Она уходит, покачивая бёдрами, как будто на ней обычная одежда, а не полупрозрачное, наполовину разорванное платье. Александра ходит так, будто уверена в себе и не оттолкнула меня только потому, что испугалась.

В нескольких ярдах впереди она поворачивается и игриво смотрит на меня.

— Ты собираешься тусоваться на газоне, или предпочтёшь забрать меня обратно в мою комнату и приковать к постели?

Я не могу сдержать улыбку, которая расползается по моему лицу, когда я догоняю её.

— Ну, когда ты так ставишь вопрос... — принцесса визжит, когда я подхватываю её на руки. — Будь осторожна со своими желаниями, девочка, или я могу просто отвести тебя в твою комнату, приковать к кровати и никогда не отпускать.

Александра извивается, протестуя.

— Телохранитель, я сама могу ходить.

— Не будь такой спесивой.

— Я не спесивая!

Я смеюсь.

— О, ты чертовски спесивая.

— Я независимая.

— Это чёртово преуменьшение, — произношу я. — И «спесивая» гораздо точнее.

Я не отпускаю её, пока мы не оказываемся в зоне действия камер наблюдения, которые сканируют вход в один из старых секретных проходов. Только тогда я позволяю девушке идти самой, следуя за ней на почтительном, профессиональном расстоянии, как телохранитель, а не на расстоянии человека, который только что трахнул дочь короля у грязной стены.

Александра прикладывает палец к электронной панели у двери и отпирает её, но не раньше, чем улыбается камере безопасности и показывает ей средним пальцем.

— Отлично, принцесса, — замечаю я, качая головой.

Когда дверь открывается, мы проскальзываем внутрь. Туннель освещается светодиодными лампами, которые выравнивают потолок, омывая всё место в странном, голубоватом свечении. Эти туннели должны быть менее сексуальными, но единственное, о чём я могу думать, когда нахожусь в них — это ночь вечеринки по случаю помолвки, когда я толкнул Александру к стене и подумал о том, чтобы сорвать с неё платье, как я сделал сегодня.

Это было тогда, когда она всё ещё отказывалась называть меня по имени.

У двери в спальню принцесса останавливается и поворачивается ко мне.

— Знаешь, ты мог бы остановиться.

Я поднимаю брови.

— Ты ведь не пытаешься меня разубедить, не так ли?

— Я даю тебе возможность уйти.

— Какого чёрта мне это делать? — спрашиваю. Я провожу пальцем по груди девушки, и она закусывает губу. — Ты хочешь сказать, что не хочешь меня впускать?

Её щеки заливает густой румянец, и я сразу понимаю, что сейчас между нами речь идёт не о том, чтобы она просто впустила меня в свою спальню. Мы говорим о чём-то большем, и Алекс определённо не желает подпускать меня к себе ближе. Она наиболее самозащищающаяся девушка, которую я когда-либо встречал, оберегающая себя стенами, построенными вокруг своего сердца, и не позволяющая кому-либо узнать настоящую себя.

— Я этого не говорила. — Она кладёт ладонь мне на грудь и скользит вниз по животу, пока не касается моего члена. Я мгновенно напрягаюсь от её прикосновения и, не успев опомниться, прижимаю девушку к двери, для открытия которой нажимаю пальцем на клавиатуру.

Мы вваливаемся в спальню, прижимаясь друг к другу губами, и я пинком захлопываю за нами дверь. Потом мы оказываемся в неразберихе, когда я беру лицо Александры в свои руки, потому что не могу насытиться её ртом, а она возится с пуговицами на моей рубашке, прежде чем сдаться, и поэтому просто пытается сорвать ткань с моего тела.

Я даже не пытаюсь вытащить принцессу из платья. Я просто срываю его с девичьего тела, прежде чем подхватить Алекс на руки, сжимая ладонями её бёдра.

На секунду я подумываю положить её на кровать прямо здесь, но мне нужно притормозить с ней. Я хочу не торопиться с этой девушкой. Поэтому я приношу её в ванную и опускаю на столешницу, прежде чем включить душ.

Она присаживается на край, голая, болтая ногами взад и вперёд, покусывая кончик указательного пальца и наблюдая, как я расстёгиваю ремень и снимаю штаны.

— Кажется, я припоминаю, как ты угрожал приковать меня наручниками к кровати.

— Это не угроза, Александра. Это определённо было обещанием.

На её лице появляется странное выражение, и я останавливаюсь.

— Что это за взгляд?

— Ты продолжаешь называть меня Александрой.

— Это твоё имя, не так ли? Я думал, мы теперь называем друг друга по имени. Ты хочешь, чтобы я называл тебя Ваше Высочество? Потому что, если это так, возможно, мне нужно напомнить тебе, кто здесь главный.

Она ухмыляется.

— Мы оба знаем, кто здесь главный, телохранитель.

Я сбрасываю остальную одежду на пол и подхожу к ней. Девушка скользит руками по моим плечам и вниз по рукам, жест одновременно интимный и нежный.

— Меня зовут не телохранитель, Александра.

— Вот опять, — шепчет она. — Никто не зовёт меня Александрой. Все зовут меня Алекс. Ты же знаешь. Все это знают.

— Ты ненавидишь это? — спрашиваю я, когда её рука скользит вниз по моему телу, девичьи пальцы слегка касаются моего пресса, прежде чем обернуться вокруг твёрдого члена.

— Не знаю, — шепчет принцесса.

— Ну, это только начало, — отвечаю ей. — А теперь повтори моё имя, милая.

Алекс гладит меня, её прикосновение лёгкое.

— Макс, — шепчет она.

— Хорошая девочка.

— Ты продолжаешь называть меня так, хотя на самом деле знаешь, что это неправда.

— Я ничего не знаю об этом, — отвечаю я, наблюдая, как её рука движется вверх и вниз по моему члену. — Думаю, что ты просто хорошая девочка, маскирующаяся под плохую.

Александра закатывает глаза, и я смеюсь. Просунув руки ей под задницу, я беру её на руки и несу в душ. Когда девушка обхватывает меня ногами, я понимаю, что она идеально вписывается в мои объятия.

В душе я наблюдаю, как вода стекает по девичьей коже маленькими струйками, которые следуют по её груди и животу, находя своё место между ног. Чёрт, Алекс самое сексуальное создание, которое я когда-либо видел, независимо от того, хорошая она девочка, плохая или что-то среднее.

Мои руки скользят по груди принцессы, когда я намыливаю её тело, мои пальцы находят её соски и уделяют им внимание. Она издаёт тихий стон, когда мои руки скользят по её гладкой влажной коже. Когда я, наконец, спускаюсь ниже к её киске, то обнаруживаю, что она уже тёплая и влажная для меня.

Затем я проскальзываю в неё пальцами, Алекс одной рукой сжимает мой бицепс, а другой тянется к моему члену, скользкому от воды и мыла. Тогда я становлюсь тем, кто издаёт долгий стон. Рука принцессы легко скользит вверх и вниз по члену, приближая меня к взрыву, и я чувствую, как мои яйца становятся тяжёлыми, и предсемя начинает капать с кончика моего члена на пол душа.

Я прижимаю Александру спиной к стене душа, раздвигая её ноги и направляя головку члена к её входу, а затем обратно к клитору. Моё предсемя смешивается с её тёплой гладкостью и горячей водой из душа.

– Чёрт, было бы так легко проскользнуть в тебя прямо сейчас.

У неё перехватывает дыхание, глаза расширяются.

— Ты был бы без защиты внутри меня.

— Я буду без защиты внутри тебя, — говорю я ей. Не знаю, откуда, чёрт возьми, это взялось. Я никогда не был внутри девушки без презерватива, и я никогда не хотел до этого момента. Я Мистер Безопасность, Мистер Не-Рискуй.

Алекс хнычет, когда я продолжаю гладить её своим членом.

— Я никогда не делала этого раньше.

Блядь.

Это было бы впервые для нас обоих. Я не хочу делать этого здесь, не сейчас. Когда я протягиваю руку, чтобы выключить душ, она разочарованно стонет.