— Твои волосы, — произносит она, сморщив нос. — Это… довольно…

— О, да, — рука принцессы Александры взлетает к голове, и она бросает на меня понимающий взгляд. — Это «взрыв на макаронной фабрике».

Я поперхнулся, затем кашляю и делаю вид, что слышу что-то в наушнике.

— Взрыв на макаронной фабрике? — переспрашивает будущая королева.

— О, да, «взрыв». Видите ли, Джеймс солгал вам о том, что я дышала на улице. Я не говорю, что вообще этого не делала.

Вот и всё. Принцесса собирается пожаловаться на меня за то, что я лапал её в коридоре, прижав к стене, и что мой рот чуть не оказался у неё между ног.

— Вижу, — произносит будущая королева со страдальческим выражением лица.

— О, я рада, что вы меня понимаете, — молвит принцесса. — Мне бы не хотелось объяснять вам, как именно Джеймс застал меня на улице, потому что это крайне неуместно.

Лицо будущей королевы бледнеет, она откашливается.

— Да. Что ж. Понятно. Я не нашла Изабеллу. Кто-нибудь из вас видел её?

— Я уверена, что заложенное взрывное устройство — это недоразумение, — твёрдо говорит принцесса, глядя на меня.

— Такого рода вещи — обычно ложная тревога, — авторитетно заявляю я, хотя нахожусь во дворце чуть больше месяца.

— Да, вполне, — отвечает будущая королева. — Я поищу её в другом месте.

— Это, наверное, лучше оставить Службе Безопасности, — говорю я ей. — Они найдут мисс Изабеллу.

Но будущая королева упорхнула в другое место, явно желая избежать разговора о предполагаемом «взрыве» на голове принцессы Александры.

— Принцесса на месте, — говорю я в наушник. Затем поворачиваюсь к ней. — Взрыв на макаронной фабрике? Чем ты таким занималась снаружи?

Девушка пожимает плечами.

— Меня заставляют присутствовать на помолвке отца с женщиной, которая никогда не сможет сравниться с моей мамой. Не отказывай мне в небольшом утешении, которое я получаю, заставляя её чувствовать себя неловко, ведя себя неподобающе.

— Ты ведёшь себя неподобающе независимо от того, причиняешь другим неудобства или нет, — замечаю я.

На губах Алекс появляется хитрая улыбка.

— Спасибо, — отвечает она. — А теперь, если позволишь, я пойду в свою комнату.

— Ты не можешь покинуть вечеринку по случаю помолвки, когда существует прямая угроза взрыва, — говорю я ей.

Она вздыхает.

— Это ненастоящая бомба, — шепчет принцесса.

— Ты что-то знаешь об этой угрозе?

Девушка закатывает глаза.

— Об этом мог сообщить Финн, который принял за бомбу кое-что другое.

— Что значит кое-что другое?

Принцесса вздыхает.

— Это не важно.

— Конечно, это важно! — я прищуриваюсь. — Что ты скрываешь? — и почему, чёрт возьми, это как-то связано с этим ослом Финном? Меня захлёстывает волна ревности, которую я не могу объяснить. Я не должен ревновать к этому придурку, и уж точно не должен ничего чувствовать к девушке, которая только что отказалась называть меня по имени там, в коридоре.

— Свяжись с Ноем по рации, — приказывает Александра.

— Ты не скажешь мне, но сообщишь Ною?

— Это личное.

Я поднимаю брови.

— Действительно.

— Просто… пошли Ноя ко мне в комнату, хорошо?

— Нет.

— Прости?

— Ты меня слышала. Я сказал — нет.

— Кажется, мне послышалось, что ты отказал Принцессе Протровии.

— Совершенно верно.

— Ты как будто не знаешь, в чём заключается твоя работа.

— Я точно знаю, в чём состоит моя работа, принцесса, — отвечаю ей, понизив голос. Я снова стою слишком близко к девушке, и мне так хочется накрыть её рот своим, остановить все её умные возражения против всего, что я ей говорю. — Моя работа — защищать тебя, а это значит, что ты не покинешь меня, пока угроза взрыва не будет устранена и тебе не разрешат покинуть меня — или пока ты не выдашь информацию о том, что делает эту угрозу ненастоящей.

— Это глупо.

Я пожимаю плечами.

— Может быть. Но ты останешься со мной.

— Я только что сказала, что угрозы безопасности нет.

— Ты не предоставила мне никакой достоверной информации, которая указывала бы на отсутствие угрозы.

— Потому что это не твоё дело, — настаивает Александра, широко раскрыв глаза. — И ты ведёшь себя, как осёл, потому что я отказалась произнести твоё имя, а не потому, что беспокоишься об угрозе моей безопасности. Так что, как я уже сказала — если ты меня извинишь, я пойду в свою комнату.

Александра поворачивается на каблуках и бежит по коридору. Её пышная юбка подпрыгивает во время движения, материал взлетает достаточно высоко, давая мне прекрасный вид на нижнюю часть её ягодиц. Я абсолютно уверен, что принцесса знает, как воздействует на меня её юбка, когда она двигается. Мой твёрдый член прижимается к тонкой ткани смокинга, нашей специальной униформы для вечеринки по случаю помолвки, чтобы охрана не выделялась среди других гостей.

Конечно, стояк в этих проклятых брюках определённо будет заметен. Его невозможно замаскировать, и будет сразу же очевиден любому, кто пройдёт по этому коридору. Я замолкаю на мгновение и делаю глубокий вдох, заставляя думать себя о чём-нибудь другом — о чём-то ещё — не таком сексуальном.

О чём-либо другом, не имеющему отношения к длинным ногам принцессы, её заднице и женственному аромату, оставленному после неё в коридоре.

Блядь. Это ни в малейшей степени не помогает.

Я иду за Александрой.

17

Александра

Я ухожу, не оглядываясь, хотя знаю, что Макс, вероятно, следует за мной. Я направляюсь прямо в свою комнату, моё сердце бешено колотится, дыхание всё ещё прерывистое — не из-за того, что только что произошло, а из-за того, что случилось ранее в туннеле.

Я не думала, что он осмелится сделать то, что случилось в коридоре, и он действительно пересечёт черту между королевской семьёй и телохранителями. Этот человек играет по правилам. Это написано у него на лице, военная выправка, которая явно вбита в него в течение многих лет, начиная с того, как он стоит, выпрямив спину, и заканчивая тем, как он беспрекословно подчиняется моему отцу.

Макс следует правилам и верит в порядок.

Я нарушаю правила.

За исключением этого раза. На сей раз, он нарушает границы и отбрасывает правила в сторону.

То, как он смотрел на меня, как прикасался, заставляло мою кожу пылать. То, как он рассказывал мне о том, что хочет со мной сделать, не похоже ни на что другое. Мальчишки, с которыми я спала (потому что в сравнении с ним они всего лишь мальчишки, а не мужчины), так со мной не разговаривают. Они относятся ко мне с опаской, потому что я хоть и Принцесса Ходячая Катастрофа, я всё равно принцесса.

Макс не ходит вокруг меня на цыпочках. Не знаю, пугает это меня или возбуждает.

Завернув за угол, я оказываюсь в совершенно пустом коридоре, в частном крыле дворца. Коридор в мою спальню прямо по курсу.

Шаги Макса раздаются позади меня, и он ловит меня, обхватывая своей рукой моё запястье точно так же, как поймал меня ранее. Это вызывает во мне тот же трепет, что и раньше. Толкнув ближайшую дверь, он затаскивает меня в библиотеку. Сейчас здесь никого нет, так как все гости на вечеринке.

— Я сказал тебе остановиться.

— Ты не имеешь права мне указывать, что делать, — вызывающе говорю я ему. — Когда ты это усвоишь?

— Ты чертовски горячая и холодная, — говорит он, раздражённо качая головой.

— Я совершенно умеренная.

Макс тихо смеётся.

— Это самая большая ложь, которую я когда-либо слышал.

— И что ты планируешь делать? — спрашиваю его. — Держать меня пленницей в библиотеке? — я веду себя дерзко, только чтобы вывести его из себя, но перспектива быть пленницей Макса внезапно кажется восхитительной.

Так не должно быть. Это должна быть ужасающая перспектива. Это должно вызывать у меня отвращение.

Но происходит совершено противоположное.

Это делает меня мокрой.

Глаза Макса вспыхивают.

— Ты этого хочешь, принцесса? — голос его низкий и хриплый, как и в коридоре.

На самом деле, он выглядит так, будто прямо сейчас хочет сорвать с меня одежду и бросить меня на стопки книг.

Я хочу, чтобы он сорвал с меня одежду и трахнул прямо на книгах. Я хочу, чтобы он поднял меня, перекинул через плечо, отнёс в спальню, привязал к кровати и не отпускал.

Это желание должно быть написано у меня на лице, потому что выражение лица Макса меняется.

— Это то, чего ты хочешь, не так ли?

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

— Нет? — уточняет он.

— Конечно, нет. Не будь смешным.

Я остро осознаю, что нахожусь в таком положении, в каком и должна пребывать, чтобы Макс просунул руки мне между ног и оттрахал прямо здесь, у всех на виду, кто бы ни вошёл, будь он проклят.

На помолвке моего отца.

— Потому что я мог бы взять тебя прямо сейчас, принцесса, — произносит телохранитель, и я не уверена, предупреждение это или обещание того, что может случится. — Я мог бы отвести тебя в твою комнату, привязать к кровати и заставить кончить сто раз своими пальцами, ртом и членом.

Его губы снова рядом с моим ухом, а грязное нашёптывание посылает покалывание через моё тело, которое устремляется прямо к моей сердцевине. Возможно ли, чтобы кто-то довёл вас до оргазма только своими словами? Потому что мне кажется, я близка к тому, чтобы кончить прямо сейчас.

Сжав бёдра, я приказываю себе сосредоточиться.

— Привязать меня к кровати? — спрашиваю у него дрожащим голосом. Я хочу задать вопрос так, словно это самое нелепое предложение, которое я когда-либо слышала, потому что оно таким и является. Или должно быть. За исключением того, что когда слова срываются с моих губ, это больше смахивает на то, что я прошу сделать его именно это.