— Тогда я хочу представить ей эту возможность сейчас, если вы с Сириной оставите нас одних.

Не говоря ни слова, обе женщины вышли из комнаты, и Энн нервно уставилась в окно, но видела в темном стекле только отражение Пола, когда он закрыл дверь и прислонился к ней.

— Ну, — произнес он резко. — Я жду.

Теперь, когда у нее появилась возможность поговорить с ним, ей было трудно подобрать слова, они не шли с языка. Если бы только он узнал правду не так неожиданно, если бы только мать и Сирина не подошли в самый неподходящий момент.

— Я жду, — повторил он таким холодным голосом, что его едва можно было узнать.

— Сначала это было шуткой, — прошептала она.

— И что? Я должен смеяться?

— Я предпочитаю, чтобы меня сначала выслушали. Это не очень приятное признание. Будьте, по крайней мере, так добры…

— Добр? Не вам говорить о доброте. Каким дураком вы меня выставили! Дочь Лори Лэнгема работает моим секретарем, а я об этом ничего не знаю! Да будь все проклято! Это как будто за тобой шпионят!

— Я пришла сюда, думая, что мой отец погиб.

Глаза его сверкнули.

— Хорошую историю ты мне наплела… всю эту чушь о мачехе и бегстве из дома.

— Частью это было правдой. Я не убегала из дома, но убежала из театральной школы в боксфордскую труппу.

— Господи боже, так ты актриса! Теперь я все понимаю. — Гнев вспыхнул в нем с новой силой, он схватил ее за плечи и стал трясти. — Так вот зачем ты сюда явилась! Чтобы тайком пробраться в мою жизнь и получить роль в моей пьесе?

— Нет-нет! Я никогда не думала об этом вовсе! — Она еле вырвалась от него и стала растирать на руках красные следы от его пальцев. — Я сию минуту объясню, почему я здесь, но, поверь, это не имеет ничего общего с твоей пьесой.

— Но ведь ты видишь себя в роли Мэри-Джейн? Ведь видишь?

— Да, — воскликнула она. — Вижу! Сирина не сможет сыграть эту роль, Пол. Ты должен быть слепым, чтобы не видеть этого.

— Это ты слепая, если считаешь, что я когда-нибудь дам ее тебе. Я выкину ее на свалку, но тебе выйти в ней на сцену не позволю! — Дрожа от злости, он оперся обеими локтями на каминную полку, отвернувшись от девушки. — И все эти дни, что ты здесь, ты притворялась… заставляла меня поверить, что ты одинока и напугана… добивалась моего доверия.

— Дорогой, не надо. Пожалуйста, выслушай меня.

— Я не хочу никогда больше тебя слушать. — Он говорил так, будто она не сказала ни слова. — Если бы у тебя хватило порядочности сказать мне, кто ты. Я бы помог тебе.

— Я не хотела твоей помощи. Ты никак не поймешь, что я пытаюсь тебе сказать! — Она подошла к нему поближе. — Я не хотела твоей помощи, потому что мне это не нужно. Любой в театре дал бы мне возможность играть, если бы я сказала, что я дочь Лори.

Голос ее убежденно зазвенел, и он повернулся к ней лицом. При взгляде в его глаза в ней пробудилось сострадание, ей хотелось прижать его голову к груди и стереть с лица морщины, горькие складки у рта.

— Если ты не хотела моей помощи, что стоит за историей с этим агентством Мак Брайд?

— Розали Дональдс, — дрожащим голосом ответила она.

Он сощурился и медленно приблизился к ней:

— Так ты знакома с маленькой Розали.

— Да. Я работала у Марти, и она пришла повидаться со мной. Я послала ее к тебе. О Пол, как ты мог так поступить? Своим притворством ты испортил ей жизнь. Зачем ты притворялся, что любишь ее?

— Я не делал ничего подобного, — произнес он ледяным тоном. — Я даже ни разу не поцеловал ее. Не моя вина, что она оказалась романтической дурой.

— Розали не была романтической дурой, — страстно сказала она. — Она никогда не знала ни настоящей любви, ни влечения, а когда наконец нашла в себе мужество вырваться из своей старой тоскливой жизни, она… ей довелось наткнуться на тебя.

— О, ради всего святого! — воскликнул он. — Если одна осечка погнала ее в слезах обратно, у нее нет и тени надежды чего-то добиться в жизни.

— У Розали никогда не было ни единого шанса узнать, каков мир на самом деле. Если бы ты не вскружил ей голову, она была бы сейчас замужем за молодым фермером из Кении.

— Как, черт возьми, мог я ей помешать в этом?

— Она решила, что ты сам хочешь на ней жениться.

Пол сел с размаху на стул.

— Почему она не рассказала мне всего этого? Откуда было мне знать, что у нее есть в запасе еще один человек? Мужчины приглашают девушек в театр, ресторан или на прогулку во все дни недели, но это не означает, что они собираются на них жениться.

— Если тебе просто нужна была девушка, чтобы пойти куда-то, не надо было обращаться в брачное агентство.

Он покраснел, и она увидела, что он изменился в лице. Энн поняла, что одержала верх в споре.

— Единственная причина, по которой ты возился с Розали, — продолжала она, — заключалась в том, что ты использовал ее как материал для Мэри-Джейн. Снова и снова я давала тебе возможность сказать это, но ты так никогда и не признался в этом!

— Почему ты поставила себя судьей в этой истории? То, как я поступил, мое дело.

— Не совсем, — возразила она. — Я направила Розали сюда и считала себя ответственной за нее. Поэтому я и решила дать тебе попробовать плодов своих деяний. — Она замолчала, поняв, что сказала все слишком откровенно, потому что он страшно побледнел и глаза его сверкнули черным огнем.

— Так ты собиралась влюбить меня в себя? — Он угрожающе шагнул к ней. — Должен сказать, что представление было отличным. Еще несколько недель — и я бы капитулировал.

Она заплакала, слезы ручьями потекли по ее щекам.

— Не смотри на меня так, Пол. Я признаюсь, что пришла сюда из-за Розали, но осталась не из-за этого. Я осталась, потому что полюбила тебя.

— Ты полюбила Мэри-Джейн, а не меня, — грубо ответил он. — Не меня.

— Ты не можешь так говорить. Ты же знаешь, что происходило с нами последние несколько недель. Если бы сейчас Сирина не вошла, когда ты целовал меня…

— Дорогая моя девочка, — протянул он иронично, — почему бы тебе не вырасти? Ты надела соблазнительное платьице, а я выпил лишних два бокала.

Слепо Энн подняла руку и ударила его по лицу. Он с восклицанием отступил назад и слегка потер щеку.

— Думаю, вам лучше уйти, мисс Лестер. Завтра утром я пошлю вам ваш чек за работу по почте.

— Нет, Пол! Дорогой, не делай этого.

Она видела сквозь слезы, как он отвернулся и вышел. Со стоном отчаяния она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Тихо скрипнула дверь, и она сжалась еще больше, надеясь, что у вошедшего хватит такта уйти и оставить ее в покое.

— Малышка, не плачь так. Это ведь не поможет, ты же знаешь.

Энн подняла голову и увидела около себя отца. Без слов кинулась она к нему в объятия, он прижал ее к себе и нежно гладил по голове, пока рыдания не стихли.

— Я, наверное, жутко выгляжу, — всхлипнула она. — А у меня даже носового платка нет.

Отец дал ей свой платок, и она вытерла глаза.

— Спасибо, папа. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Лори мрачно улыбнулся:

— Боюсь, что не смогу на этот раз поцеловать, чтоб не болело. Я предупреждал тебя, что ты себя доведешь до беды.

У нее задрожали губы.

— Я уверена, что Пол любит меня… Он не разъярился бы так, если бы не любил. Если бы я могла снова поговорить с ним и заставить увидеть истину!

— Сейчас он слишком зол, чтобы видеть все в истинном свете. Когда у него будет время остыть, я с ним сам поговорю.

При этих словах в груди Энн шевельнулась надежда. Пол любит ее отца, он выслушает его хотя бы из уважения, а когда поймет мотивы ее поступков, то сможет простить и ей обман. Она встала и оправила платье и волосы:

— Я лучше пойду и приведу себя в порядок. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком виде.

— Ты вернешься потом в шатер?

Она покачала головой, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам, повернулась и выбежала из комнаты. Она никак не сможет оставаться на вечере. Она поедет домой и в тишине своей комнаты даст волю тоске, переполнявшей ее сердце. Нервными движениями она причесалась и запудрила лицо под глазами, чтобы замаскировать следы слез.

Может быть, отец прав? И не надо пока считать, что все пропало. Сегодня она отправится домой, а завтра вернется повидать Пола и откажется уйти, пока не убедит его, что любит его и больше всего на свете хочет, чтобы он был счастлив.

Она шла по коридору к выходу, когда из сада появился Десмонд.

— Хэлло, мисс Лэнгем, — окликнул он ее.

Энн застыла с ногой, поднятой на ступеньку.

— Ты уже знаешь?

— Лори только что сказал мне. — Десмонд предложил ей руку. — Он просил меня отвезти тебя домой.

— Тебе не надо беспокоиться. Я сама могу добраться.

— Не глупи. Я начал ухаживать за тобой еще до того, как узнал, кто ты. И будь я проклят, если выпущу тебя из виду теперь!

Невозможно было не улыбнуться ему. Увидев это, он понял улыбку по-своему и схватил ее за руку.

— Так-то лучше. Тебе не идет быть несчастной. Блондинки всегда должны улыбаться. Я считаю… — Он оборвал фразу на полуслове, потому что загремели фанфары. Звук барабанов раскатился по холлу. — Это что такое?

— Ужин, наверное.

— Все уже поели.

Шум аплодисментов раздался в саду и стал громче, когда через французские окна в дом вбежали Пол и Сирина, преследуемые целой толпой народа.

Энн схватила Десмонда за руку и оттащила в тень, но Сирина увидела их и замахала рукой:

— Не уходите, дорогие. Вы должны выпить с нами.

— Я увожу Энн домой, — сказал Десмонд.

— Погодите. — Сирина поравнялась с ними. — Я хочу, чтобы все друзья выпили с нами. Они же не могут уехать, не сделав это. Да, Пол?