Татьяна Адриевская - Её Дневник

– Жаль, не получится, – отказалась я.

– Сейчас вызову такси. Не против, если я провожу тебя?

– Лан! – шепнула мне Лера, толкнув локтем в бок. – Тут какой-то красавчик к нам идёт и съедает тебя взглядом.

Непроизвольно почувствовала недоброе, спина в момент покрылась мурашками. Я медленно подняла глаза и увидела, как к нашему столику стремительно шагал Воронцов. Он буквально прожигал меня строгим взглядом, настолько неуютным, что я невольно отстранилась от своего кавалера.

– Это Воронцов.

– Воронцов? – пискнула Лера. – Мама дорогая, это ты с НИМ целовалась? На кой чёрт тебе Погодин вообще сдался?

Я даже рот раскрыть не успела. Он остановился рядом с нашим столиком, бесцеремонно схватил меня за руку и вытянул из-за стола.

– Мы вас покидаем ребята, удачи, – заявил он холодно парням и повёл меня за собой к выходу.

– Эй, вы куда, я не понял? – Макс был вовсе не настроен меня отпускать, и догнал нас в холле.

Воронцов его словно не слышал, направляясь прямиком к гардеробу.

– Да, мы куда? – подхватила я, потихоньку начиная приходить в себя.

– Номерок твой где? – спросил он в ответ.

– Ты оглох что ли? Девушка тут со мной!

– Да, я с ним!

Воронцов смерил меня раздражённым взглядом и повернулся к Максу.

– А теперь она со мной. Проваливай.

Тот ошарашенно захлопал глазами.

– Не, ну это нормально вообще? Ты проблем ищешь?

Воронцов терпеливо выдохнул, развернулся и снова повёл меня к гардеробу. А сзади продолжал горланить Макс. Мы начали привлекать внимание охраны. К нам подошёл высокий парень, одет статно, с бейджем.

– Проблемы, Андрей?

– Выведи его, Саш, боюсь вам сейчас холл запачкать, – едва сдерживаясь, попросил Воронцов. – И ещё девчонку за третьим столом в белом платье нужно в такси посадить. Свою сам провожу.

Парень, которого величали Сашей, спокойно кивнул, и не успела я глазом моргнуть, как бедного Макса выставили из клуба, даже не дав одеть верхнюю одежду.

– Он же замёрзнет!

– Пусть о нём друзья пекутся, – процедил Воронцов и снова потянул меня за собой. – Где твой номерок, спрашиваю?

– В сумочке.

– Доставай.

– Нет, пусти меня! – Я попыталась остановиться, позор-то какой! Почувствовала себя маленькой школьницей. – Стой! Да стой же! Куда ты меня тащишь, придурок? Отпусти немедленно!

– Оказывается малышка Соболева знает плохие слова! Поздравляю, уже второй раз удивила за этот вечер!

– Рада стараться! Пусти!

– Ты едешь домой! Здесь тебе делать нечего!

Воронцов злобно посмотрел на меня, грубо дёргая руку, и в мгновение переборол мой протест.

– Да пусти же! – стукнула его по руке и царапнула ногтями. – Ты мне не папочка, ясно?

– Закрой свой рот, пока я не заклеил тебе его! Идиотка малолетняя!

– Да катитесь вы все уже чёрту со своей опекой! Я тебе не малолетка, я взрослая!

– Ах, взрослая! – он стрельнул в меня яростный взгляд.

Я даже замерла, на мгновение, но тут же взяла себя в руки. Наверное, это алкоголь так действовал на меня, я казалась себе такой смелой и дерзкой, способной горы свернуть.

– Да! Что хочу, то и делаю! Тебя сюда не звала, так что катись к своим крошкам!

Я вырвалась и убежала куда глаза глядят.

СТРАНИЦА ВЫРВАНА.

Господи, я ведь пишу это не для него, не в дневник Лёши! Так чего я пишу враньё, что только что вырвала? Никуда я не убежала, не вырывалась, не дралась с ним. ДУРА. Я честно напишу то, что чувствовала на самом деле. Признаюсь, о Лёше я не думала вовсе!

– Да! Что хочу, то и делаю! Тебя сюда не звала, так что катись…

Я не договорила свою дерзкую фразу, взвизгнув, потому что Воронцов резко дёрнул меня к двери, что находилась неподалеку, и буквально впихнул в крошечное тёмное помещение.

– Ты что…

Смолкла, потому что он впился в мои губы поцелуем и припечатал к прохладной стенке. Я в полном шоке пыталась его оттолкнуть, но это равносильно попытке толкнуть гору. Лерка права была, поцелуи бывают разные. Этот был совершенно другим, выбивал из меня воздух и заставлял кружиться всё вокруг. Я ничего не видела в кромешной тьме, только чувствовала, как его тело слилось воедино с моим. Ещё никогда меня так не касались. Тесно и горячо. Воздух, которого стало катастрофически мало, заискрился. Я дрожала от блаженства, чувствуя только его горячее частое дыхание, влажные мягкие губы, и отвечала на ласку его языка своей лаской. Казалось, это длилось бесконечность. Всё моё тело плавилось в его руках, становилось податливым и разгорячённым.

Я даже не поняла, в какой момент он прекратил крепко сжимать меня, его руки стали уверенно и настойчиво изучать каждый плавный изгиб. Это порождало во мне какую-то незнакомую, мучительно-сладкую истому. Я услышала свой же удивлённо-восхищённый вздох, стоило его рукам остановиться на груди. Он медленно поглаживал полушария, словно дразнил и целовал при этом так, что начинали подкашиваться ноги. Помню все эти невероятные ощущения, словно всё это происходило минуту назад, помню каждое своё ответное движение, и даже не понимаю, почему так реагировала. Но приди Андрей сейчас в мою комнату, я бы обязательно захотела всё это повторить.

Словно двигаясь на его руки, что творили со мной невероятное, я выгнулась дугой и судорожно хватала воздух губами, когда он выпустил их, спускаясь по подбородку ниже к шее, затем вдоль выреза, заставляя кожу покрываться мурашками в месте касания, а внутри, параллельно его жарким губам, неслась огненная волна, прямо вниз живота. Большой палец его руки играл с уже затвердевшим соском. В полной тишине я отчетливо слышала своё шумное, дрожащее дыхание и нереальный, словно не мой, возбуждённый стон. Подумать не могла, что грудь может быть настолько чувствительной. Внезапно он сдвинул ткань платья и едва зацепил сосок зубами. Я поджала ноги, от сладкой судороги в самом сокровенном месте и, наконец, испугалась того, что он со мной творил, испугалась этих сладких ощущений.

– Стой, хватит, Андрей… – просила я дрожащим голосом. – Пожалуйста, нет!

Он отстранился, но вжался в меня всем телом, нависая надо мной и распаляя своим дыханием лицо.

– Разве ты не за этим явилась сюда? – рычал он непривычно сиплым голосом. – Хотела трахнуться с первым встречным? Так почему теперь останавливаешь? Чем я не угодил? Меня ты хотя бы видела больше одного раза!

– Не хотела! – лепечу я, стараясь восстановить дыхание, но он перебивает, захватывая ладонью мне ягодицу и вжимая в себя.

Я ахнула, ощущая его возбуждение.

– Не ври мне! Знаешь, почему мужчины в первую очередь всегда смотрят на шлюх, что наряжаются подобно тому, как нарядилась сегодня ты? Потому что они сами кричат о своей доступности! Мне достаточно сделать так…

Он скользнул от моей ягодицы чуть ниже, к краю юбки и поднял мне ногу на своё бедро. Другой рукой задрал ткань и сжал в кулаке край трусиков, натягивая их. Одно резкое движение и он порвёт их на мне!

– И трахнуть прямо у этой стены.

– Не надо, – умоляю я.

Он отпустил трусики, и сжал меня ладонью именно ТАМ. Я издала стон и рефлекторно дернулась. Это было непередаваемо. Всё пульсировало и изнывало от желания.

– Место не то? – слова прозвучали с издёвкой. – Неужели думала, что тот мудак тебя в пятизвёздочный отель повез бы? Зачем, когда можно добраться до всего сокровенного, даже не раздевая?

Он резко раздвинул края платья, оголяя ничем не прикрытую грудь. Даже не смотря на темноту, мне было безумно стыдно. Хотелось толкнуть его, и в тот момент я поняла, что не могу сопротивляться, ноги начинают слабеть. Но его пламенный невероятный поцелуй теперь тут не причём.

– Андрей… – в панике зову я, не понимая, что происходит.

Тот явно не видит перемены. Резко поворачивает меня лицом к стене, и вжимается прямо в центр моего возбуждения.

– Чувствуешь, Мила? – рычит низко он. – Когда у мужчины так стоит, он перестает думать головой. Поэтому прежде чем отвечать на флирт, соблазнять, целовать его и позволять себя трогать, ты должна понимать, что делаешь. Ты же взрослая, Милая моя! Сдать назад в "разгар вечеринки" будет очень сложно. Ему будет плевать на твои мольбы, он тебя едва знает. Ты лишь лёгкая добыча, что сама спровоцировала и завела его. Примет за некую игру в неприступность.

Он снова зажал мне трусики, готовясь спустить их.

– Ну так что, Мила? Мне тебя трахнуть или всё же отвезти домой?

– Домой… – прошептала я, едва слышно, и вздрогнула от его шумного вздоха.

Андрей отступил, отпуская меня. Тогда стоять самостоятельно стало практически не возможно. Я медленно и беззвучно опадала, скользя щекой по стенке.

– Ты что делаешь? – не понял он, подхватывая меня. – Поправляемся и едем домой.

– Не могу, – вяло призналась я.

Он на ощупь ищет мне лицо и поднимает к себе.

– Эй-эй, – немного напугано позвал он. – Милая моя… Успокойся, поняла? Я бы не стал…

Он решил, что напугал меня. Напугал, конечно, но не до этого состояния. Хотелось ему сказать это, но я не могла даже рта раскрыть.

– Милана? – почувствовала, как он прижал меня к себе, поправляя платье, что разворотил минутой ранее. – Тебя угощали выпивкой?

Слабо кивнула. Сам же говорил, что это норма в клубе, что девушка не должна за себя платить…

– Вот бл.ть! И что мне с тобой, делать, малышка Соболева?

Помню, как глаза закрылись, и зазвенело в ушах. Долго так, монотонно. До тех пор, пока тело полностью не расслабилось.

Я проснулась, чувствуя под щекой твердую грудь. Прямо из неё мне ухо отдавал размеренный звук сердцебиения. Чуть потянулась, стараясь выпрямиться, как поняла, что моя нога переплетена с чужой ногой, гораздо больше моей. А руки обнимают крепкий торс. Сердце ухнуло в пятки. Где я? С кем я? Некоторое время я ещё боялась открыть глаза, прислушиваясь к ощущениям своего тела. Вроде ничего особенного, разве что голова раскалывалась.