— Боже а я уже совсем об этом и забыла хохотала Лиза. — А ты помнишь! Сколько нам тогда лет то было?

— Тебе шесть, а мне семь. А еще через неделю эта история с голубями. Помнишь? Твой дед наловил их на чердаке и хотел пустить в суп. А ты прокралась в ванную, где он их оставил, сперла и выпустила на волю. А мы с Колькой честно врали что понятия не имеем где ты когда он искал тебя, а ты пряталась за гаражами.

— Вот, блин. А я и забыла совсем эту историю. — продолжает смеяться Лиза.

— Это все потому что ты была просто генератором таких историй и происшествий. С тобой же все время что то происходило. Я все про тебя помню Ромашка.

— Не может быть!

— В самом деле? Я например помню как мы с Колькой учили тебя кататься на коньках.

— Ооо! Я помню! Я ведь так и не научилась! Бедная моя попа, я упала на неё тогда столько раз что на целую жизнь вперед бы хватило! Но видимо танцы на льду это совсем не моё! — смеется Лиза.

— Да мне так больно было наблюдать за тем как ты раз за разом падаешь и трёшь свою тощенькую попку. Хотя я и мучился от эрекции желая тоже её потрогать.

— Да ладно! Сколько тебе лет то было?

Лизонька у нас мальчиков это знаешь ли довольно рано начинается. Но когда мы летом помогали тебе освоить тот здоровенный велик было ещё хуже. Я ведь придерживал его сзади за багажник и твоя попка в шортах так и мелькала у меня перед носом. И ещё твои волосы постоянно попадали мне на лицо и я вдыхал их запах. Это было по настоящему жестко. Мне было так больно ходить как никогда до этого. Моя бедная правая рука отнималась просто в эти дни. Мне было достаточно представить как я провожу рукой по твоей попе или касаюсь груди и я взрывался таким фонтаном, что глаза закатывались. Как же ты мучила меня тогда! Но я бы не отказался от этого ни за что на свете.

Я слегка отдвинулся боясь продемонстрировать что сделал с моим дружком воспоминания, её смех и такие сексуальные постанывания от переизбытка чувств. Но оказалось что от моей Ромашки не спрячешься и её рука вдруг скользнула снова властно обхватывая меня.

— Вот даже как? игриво подняла она одну бровь и от этого у меня опять пошла голова кругом.

— Да вот как то так. — только и смог выдавить я из себя.

Лиза сдернула с нас одеяло и села.

— Ну теперь держись, Ромочка. Настала моя очередь тебя помучить.

— Девочка моя а что два месяца и месяц впереди без секса не достаточное мучение? неуверенно спросил я, уже на самом деле горя от предвкушения.

— Не — а. — и Лиза толкнула меня в плечо укладывая на спину и прижимая мои руки к кровати. — Держи свои руки на месте.

Она оседлала меня и прикосновения её влажного лона к коже живота уже было достаточно что бы меня выгнуло в наслаждении. Но она наклонилась и стала нежно и неторопливо целовать меня в губы. Я с трудом держался в заданном ею темпе, отчаянно желая углубить и ускорить наш поцелуй. Но Лиза насытилась моим ртом и двинулась ниже, все так же невыносимо медленно, постепенно соскальзывая ласками рта и всем своим сладким телом все ниже. Её грудь и твердыми сосками скользящая по моей коже, это настоящие испытание выдержки и мне казалось что еще пара минут и я провалю это испытание, просто подмял Лизу под себя. Когда она добралась до моего пупка и прикусила кожу на животе я уже готов был вцепиться в подушку зубами, что бы не стонать так громко, что бы разбудить всех в соседних номерах.

Неугомонная Лиза скользнула языком по всей длине моего члена, заставляя его подпрыгнуть преследуя горячую влажность её языка. Лиза обхватила его рукой и подняла глаза на меня.

— О господи — прохрипел я заставляя работать сведенное похотью горло. — Любимая ты уверена?…Ты не должна…

Но Лиза еще раз провела языком по моей длине и я заткнулся, закатив глаза.

— Теперь я хочу что бы ты смотрел. Не закрывай глаза, — приказала она низким сексуальным голосом.

Ох ты ж мать твою! Да ни за что на свете я бы и так их не закрыл! Столько лет я доводил себя фантазиями о её рте на моем члене. Представлял как смотрю в её невозможные зеленые глаза пока она вбирает мой член в раскаленную глубину своего рта. Кончал как безумный слетая с катушек от этой картинки в своих больных мозгах.

Лиза по прежнему не отпуская моего взгляда нежно облизнула каждую вздувшуюся вену на моем сочащемся уже влагой члене. Приласкала мою головку, слизав выступившую влагу. Задумчиво облизала губы, словно смакуя мой вкус. От этого движения, от ощущений и от осознания что это делает моя Лиза, что это её рот обволакивает мой член горячей влажностью у меня совсем поплыло в голове. Я отчаянно застонал и бедра непроизвольно дернулись вверх, умоляя её о большем. И она дала мне больше. Я не знаю как мои глаза не вылезли из орбит, когда я заставляя их оставаться открытыми. Как они не сгорели от вида того как губы Лизы скользят по моему члену и дарят такие запредельные ощущения. Я оказался на грани так быстро как это только возможно. Я едва сумел сосредоточиться что бы из горла смогло вырваться что то кроме стонов и хрипов, и предупредить её как уже близко, как Лиза остановилась сама. Она стала опять целовать мой живот и бедра, а огненный шар уже скатившийся с моего позвоночника прямо в мои яйца, медленно откатился назад. Я рыпнулся, что бы подмять Лизу под себя, но она толкнула меня обратно и вернулась к своим издевательствам.

Вскоре я опять оказался на самом краю и извивался и рычал под ласками её жестокого рта. Но Лиза опять остановилась доводя меня уже до яростного исступления. Мои яйца сгорали в огне, а член раздуло так что мне казалось он лопнет от малейшего прикосновения. Я дошел до яростного исступления, желая этой разрядки больше чем следующий глоток воздуха.

— Дай мне кончить, Лиза, — умолял я, задыхаясь.

Но она только продолжала дразнить меня не сводя взгляда с моего лица. Я видел как она упивается тем, что со мной творит. Наслаждается каждой секундой того как я сгораю до черных углей, до пепла от движений её божественного рта.

— Дай мне кончить или клянусь, трахну тебя так жестко, что завтра и с постели встать не сможешь! — рычал я совершенно обезумев.

— Угрозы, одни только угрозы, — выдохнула эта садистка у самой моей готовой взорваться головки.

— Ты сама напросилась! — взревел я уже вообще ничего не соображая.

Опрокинул её на спину так что её голова свесилась с постели я резко развел её ноги и вбил себя в неё одним безжалостным движением. Рыча как бешеный зверь, задыхаясь, и почти ослепнув от пота заливавшего глаза я буквально вколачивал тело Лизы в матрас. Кровать скрипела и прогибалась, билась об стену в диком темпе моих толчков. Лиза поймала мой сумасшедший ритм и обхватив меня ногами встречала мои движении с не меньшим исступлением. Её ногти буквально полосовали мою спину доводя ощущения до запредельности. Когда она закричала сжимая меня внутри так сильно, до боли, я рухнул в собственный оргазм. Я разбился на куски упал на тело Лизы пустой, изломанной оболочкой, лишенной разума и дыхания.

Теперь ей принадлежало все внутри меня. На самом деле всегда наверное принадлежало. Но именно сейчас я ощутил до какой же степени она владеет мной. У этого не было границ и пределов. Это было огромно как вся Вселенная и никак нельзя было это изменить или хоть как то преуменьшить. Я задыхаясь, ловил открытым ртом мокрую кожу Лизиной щеки и понимал что если она не придет в мою жизнь навсегда, то и в этой жизни для меня больше не будет никакого смысла. Без неё я пустая оболочка. Черная дыра, которая поглотив все вокруг должна схлопнутся и просто перестать быть.

Глава 20

Я отключилась и проснулась от ощущения что тепло тяжелого тела рядом сменилось прохладой одеяла. Поежившись ощутила уже почти незнакомую сладостную боль во всем теле. Улыбнувшись я натянула одеяло до подбородка и приоткрыла глаза. В сером свете рассвета Рома сидел на краю моей кровати уже полностью одетым. Его широкие плечи были ссутулены словно от огромной тяжести. От вида его мощной спины мне стало не по себе. Так словно он уже вдруг стал от меня безумно далек и это причиняло неожиданную боль.

— Уже уходишь? — хрипло спросила я.

Рома резко обернулся и протянул руку ко мне, коснулся лица в очень нежном и трепетном жесте, а потом сжал пальцы в кулак словно пряча там ощущение моей кожи.

— Я ведь обещал что дам тебе время, Ромашка. Поэтому да, уже ухожу.

— Еще очень рано.

Сама не понимаю почему так хочу удержать его. Завалить обратно в постель и приклеиться опять к обнаженной горячей коже. Двигаться опять в едином ритме, что выгоняет из меня всех моих демонов и сомнения.

— Лучше сейчас. Потом вообще не смогу уйти!

Рома наклоняется и пронзительно нежно целует меня в губы чуть саднящие после наших ночных безумств. От него еще пахнет мной, потом и нашим сексом.

— Ты не был в душе?

Он качает головой и снова целует уже жаднее и настойчивей.

— Хочу еще хоть какое то время ощущать на себе тебя. — шепчет он.

Его тело надо мной вновь знакомо напрягается, и поцелуй углубляется опять становясь знакомо неистовым! Но потом Рома стонет как от боли и отрывается от моего истерзанного рта. Осыпает быстрыми поцелуями лоб, веки, щеки.

— Если бы ты знала как мне невыносимо тяжело уходить от тебя Ромашка моя родная. Возвращайся ко мне! Я буду ждать тебя. Ждать так как никогда и ничего в жизни не ждал!

И он последний раз впивается в мои губы, коротко и жадно и оторвавшись исчезает из моего номера. А я смотрю в светлеющее окно и не понимаю почему же так сильно болит внутри?

Но наш безумный ночной марафон все же настигает меня и я проваливаюсь в сон без сновидений. И кажется что тут же меня кто начинает трясти за плечо. Хмурюсь и открываю глаза. Вижу прямо перед собой Дани. Он обеспокоенно смотрит на меня. За окном уже давно явно день в разгаре.