Гарольд Магнус дал распоряжение секретарю начать переговоры с подразделениями психиатрической службы, чтобы там подобрали необходимых Кэрриол «крепких парней». И теперь был готов завершить беседу с боссом Четвертой секции:

– Так вы сказали, что у него нет шансов пройти всю дистанцию до конца? – Министр скользнул в кресло и посмотрел на Кэрриол поверх очков. Сандвичи он запил глотком старого доброго солодового виски.

– Да. Или, скажем так, у него все будет получаться, пока он на Севере. Меня тревожит то время, когда он снова соберется на Юг. При наших нынешних темпах он пересечет тридцать пятую параллель около первого мая. И повсюду его будут встречать гигантские толпы. Не знаю, какова будет его реакция на такое число людей, но, думаю, его мессианский запал получит сильный толчок. Если бы Кристиан был циником, или работал ради денег, или устроил представление, стремясь к власти, нам было бы намного проще. Беда в том, господин министр, что он абсолютно искренен! Считает, что на самом деле помогает. Разумеется, помогает. Безмерно! Но только представьте, что произойдет, когда он попадет в Лос-Анджелес. Он намерен ходить пешком, и миллионы людей кинутся на улицы составить ему компанию. – Джудит осеклась, у нее словно перехватило дыхание. – Боже мой! Боже мой!

– Что такое?

– Идея. Зреет в голове. Постойте, дайте сформировать. Это относится к тому, что я только что говорила. Май. Май – конечный срок. В мае мы должны положить конец публичным появлениям Кристиана. Возможно, после какого-нибудь продвинутого курса лечения он придет в себя. В таком случае возобновим тур в той точке, где он был прерван.

– Не понимаю, как мы должны поступить? Убрать его с глаз и объявить, что он заболел и ему требуется медицинская помощь?

– Эта мысль мне приходила в голову, но я ее отбросила. Мистер Магнус, что, если нам кончить дело на высокой ноте – громом, а не нытьем? Я вынашиваю эту идею с самого шоу Боба Смита. Я подумала, пусть это будет не бесконечный рекламный тур. Старт! Долгий обратный отсчет перед космическим стартом. Подумайте об этом, господин министр. Самое последнее появление на публике!

Гарольд Магнус улыбнулся:

– Дорогая Джудит, в вас пропадает великий интриган. В душе вы такая и есть, потому что совершенно правы. Кристиан должен уйти громко. Это должно стать космическим явлением.

– В Вашингтоне, – предложила Кэрриол.

– Нет. В Нью-Йорке.

– Нет, нет! Пеший поход, господин секретарь. Он мечтает о таком с Декейтера. Поход из города в город, и весь путь только пешком. Из Нью-Йорка в Вашингтон, в мае. Дело потребует определенных организационных усилий, но пусть его мечта осуществится. Пусть идет из Нью-Йорка в Вашингтон весной, когда на деревьях распускаются листья, люди возвращаются с Юга и принимаются за обычные дела. Прекрасное время для похода. На этот раз мы предоставим ему полную свободу. Пусть собирает народ от Бэттери на Манхэттене до берегов Потомака. Это будет марш тысячелетия. – Джудит напряглась и, словно превратившись в змею, отклонилась назад для рокового удара. Ее глаза сверкали. – О, конечно, мы так его и назовем: «Марш тысячелетия»! В конце можно обратиться к толпе со ступеней Мемориала Линкольна или в другом месте, где достаточно простора для тех, кто придет его послушать. Когда все завершится, он временно уйдет на покой, и мы поместим его в хороший, тихий санаторий.

– Господи! – Министр ощутил благоговейный трепет и одновременно испуг. – Марш такого масштаба! Как бы он не превратился в бунт.

– Не превратится, если мы правильно подготовимся. Конечно, потребуется серьезная помощь военных. На пути надо организовать приюты, пункты первой помощи, закусочные, комнаты отдыха и прочее. И поддерживать порядок. В нашей стране, мистер Магнус, люди любят парады, особенно если могут сами в них участвовать. Кристиан поведет народ в святая святых народа. Из того места, куда сотни лет назад приплыли первые иммигранты, в то, где они учредили правительство. С какой стати людям устраивать беспорядки? Атмосфера будет приподнято-карнавальная, а не бунтарская. Вы когда-нибудь следили за пешим или велосипедным марафоном в ясную погоду в выходные в Нью-Йорке? Тысячи и тысячи зрителей, и ни намека на беспорядки. Все радуются, все отдыхают – вышли на свежий воздух, а заботы вместе с бумажниками оставили дома. В течение многих лет эксперты утверждают, что ньюйоркцы так легко принимают похолодание, ограничение рождаемости, запрет на личный транспорт и прочее, потому что городские власти предлагают горожанам альтернативный стиль жизни. В нашем случае марш будет представлять космический марафон, во главе которого встанет Самый Главный Человек. Представьте: он вывел народ из дикости, боли и нищеты, дал ему веру, подходящую нашим временам и устраивающую людей. Так что пусть теперь возглавит их лично. А пока он идет из Нью-Йорка в Вашингтон, можно организовать дюжину других маршей по всей стране. Например, из Далласа в Форт-Уэрт. Из Гэри в Чикаго. Из Форт-Лодердейла в Майами. Мистер Маркус, вот это будет работа! Марш тысячелетия!

Джудит добилась невозможного – министр загорелся небывалой мечтой.

– Он согласится? – спросил Магнус, все еще испытывая сомнения.

– Попробуйте его остановить!

– Ваших людей – мозговой центр Четвертой секции – сразу определим на логистику. Я повидаюсь с президентом и озвучу ему идею. Если он даст добро, приступаем к делу. Хотя я не вижу причин, почему бы он забраковал наш план. С избранием на третий срок он воспрянул духом, наслаждается успехом и начинает подумывать, что история призывает его стать более великим президентом, чем Гус Ром. Может, помогло то, что он развелся с Джулией. Никогда бы не подумал, что он на это решится! Ладно, давайте попробуем. Марш тысячелетия. Вся страна всколыхнется в буквальном и переносном смысле, заявив остальному миру, что с депрессией покончено. Человек жив – как это прекрасно!

Кэрриол поморщилась и встала:

– Я планировала на пару дней остаться в Вашингтоне, но, подумав, решила, что мне лучше сразу вернуться к нему. Он находится в центре всей схемы, и это обязывает меня постоянно быть рядом, чтобы до мая он не разлетелся на части. Но я постараюсь, если вас устроит, каждую неделю прилетать в Вашингтон.

– Отличная мысль. При вас дела в Четвертой секции идут гораздо лучше, хотя должен отметить, что Джон Уэйн прекрасный заместитель. Ему бы еще ваши мозги, вообще бы цены не было.

– В таком случае я рада, что у него нет моих мозгов.

Министр состроил недоуменную мину, но тут же все понял и хмыкнул:

– Да, да. Надеюсь, Хелена сумеет подобрать вам сегодня вечером крепких парней.

– Уеду, как только их проинструктирую.

– Джудит?

– Да, мистер Магнус?

– Что, если он не продержится до мая?

– Даже в этом случае Марш тысячелетия состоится. С какой стати от него отказываться? Пусть он станет вотумом доверия к нему. Чем-то вроде гигантской открытки с пожеланием выздоровления.

Министр усмехнулся про себя. «Спи спокойно, мой друг!» Затем – такой уж он был человек – выполнил свой моральный долг и продемонстрировал показное отвращение:

– Какая же вы циничная стерва!


Браво, Джудит Кэрриол! Ты только что обеспечила себе будущее в министерстве. Теперь никто не свалит тебя с пьедестала! Твоя классификация за год возрастет не меньше, чем на два пункта, и этот жирный самодовольный, безжалостный обжора Магнус впервые за восемь лет назвал тебя по имени. Ты в полном порядке. Ты победила. Министр почти достиг того состояния, когда будет больше полагаться на тебя, чем на самого себя. В итоге тебя будут ценить не меньше твоего предшественника на посту главы Четвертой секции. Но тому не пришлось ничего завоевывать – он все получил автоматически, потому что он мужчина. Удивительно, что в наше время все еще продолжают принижать женщину. Но только не ее! Она лучше всего штата мужчин в этом городе, и недалек тот день, когда докажет это всем. В следующем году она получит машину, которая будет постоянно возить ее на работу и с работы. А к машине – и другие радости, и даже можно будет иногда посещать аукционы «Сотбиз»…

Джудит остановилась как вкопанная на тротуаре у входа в министерство. Ее машина осталась здесь, когда она вернулась из Белого дома. Должна была ждать, когда она выйдет, чтобы отвезти домой. Водитель получил четкие распоряжения. Время приближалось к девяти. Подморозило до десяти градусов. Начинался снег, усиливался ветер. На ней была одежда для поездки на машине, а не на автобусе. А этот старый подонок Магнус отослал ее автомобиль! Разумеется, нарочно – чтобы указать ей ее место. Я тебе это припомню. По дороге к автобусной остановке Джудит, почувствовав комизм ситуации, расхохоталась.


Когда Кэрриол присоединилась к Кристиану, тот был уже в Су-Сити, штат Айова. Ее пребывание в Вашингтоне затянулось. Подобрать крепких парней из психиатрической службы оказалось не так просто, а она не могла улететь, как следует их не проинструктировав. Затем из-за сильной снежной бури еще на день задержалась в Чикаго. Такой бури давно не видели даже в этом ледяном чистилище на Мичигане. К счастью, шестеро крепких ребят – и, кстати, отличных парней – успели улететь на вертолете за пять минут до начала катаклизма. А ей пришлось ждать Билли еще тридцать шесть часов.

Рабочий день Кристиана и его визит в Су-Сити заканчивался, и они договорились встретиться в аэропорту. Там они сядут в вертолет и полетят в Су-Фолс в Южной Дакоте.

Весь путь из Чикаго в Су-Сити Джудит боролась с плохим настроением – ей очень не хотелось возвращаться туда, где снова придется вести навязанный Кристианом образ жизни. Как же было хорошо в Вашингтоне, как уютно и приветливо в ее доме! Как было приятно общаться с людьми в министерстве – от Джона Уэйна до Моше Чейсена. Между шоу Боба Смита в Атланте и только что закончившимся слишком кратким визитом в Вашингтон прошло десять недель. Десять невероятных, опьяняющих и изматывающих недель. За десять недель она по горло насытилась Джошуа Кристианом.