Лорна Конвей - Это не сон

– В чем дело? – спросил Тадео, подходя к ним с дочерью на руках. – Ты уверена, что хочешь занять именно это место, Кэрри? – спросил он.

Кэролайн свирепо взглянула на него.

– Думаю, теперь очередь Антонии сидеть рядом с тобой, – резковато сказала она.

– Папочка! – Большие бархатные глаза Антонии сияли, что вызвало у Кэролайн еще большее раздражение. «Твой отец всего лишь мужчина, а не какой-нибудь бог!» – хотелось ей крикнуть дочери.

Тадео колебался, нахмуренно глядя на Кэролайн. Она отвела взгляд и уставилась в иллюминатор на взлетно-посадочную полосу, хотя вряд ли могла увидеть что-нибудь, кроме огней, мигающих в кромешной тьме.

– Ну, может быть, до тех пор, пока ты не уснешь, – согласился Тадео. – А потом мы поменяемся местами. Я хочу немного посидеть с мамой.

У Кэролайн внутри все сжалось. Я так и знала? – подумала она.

– А как же я? – захныкал Хуан.

– Такому большому мальчику нянька уже не нужна, – сказал Тадео, пристроив свой портфель на багажной полке и склонившись, чтобы усадить Антонию в кресло у окна. – Можешь пока вместо меня позаботиться о маме, – бросил он через плечо. – Она немного нервничает сегодня. Ты ведь знаешь, как мама не любит летать.

Кэролайн старалась не смотреть в сторону обтянутых брюками ягодиц Тадео, который склонился над сиденьем Антонии. Но это было нелегко, учитывая, что он находился всего в паре футов от нее, на уровне глаз.

У Тадео был великолепный зад. Проклятье, у него все было великолепным! И это часть ее проблемы. Ах, если бы он уродился низеньким, толстым и лысым! Если бы не волновал ее так безумно до сих пор!

С плохо скрываемым вожделением Кэролайн смотрела на его «тыл», когда Тадео повернул голову и встретился с ней взглядом. Она быстро отвела глаза, но было уже поздно – уголки его рта уже приподнялись в намеке на понимающую улыбочку.

Кэролайн изо всех сил старалась не покраснеть, но проиграла битву. Уже не первый раз за последние два дня она порадовалась, что у нее месячные. Потому что в противном случае одному Небу известно, на что мог бы склонить ее Тадео в течение этого полета. То, что она убедилась в неверности мужа, вовсе не отвратило Кэролайн от него в физическом смысле.

Как ни странно, она обнаружила, что теперь хочет Тадео как никогда раньше. Может быть, таким образом мать-природа заботится о сохранении семейных союзов? Или просто жизнь насмехается над ней за то, что она столь слепо, столь безоглядно любит этого человека?

– Я позабочусь о мамочке, папа, – сказал Хуан, раздуваясь от гордости за то, что ему доверили такое взрослое дело. – И еще я могу включить ей телевизор. У мамы это плохо получается. Дома она в таких случаях сердится и говорит ругательные слова.

– Вот как? – Тадео, устраиваясь в кресле через проход, устремил веселый взгляд на пылающее лицо Кэролайн. – Не может быть! Только не твоя мама. Твоя воспитанная, безупречная мама.

– Правда-правда, папа, – настаивал Хуан, несмотря на то что Кэролайн теперь сердито взирала на болтливого сына.

Внезапно тронувшийся с места самолет и голос капитана, известивший о скором взлете и пожелавший приятного путешествия, положили конец этому маленькому эпизоду. И как раз вовремя. Еще немного – и Кэролайн просто сгорела бы со стыда!

Она была рада хлопотам, сопутствовавшим взлету и последовавшему вскоре за этим обеду. Оба родителя приступили к своим прямым обязанностям: следить за тем, чтобы дети ничего не роняли и не проливали на колени.

После еды начались походы в туалет, снятие туфель и надевание носков, выбор телевизионной программы, опускание спинок кресел. Внимательная стюардесса принесла подушки и одеяла для детей, хлопоча над ними так, словно это ее дети. Несомненно, ей этого хотелось бы, кисло подумала Кэролайн, когда та одарила ее мужа очередной ослепительной улыбкой.

Наконец в салоне притушили огни. Антония почти сразу же заснула. Немного погодя задремал и Хуан, этот маленький предатель, как мысленно назвала его мать.

Когда Тадео склонился к ней через проход, Кэролайн замерла в своем кресле.

– Лучше переложить Антонию на твое место, – прошептал он. – Ее и пушкой не разбудишь.

– Почему бы не оставить все как есть, Тад? – в отчаянии спросила Кэролайн.

– Нет, – твердо сказал он. – Я хочу поговорить с тобой. И не через проход.

Понимая, что отговориться не удастся, Кэролайн вздохнула и встала. Тадео поднял спящую Антонию и стал устраивать ее рядом с братом. Сердце Кэролайн сжалось при виде того, как бережно муж обращается с дочерью. Как поправляет подушку и подтыкает одеяло. Как целует ее, а потом Хуана в щеку.

И тогда она окончательно осознала, что ничто не заставит Тадео потребовать развода. Он останется ее мужем независимо от того, любит ее или нет.

Тадео выпрямился и улыбнулся Кэролайн.

– Наконец-то, – со вздохом сказал он. – Садись-ка к окну, моя милая. Мне будет спокойнее, если единственный твой путь к отступлению будет лежать через мои колени.

Кэролайн стиснула зубы, когда он взял ее под локоть и чуть ли не насильно усадил в кресло у иллюминатора.

– Я помогу тебе, – сказал Тадео, наклоняясь, чтобы застегнуть ремень.

Она сидела не шелохнувшись и пыталась унять дрожь, вызванную его близостью и случайными легкими прикосновениями к немедленно напрягшейся груди. Потом Тадео поднял голову, и его губы оказались всего в нескольких дюймах от ее рта…

Это был долгий, медленный, чувственный поцелуй, от которого перехватило дыхание, а сердце пустилось вскачь.

– Тад, прекрати, – слабо запротестовала Кэролайн, когда муж на мгновение отстранился, чтобы перевести дух.

– Прекратить – что?

– Перестань смущать меня. Нас могут увидеть.

– Почти все спят, – пробормотал он, обхватывая рукой ее шею и глядя прямо в глаза. – Или смотрят телевизор. Но в любом случае меня это мало беспокоит. Ты так чудесно, так сексуально выглядишь сегодня, что просто сводишь меня с ума. Честно говоря, это безумие не прекращается с той самой ночи. Я не перестаю думать о том, что ты со мной делала тогда…

Подушечкой большого пальца Тадео обвел контур ее рта, и губы Кэролайн, все еще влажные и немного саднящие после его поцелуя, сами собой приоткрылись.

– У тебя очень красивые губы, – пробормотал он. – Ты даже не представляешь, какое чудо наблюдать, как твоя жена делает это, знать, что она хочет это делать. Господи, я не могу дождаться, когда все повторится!

– Тад, ради Бога, – выдохнула она, отбрасывая его руку. – Я… я не могу. Не здесь. Я не могу!

Тадео казался озадаченным, словно ему и в голову не приходило, что жена способна на такое здесь и сейчас. Но, проклятье, Кэролайн чувствовала, что это было бы вполне возможно, если бы он продолжал настаивать. У нее голова пошла кругом, когда она заглянула в темную бездну своих желаний.

Смесь тревоги и смущения сделала ее совсем несчастной, и слезы защипали глаза Кэролайн. Разве можно продолжать так хотеть его, зная, что для него это – только секс?

– Нет-нет, конечно же не можешь, – пробормотал Тадео. – Прости, если расстроил тебя. Я совсем не хотел этого. Я никогда не стал бы просить о том, что тебе не по нраву. Проклятье, Кэрри, не плачь! Я не правильно понял твой взгляд, который ты бросила на меня раньше. Я подумал… Да ладно, какая теперь разница, что я подумал! Я явно ошибся. – Он обнял ее и притянул к себе. Иди сюда… Шшш… Не плачь… Ты устала, вот и все. Путешествие с детьми всегда испытание. Но скоро мы вернемся домой и снова заживем нормальной жизнью. Правда? – Он отстранил Кэролайн от себя и внимательно посмотрел в ее заплаканное лицо. – Прощаешь меня?

Она только моргала и ничего не говорила.

Тадео вздохнул.

– Ты должна понимать, какой восхитительной была той ночью. Я не был бы нормальным мужчиной, если бы не хотел, чтобы это повторилось. Но, естественно, не здесь. Честное слово, я никогда не предложил бы что-то обидное или унизительное для тебя. Никогда!

При этих словах глаза Кэролайн снова наполнились слезами, и Тадео опять привлек ее к себе.

Она хотела простить и забыть – все! Но прощение не приходило. Внутри рождалось что-то совсем другое, что-то холодное и враждебное, темное и опасное, сильное и неистовое.

Из каких-то неведомых глубин циничный голос бормотал: ты все время шла на компромиссы в этом браке. Пора остановиться. Пора показать неверному, лживому подонку, что совершенное им даром не пройдет. Пора вывести его на чистую воду!

Кэролайн содрогнулась, подумав, к чему это может привести. Прямиком к разводу. И все же воображаемое действо таило для нее некоторое очарование, хотя она и продолжала тихо всхлипывать в объятиях мужа. Ужасно хотелось посмотреть на лицо Тадео, когда он узнает, что ей известно о Рите; увидеть его панику, когда он поймет, что его могут лишить детей. Внезапно Кэролайн поняла, почему месть иногда называют сладкой.

Но месть была также и всеразрушающей.

Кэролайн разрывали противоречивые чувства. Бедный Гамлет! Теперь она могла оценить его мучения. Быть или не быть – вот в чем вопрос!

Ей просто необходимо поговорить с кем-нибудь, кто более трезво смотрит на вещи, не позволяя чувствам затуманивать суть происходящего. С кем-нибудь, кто сможет подсказать, как лучше поступить.

Только не с матерью. О Боже, нет! Ей нужен человек, который не будет презрительно фыркать и строить гримасы, кто правильно оценит цель ее усилий, сводившихся не только к тому, чтобы сохранить брак, но и к тому, чтобы спасти счастье своих детей.

Ей нужен кто-то другой. Но кто?

Слава Богу, Тадео заранее заказал машину, и та уже поджидала их в аэропорту Хитроу. Кэролайн не вынесла бы стояния в очереди за такси.

Интересно, выгляжу я так же ужасно, как чувствую себя? – думала она, проходя через таможню вместе с оттягивающей руки Антонией. Не менее сонный Хуан висел на плече Тадео, который шел впереди. Их багаж лежал на тележке, которую устало толкал муж свободной рукой.