- Не плачь, Спрайт, - низкий хриплый голос Даниэля нарушил тишину.


Я испуганно подскочила, крепче сжав его руку.


Я нависла над ним, лаская его лицо.


- Ты проснулся.


- Вроде того.


Я наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.


- Я справлюсь.


Он прочистил горло, и я потянулась за льдом, проведя кубиком между его пересохших губ. Он пробормотал благодарность, открыв рот еще для одного.


- Прости, что я расстроил тебя.


- Прекрати это.


Он потянул меня за руку,  молча прося подойти ближе. Я наклонилась, подняв его руку ко рту, целуя ушибленные костяшки пальцев.


- Что тебе нужно? Тебе больно? Мне позвать медсестру?


- Нет. Я хочу, чтобы ты знала… - он снова откашлялся, и я дала ему больше льда, позволяя холоду успокоить боль. Когда он заговорил, его голос был тихим. - Я не превышал. Олень выбежал передо мной, и я свернул, чтобы избежать столкновения. Я потерял контроль.


- Я знаю. Доктор сказал, что если бы ты ехал слишком быстро, ущерб был бы гораздо хуже, - я запнулась, успокаивая себя, потому что «гораздо хуже» означало смерть. – Хотя твой грузовик полностью разбит.


- Черт. Мне нравилась моя машина.


- Это неважно. Грузовик можно заменить, тебя - нет. Ты здесь, и это самое главное.


- Да, – выдохнул он. - Я помню, как выскочил олень, все остальное размыто. Я вроде вспоминаю, как взлетел в воздух, и мир начал вращаться. - Он облизал губы. - Я проснулся здесь.


- Не думай об этом. Тебе нужно сосредоточиться на исцелении.


Он посмотрел вниз на свое тело, поморщившись.


- Хочу ли я знать?


Я перечислила его травмы со стальной решимостью оставаться спокойной.


- Ты не будешь работать некоторое время. А также не сможешь водить.


Он нахмурился.


- Как же я приеду к тебе?


Я закатила глаза. Об этом он переживал?


Обхватив его лицо ладонями, я встретила его взгляд.


- Тебе больше не нужно приезжать ко мне, Даниэль. Уже нет.


- Почему?


- Потому что я буду рядом с тобой.


- Я не понимаю.


- Я переезжаю к тебе.


Вся его боль и беспокойство исчезли, когда вспыхнула его улыбка. Это было именно так, как я себе представляла, не считая порезов и ушибов, портивших его красивое лицо.


- Да? – выдохнул он.


- Да.


- Скоро?


- Я перевезу свои вещи постепенно. Но я буду ухаживать за тобой.


Он потянул мою руку, и я опустила свое лицо ближе, чтобы он поцеловал меня. Я знала, каких усилий это требует от него, поэтому отстранилась.


- Но сейчас ты будешь отдыхать.


- Уже мной командуешь.


- Привыкай к этому.


Он сжал мои пальцы.


- С удовольствием.


Я села, поглаживая его руку.


Мы молчали несколько минут.


- Эйвери…


- Хм?


- Можно мне три?


Я прижала его руку к своему лицу.


- Я так сильно люблю тебя, Даниэль Спенсер, и я не могу вспомнить, какой была моя жизнь до встречи с тобой.


- Хммм.


- Я буду выхаживать тебя.


Он надул губы.


- Это включает губку?


Я засмеялась, затем встала и прижалась к его губам.


- Я никогда не отпущу тебя. Ни за что.


- Идеально.


Я снова поцеловала его, улыбаясь, когда его губы потянулись к моим.


- И еще бонус. Я не могу дождаться, чтобы жить с тобой. Я хочу быть с тобой каждый день.


Он вздохнул, закрывая глаза. Наш короткий разговор исчерпал его. Но на губах играла улыбка.


- Мне нравится бонус.


Даниэль




- Это последняя? – спросил я.


Эйвери кивнула, оглядывая свою квартиру.


- Ты уверена, что не хочешь эту мебель, Спрайт? У нас много пространства.


- Нет. Кое-что из этого я приобрела на барахолке, а некоторые вещи уже были здесь, когда я переехала. Девушка, которая будет здесь жить, в восторге от них. Мою кровать можно поставить в гостевую комнату, и мы уже взяли те вещи, которые я хотела видеть в твоем доме.


Я поцеловал ее в щеку.


- В нашем доме, - напомнил я мягко.


- В нашем доме, - согласилась она. - Наш дом.


Я снова поцеловал ее. Дом был домом только тогда, когда она была там, и теперь она будет там каждый день. Я был избалован всегда, когда она была рядом.


Проведя пару дней в больнице, я почувствовал облегчение, когда меня выписали, и я смог вернуться домой. У меня все болело, загипсованная рука доставляла неудобство, а ребра горели огнем каждый раз, когда я двигался. Но было здорово вновь войти в свою дверь, даже если я двигался со скоростью улитки.


В течение следующих нескольких недель я узнал, насколько мало́ мое терпение к моим физическим недостаткам. Мне во всем нужна была помощь, и пришлось положиться на свою семью и Эйвери. Она взяла отгул и была со мной первые пару недель. Эйвери взялась за мое выздоровление лучше, чем я бы смог, редко теряя со мной терпение. Я ненавидел, что нуждался в помощи, чтобы принять душ, одеться, сесть и даже побриться.


Я быстро обнаружил, что становился беспомощным, когда дело касалось моей левой руки; царапины на лице и шее стали доказательством этого после того, как я в первый же день настоял на собственноручном бритье. Эйвери дразнила меня, вытирая кровь с моей кожи.



- Серьезно, Даниэль. Ты выжил в аварии, чтобы затем убить себя бритвой, потому что ты такой упрямый?



Я засмеялся, потому что она была права.


Эйвери не позволяла мне жалеть себя или слишком сильно перегружать. Пришлось признать, что мне нравилось  дремать, когда она настаивала. В первые несколько дней это было необходимо, а затем стало предлогом, чтобы она легла рядом со мной. Мы смотрели фильмы, разговаривали, и она читала мне, успокаивая и расслабляя своим голосом.


Когда силы вернулись ко мне, мы гуляли по окрестностям, исследуя и наслаждаясь временем, проведенным вместе.


Однако ей пришлось вернуться на работу, и спустя несколько дней в одиночестве я начал сходить с ума и побрел в клинику. Сначала Кейтлин и Эйвери возражали, но Стивен был на моей стороне, и мы пришли к соглашению. Я не мог поднимать или обследовать животных, но  помогал консультацией и советом. Я старался не переусердствовать, но это помогало скоротать время в течение дня.


Каждый вечер, когда Эйвери возвращалась домой, она приносила с собой кое-что из вещей. Бэт и Райан были удивительными и помогали ей по выходным перевозить больше ее вещей в наш дом. Она сложила коробки в гостевую комнату, постепенно распаковывая их, и сегодня прибыла финальная партия. Я поехал с ней, ни разу не высмеивая ее вождение. Те немногие уроки, которые я провел с ней, помогли Эйвери расслабиться за рулем, но я знал, что она всегда будет осторожным водителем. Я не предложил ей сре́зать, сократив дорогу, знал, что она никогда больше не поедет по этой дороге  даже в самый солнечный и сухой день.


Однажды папа отвез меня на место, где произошла авария, и я собственными глазами увидел доказательства в виде ущерба, причиненного моим грузовиком.



Мой желудок накренился, когда я увидел массивные выбоины в земле и корни деревьев, вырванные грузовиком.


Папа стоял рядом со мной, твердо держа руку на моем плече, пока мы обследовали местность.


- Эйвери ненавидит, когда я использую эту дорогу.


Его голос был низким, когда он заговорил. 


- Твоя мать тоже ненавидит эту дорогу, Даниэль.


Я взглянул на него. 


- Она никогда ничего не говорила.


- Ты взрослый человек, способный принимать свои собственные решения. Поэтому  она держала свое мнение при себе. Но я думаю, теперь в твоей жизни есть две очень важные женщины, которые ее ненавидят. Возможно, ты захочешь внести изменения, - он замолчал на мгновение. – Кейтлин тоже не слишком ее любит.


- О.


- Как и я.


Я кивнул, удивляясь плотности его голоса. В этом вопросе не было никакого выбора. 


- Ну, тогда, я думаю, правило большинства.



Мы оба были рады покинуть это место. На самом деле, тот факт, что я был не единственным в автомобиле на дороге в тот роковой день, было чудом. Мужчина, ехавший за мной, позвонил в 911, и поэтому меня быстро спасли. Парамедики, прибывшие на место ДТП, узнали меня и позвонили отцу, как только мы приехали в больницу. До сих пор я имел лишь смутные воспоминания о том, что произошло, и я не страдал от их отсутствия. Я знал, как расстраивалась Эйвери, когда кто-то поднимал эту тему.