Эйвери снова посмотрела на меня, запаниковав.


-  Ты ведь не думаешь, что он может пойти от двери до двери, продавая вещи? Клоуны не блуждают по окрестностям?


Я запустил руку в ее густые кудри, склонившись над консолью.


- Думаешь, я бы позволил клоуну подойти к тебе, Спрайт? Этот мудак скорее найдет свои большие красные туфли в заднице, лежа лицом на дороге, чем я позволю ему приблизиться. Никаких блужданий. Никаких клоунов. Точка.


- Правда?


Я поцеловал ее. Крепко.


- Правда, - я снова поцеловал ее. - Лучше?


- Да.


- Итак, ты готова познакомиться с моей семьей? Уверяю тебя, порой они могут вести себя как клоуны, но они совершенно на них не похожи.


Убедившись, что ни один ниндзя-клоун не собирается нападать на нее, она немного расслабилась, и цвет вернулся на ее щеки. Я с облегчением выдохнул - плед, вероятно, не понадобится.


Она полезла в сумочку и достала мятную конфету, засунув ее в рот.


- Хорошо. Готова.


Я не смог сдержать смех. Не знаю, что делало ее более милой - странное отвращение к клоунам или пристрастие к мятным конфетам всегда, когда она нервничала.


Я еще раз поцеловал ее, потянув через консоль на свои колени. Я тоже хотел леденец, но не один из ее сумки. Тот, что у нее во рту, на вкус гораздо лучше, и было так приятно искать его. Я люблю целовать мою девочку.


Я усмехнулся и отпрянул, зажав мой приз между зубами.


- Ты опять украл мою конфету, – фыркнула Эйвери. - Ты мог бы попросить. У меня их много.


Я сунул конфету за щеку.

- Не с добавлением аромата Эйвери, – подмигнул я.


Медленный розовый румянец окрасил ее щеки, когда она развернула еще одну конфету, но изгиб ее губ дал мне понять, что она не против моей тактики по краже конфет. Хорошо, поскольку я не планировал останавливаться.


Сейчас, когда на лицо девушки вернулся цвет, а величайший страх упокоился, она стала выглядеть гораздо лучше. Посмотрев вниз по улице, я решил, что пора идти внутрь, прежде чем клоун решит взять что-нибудь из фургона. Я не знал, как Эйвери справится с этой ситуацией. И не хотел вынимать кого-то из слишком большого количества макияжа и костюма, но для нее я бы это сделал.


- Готова?


 Она расправила плечи.


- Готова.


___________________



Глаза Эйвери были огромными и испуганными, когда она знакомилась с моей семьей.


Мои родители выглядели спокойными и счастливыми, и они приняли Эйвери. Короткие волосы моей матери были все еще темными, с сероватыми прядями кое-где, и ее голубые глаза искрились за очками. Плохое зрение досталось мне от нее. В ней все еще присутствовал молодой дух, это было в мягком юморе и терпении. Рядом с ней стоял мой широкоплечий отец, его черные с сединой волосы поблескивали на свету. Его глаза, более темного оттенка синего, чем у матери, были дружелюбными, а взгляд открытым.


Только те, кто хорошо знал его, могли увидеть скрытую боль в выражении его лица или заметить борозды на лбу, когда он шел или передвигался определенным образом. Он был силен и упрям, и я унаследовал обе эти черты характера.


Мама обнимала Эйвери слишком долго, и папа шагнул вперед.


- Дай девушке вздохнуть, Джули, - он улыбнулся Эйвери. – Я отец Даниэля – Шон Спенсер. Прошу прощения за мою жену - она немного буйная.


Эйвери протянула ему руку.


- Приятно познакомиться с вами, мистер Спенсер.


Он покачал головой.


- Просто Джули и Шон, - затем он занял место моей матери и обнял Эйвери так, что ее ноги оторвались от пола.


Я закатил глаза на их восторженные приветствия. Не то чтобы я никогда не приводил девушку знакомиться с ними до сегодняшнего дня.


К счастью, Стивен вел себя прилично, улыбнулся и поприветствовал ее крепкими рукопожатиями. Пока не заговорил.


- Рад снова видеть тебя, Эйвери, - он подмигнул. - Ты выглядишь менее взъерошенной, чем когда я видел тебя в последний раз.


Кейтлин рассмеялась, и даже мои родители захихикали.


Я знал, что дразнить сегодня будут без остановки.


До сих пор это был обычный завтрак.


Когда мы все пошли по коридору, Эйвери посмотрела на меня.


- Я чувствую, как будто попала в страну великанов. Вы все такие высокие!


Я засмеялся. Она была права. Мама была самой короткой из всех нас - метр семьдесят. Кейтлин на семь сантиметров выше, мы с отцом были под метр девяносто, а Стивен на несколько сантиметров ниже. Эйвери сказала мне, что ее рост всего метр шестьдесят, так что неудивительно, что она чувствовала, как будто мы возвышаемся над ней. Я перекинул руку через ее плечо, провожая на кухню.


- Все в порядке, Спрайт. Хлоя меньше тебя. Намного.


 Она повернула голову и прижалась поцелуем к моей руке, прямо над татуировкой.


- Ей девять месяцев.


- Ага. Подумай об этом. Ты будешь возвышаться над ней еще много лет.


Ее низкий смех заставил меня улыбнуться, и мы присоединились к моей семье.


______________



Я был неправ. Они не полюбили ее. Они переступили этот рубеж и полностью боготворили ее. Она околдовала их менее чем за десять минут. Всех их. Мне нравилось наблюдать, как она взаимодействует с моей семьей, и видеть, что они приняли ее. Это согревало мое сердце.


Через час после нашего приезда Эйвери уже ворковала с Хлоей, уютно разместившейся на ее коленях.


Моя сестра была так занята хвастовством, что сожгла блинчики, заставляя Стивена бегать открывать окна, чтобы выпустить немного дыма.


Мама сидела рядом со мной, спрашивая не-таким-уж-тихим голосом, когда мы с Эйвери подарим ей еще одного внука, так как у нас получатся красивые малыши.


Отец откинулся на спинку кресла, ухмыляясь, когда сообщил мне, что я получил все свои качества от него, и неудивительно, что Эйвери не смогла сопротивляться мне.


Послышался смех и подначивания, и посреди всего этого сияла моя девочка.


- Даниэль сказал мне, что твои родители живут на севере, Эйвери, - заявила мама. - Ты, должно быть, скучаешь по ним?


Эйвери кивнула, ее глаза затуманились.


Я обнял ее за плечи, даря комфорт. Я знал, как сильно она скучает по родителям и как одиноко ей бывает время от времени.


- Очень. Они приезжают каждый год, и я езжу к ним в отпуск, но этого очень мало.


Мама сочувственно погладила ее руку.


- Им там нравится, и климат подходящий.


- Я уверена, что они тоже скучают по тебе.


- Я знаю, но они счастливы, и это главное.


Мама поймала мой взгляд, ее брови слегка приподнялись. У меня было ощущение, что она будет счастлива заполнить пустоту в жизни Эйвери. Я уже мог видеть, как легко она войдет в эту область моей жизни и станет частью нас. Эйвери уже вошла в мое сердце.


Родители знали, как мы познакомились. Наши с Кейтлин ставки росли с каждым годом. Эйвери громко смеялась, когда Кейтлин рассказала ей о пари, которое я проиграл, и о том, что мне пришлось пойти на мужской стриптиз, сидеть в первом ряду и совать деньги некоторым исполнителям. Кейтлин сидела рядом со мной, все время неудержимо смеясь, и пихала деньги мне в руки, указывая на следующего – это было безумно смущающим для меня.


Затем Кейтлин рассказала ей историю о пари, которое она проиграла.


- Мне пришлось держать змею и паука, - она поежилась. - Они меня пугают.


- Разве ты не должна работать с ними в клинике?


- Нет, - объяснил я. - Есть ветеринарная клиника для экзотических домашних животных недалеко от Торонто. Я рекомендую ее для людей с необычными питомцами.


Эйвери сочувственно посмотрела на мою сестру.


- Что произошло?


Кейтлин усмехнулась.


- Даниэль отвез меня в магазин, все приготовил, чтобы заставить меня пройти через это; но когда он увидел, как я испугалась, он держал их. Хотя мне пришлось прикасаться к ним, и он сказал, что это считается.


Эйвери с нежностью посмотрела на меня.


- Ты слишком милый.


Я пожал плечами.


- Это перестало быть веселым, когда я увидел, как ей страшно, я имею в виду, она буквально оцепенела от страха и дрожала. Я думал, что она просто прикоснется к ним. Хотя я заставил ее съесть перец халапеньо на обед. Она ненавидит острую пищу.


Эйвери наклонилась, целуя меня в щеку долгим поцелуем.


- Ты хороший человек, Даниэль Спенсер.


Я наклонил голову и схватил свой кофе. Мне нравилось, что она так думала.


Папа откашлялся.


- Я думаю, что это, пожалуй, лучшая ставка для всех, да? Полагаю, мы все выиграли, - он пристально посмотрел на нас с Кейтлин. - Может быть, пора положить конец пари.