Она стонала и ахала, пока я прослеживал ее выпуклости и впадины, изучая их своими руками и запоминая губами. Эйвери потянула меня за плечи, ее руки лихорадочно ласкали и гладили меня, ногтями царапая кожу, заставляя меня шипеть от легкой боли.


Захватив ее руки, я удерживал их над ее головой.


- Я хочу тебя, Эйвери.


- Да.


- Скажи мне, чтобы я остановился, и я сделаю. Скажи мне отвезти тебя домой и заняться с тобой любовью в моей постели, а не на песке, и я сделаю.


- Нет, я хочу этого, я хочу тебя, - она ясно дала понять, освободив одну руку и обернув вокруг моего члена.


- Черт! – зашипел я, глядя вниз на ее руку, обернутую вокруг меня, а затем поднял взгляд вверх, чтобы вобрать ее тело. Она была видением, лежа подо мной на солнце. Ее кожа светилась, как самый прекрасный образец  слоновой кости - гладкая и сияющая на свету. Крошечные грозди веснушек были разбросаны по ее коже, как маленькие тропки, которые должны быть обнаружены. Я хотел попробовать каждый ее дюйм, прикоснуться к каждому мягкому изгибу и проследить их своим языком. Проследить круг веснушек на ее левом соске. Поцеловать треугольник точек за ее ухом, пока она не захнычет. Я хотел погрузить свои руки в ее густые кудри и притянуть ее лицо к моему, а затем целовать, пока она не забудет чужие губы, кроме моих. Я хотел претендовать и обладать каждым дюймом ее тела.


- Я хочу тебя так сильно, - признался я, мой голос был густым от желания. - Я не знаю, смогу ли я быть нежным. Я не хочу причинить тебе боль.


- Я хочу тебя так же сильно. Ты не сделаешь мне больно, - она выгнулась против меня. – Ты не сможешь.


Тем не менее, я колебался - это был такой важный момент для нас.


 Ее серебристо-зеленые глаза, наполненные страстью и решимостью, встретились с моими.


- Будь нежен в следующий раз. Прямо сейчас я хочу тебя. Пожалуйста, Даниэль.


Я не мог сказать ей "нет". Никогда не смогу. Я скользнул внутрь ее гладкого приветливого тепла. Застонав в ее шею, я замер от невероятного ощущения быть окруженным Эйвери.


Она выдохнула мое имя и обняла ногами мои бедра, притягивая и призывая.


Я потерял себя в ней. Ее вкус, запах, то, как она ощущалась подо мной - ее тело слилось с моим, пока мы качались и двигались. Влажная кожа тесно скользила. Длинные, глубокие, страстные поцелуи были общими. Низкий рокот и всхлипы вырывались из наших уст, наши руки обхватывали, гладили и сжимали, пока мы занимались любовью и трахались.


Я врывался в нее бездумно и изнывал от желания, ощущая, как она сжимается и корчится подо мной. Она встречала меня, толкаясь  навстречу, ее тело прижималось к моему, принимая меня так, будто я был создан для нее. Ничто не сравнится с этим моментом – ничто и никогда. Мой позвоночник пронзало электричеством, когда я вонзался в нее, наши тела вздымались и падали, пока мы двигались, как штормовые волны, бьющиеся о берег. Каждое движение, каждый глубокий выпад, жесткий и быстрый, подводили нас к бешеному финалу.


Одной рукой я сжал в кулак ее волосы, а другой зарылся глубоко в песок, когда оргазм накрыл Эйвери. В глазах потемнело, и я выкрикнул ее имя, находя свое собственное освобождение, изливаясь глубоко внутри ее тела. Когда я, наконец, успокоился и мирное освобождение впиталось в мою кожу, я рухнул в ее объятия.


Счастливый и удовлетворенный, я откатился в сторону, увлекая Эйвери за собой, и накинул на нее край одеяла, чтобы ей не было холодно, но все же мелкая дрожь пробежала по ее позвоночнику.


Я крепче обнял ее, потирая руками вверх и вниз по ее спине.


- С тобой все в порядке?


Она уткнулась лицом в мою шею, оставляя на коже легкие воздушные поцелуи, отчего мне захотелось мурлыкать.


- Я в порядке, - промурчала она. - Так хорошо, Даниэль.


Я улыбнулся в ее волосы.


- Да, ты права. Я, эмм, не навредил тебе?


- Нет. Мои внутренности ощущаются как желе, и я не думаю, что смогу встать прямо сейчас, но мне не больно. На самом деле, я не могу вспомнить, когда последний раз я чувствовала себя такой… невредимой. Может быть, никогда.


Я усмехнулся.


- Я тоже чувствую себя немного желеобразным. Тебе не холодно?


- Нет, я вполне довольна. Я чувствую песок, но все хорошо.


Мне пришлось согласиться с песчаным чувством. Я уверен, что песок забился в места, где не должен быть найден.


- Сделать тебя своей на одеяле неизвестно где не было частью плана на сегодня.


Она подняла голову, волосы диким беспорядком обрамляли ее лицо.


- Я теперь твоя?


Я убрал назад волосы с ее лица, обхватив подбородок, и поцеловал.


- Полностью.


Вздохнув, она вернулась в исходное положение, и я расслабился, пока мы оба упивались нашей новой близостью.


Ее любопытный голос нарушил тишину.


- Какой план был на сегодня?


- Я планировал научить тебя кататься на лошади и провести некоторое время с тобой. Это было все, на самом деле.


Ее крошечные руки потянули мою голову к ее рту.


- Мне нравится дополнение к плану.


 Застонав, я ужесточил свою хватку, уже чувствуя прилив нового желания.


- Мне нужно отвезти тебя домой. Я хочу тебя в моей постели, чтобы я мог насладиться тобой.


- Значит, уроки верховой езды будут позже?


- Сейчас, - я сел, потянув ее за собой так, чтобы она оседлала мои колени. - Но, может быть, ты хотела бы прокатиться на другом жеребце, - я выгнулся против нее, улыбаясь стонам, вырывающимся из ее рта, когда я задел киску головкой моего быстро набухающего члена. Звук был эротичным; маленькие задыхающиеся звуки, которые заставили меня еще больше затвердеть. - Когда-нибудь слышала термин «объезжать жеребца»?


Она уткнулась в мою шею, и настала моя очередь стонать, когда она укусила и пососала кожу, насаживаясь на мою эрекцию.


Я плотнее завернул одеяло вокруг нее.


Все же пока мы никуда не уезжаем.


Даниэль




Мы покинули пляж, держась за руки.


Я помог ей одеться, извинившись за разорванный топ и песок, прилипший к ее коже, даже когда я попытался стряхнуть его.


Она засмеялась, отталкивая мои руки.


- Я в порядке. Мне нужен душ, но я в порядке.


Я натянул футболку через голову и поцеловал ее в лоб, стараясь не думать о том, как она будет выглядеть в моем душе.


Влажная.


Голая.


Поспешив, я потянул ее за собой. Нам нужно побыстрее попасть домой.


Мы собрали наши вещи, и я помог ей подняться на Дзена, прежде чем сам устроился за ее спиной. Мы молчали всю дорогу назад, оба потерянные в своих мыслях.


Я знал, что все изменилось.


Я изменился. Наши отношения, хотя и недолгие, изменились.


Я уже обожал Эйвери. С того самого момента, когда встретил ее.


Теперь это было глубже. Это было больше. Это было самое важное.


Когда мы вернулись в конюшню, Эйвери была более спокойна. Она даже помогла мне позаботиться о Дзене и помочь ему устроиться на ночь. Мой конюх уже позаботился о других лошадях, так что, в последний раз погладив Дзена, мы заперли ворота.


Рука об руку мы вернулись к дому, расслабленные и довольные. Заметив ее дрожь, я прижал ее к себе, увлекая внутрь.


Оказавшись в доме, я направил ее в душ, желая согреть и помочь ей успокоить боль в мышцах. Я знал, что ее ноги должны болеть, потому что она  никогда раньше  не сидела на лошади, не говоря уже о том, что и наши занятия любовью были достаточно энергичными. Моя поясница немного побаливала, так что я мог только представить, какие ощущения испытывает ее хрупкое маленькое тело. Добавьте к этому, что мы пахли лошадью, песком и сексом - душ был нам необходим.


Втянув ее в ванную комнату, я увидел, как она с тоской посмотрела на огромную, ни разу не использованную ванну, расположенную в углу. Я никогда не был любителем ванны, но когда строил дом, архитектор уверял меня, что однажды я буду признателен ему за установку.


- Легче сделать сейчас, чем позже. Вы будете благодарны мне, Доктор Спенсер, - сказал он, подмигивая. - Моя жена любит ту, что я установил в нашем доме.


Судя по выражению лица Эйвери, я бы сказал, что сегодня день благодарности.


Я поцеловал ее в щеку.


- Сначала в душ, чтобы согреться и смыть, хм, песок и траву, - поддразнил я, вытаскивая мусор из ее волос. Проведя пальцем по внутренней стороне ее бедер, я собрал покрывавшую их влагу. - Не говоря уже обо мне. Ты вся буквально покрыта мной, Эйвери. На мой взгляд, это очень сексуально, но я уверен, ты предпочла бы смыть это.


Она моргнула, ее рот открылся и закрылся,  взгляд заметался по комнате.


- Милосердный Боже, что ты делаешь со мной, - пробормотала она, и я знал, что она не понимала, что сказала это вслух.