Он опомнился первым, быстро подвинул стул и сел рядом.

— Как же ты нас напугала, милая. Я… — Лёша замялся, — надеюсь, ты простишь меня за идиотское поведение?

— Мы вместе нашли тебя, — Макс обошёл брата, чтобы встать у изголовья кровати. — И нам обоим есть, что сказать. Мы виноваты перед тобой… Каждый по-своему.

Они пришли только за этим? Чтобы попросить прощения? У меня на глаза навернулись слёзы. И тут же внутри зародилась тревога. Может, дело в ребёнке? Неужели с ним что-то произошло?..

Я вспомнила, как меня везли в скорой помощи, обеспокоенное лицо медсестры, и как кружилась голова. А потом всё как тумане…

Прежде чем я успела запаниковать, повеяло ветерком, и за плечами Алексея появился ещё один мужчина с серьёзным лицом в белом халате.

— Угрозы для здоровья вашего малыша нет, но у девушки нервное истощение, и ей придётся задержаться в клинике на пару недель, — сообщил он ровным голосом. У меня отлегло от сердца, а доктор перевёл взгляд сначала на Макса, а потом на Алексея. — Кто из вас будущий отец?

— Я… — хором ответили оба Батурина.

— Так, всё понятно, — слегка улыбнулся врач.

Только этого не хватало!

— Не слушайте их, — я прижала руку к груди, — это только мой ребёнок!

После этого наступила небольшая пауза, после которой взял слово Макс:

— Я несу полную ответственность за Нину Скворцову и готов поговорить с вами.

— Я тебе очень благодарна, но…

…но стоило Максу взять мою руку, как желание спорить мгновенно сошло на нет.

Внимательно взглянув на меня, доктор кивнул:

— Это не займёт больше десяти минут, а потом я вернусь, и мы продолжим разговор здесь. Не хочу вас пугать, но вы должны знать: сильный стресс во время беременности является одним из вероятных факторов замирания плода. Надеюсь, до этого дело не дойдёт. Именно поэтому мы и предлагаем полежать в клинике две-три недели.


Перед тем как выйти из палаты, Макс нагнулся и, поцеловав меня в лоб, прошептал:

— Помни, я всегда рядом и люблю тебя.

От этих слов стало так хорошо, вся тревога мигом улетучилась, на душе появилась необыкновенная лёгкость. Как бы ни было всё сложно, я была безумно благодарна ему за этот миг. Именно сейчас, когда мне так важно почувствовать тепло его рук и губ.

Когда они с врачом вышли, я взглянула на Алексея, который по-прежнему сидел рядом. Его тёмно-каштановые волосы были взъерошены, а карие глаза выражали такую нежность, что к горлу подступил комок.

— Лёша, — я тяжело сглотнула, — мне столько нужно сказать тебе…

Он покачал головой.

— Ты, наверное, возненавидишь меня после этого разговора…

Я открыла было рот, но он продолжал:

— …Я ведь знал, догадывался, что ты не Вика с самого начала. Понимаешь, тогда, в больнице, злость затмила все остальные мои мысли, отец поклялся, что всё отдаст Максу, а я, как дурак, решил назло им обоим привезти тебя как наследницу его состояния. Это было жестоко по отношению к ним, а больше всего — к тебе. А позже я понял, что влюбился… что люблю тебя намного больше, чем сестру…

Словно опомнившись, он прижал руки к лицу.

— …Родная моя, прости, я не должен был тревожить твоё сознание, какой же я идиот!

Я остановила его взмахом руки. Неужели он правда думает, что я смогу его возненавидеть?

— Ты столько сделал для нас с отцом. Я никогда этого не забуду. Ты нашёл меня и спас, если бы не ты, я так никогда и не узнала бы, что такое настоящая большая семья: и отец, и братья, и сестры. Я даже не могла мечтать о таком. Папа ушёл из жизни счастливым человеком, и это благодаря тебе!

— Ты любишь Макса, — отрешённо кивнул Алексей, опустив руки на колени. В его голосе не было злости, он звучал подавленно и невыразительно.

— И тебя! Ты мой самый любимый, самый преданный брат, — с жаром воскликнула я. — Благодаря тебе я встретила человека, в которого влюбилась ещё девчонкой. Ты заботился обо мне, ни разу ни в чём не упрекнул, слова грубого не сказал за всё время. Мне было так хорошо с тобой!

На губах мужчины заиграла тонкая улыбка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Именно поэтому ты и сбежала.

— Скорее, чтобы разобраться в себе и во всём… Здесь нет твоей вины, я знаю, ты хотел как лучше!

— Из больницы сбежать не получится, — Алексей поднял бровь и выразительно покосился на дверь.

— Даже и пытаться не буду, — фыркнула я. — С вами двумя мне не справиться.

— Макс не заслужил такой любви, хотя это твой выбор… — как-то криво усмехнулся Алексей, глядя, как в палату входит брат в сопровождении врача. — Пойду-ка, позвоню Виктории. Она ведь тоже в положении и, как и ты, в больнице. Вы прямо как сговорились, сестрички-лисички, обе после катастрофы потеряли память, потом влюбились и забеременели, теперь у обеих угроза выкидыша.

Прежде чем я успела осознать смысл только что сказанного, он поднялся и стремительно вышел из палаты.

Макс


Макс чувствовал: что-то должно произойти сегодня, вот прямо сейчас может решиться его судьба. Она в руках этой девчонки, которую он сначала принял за Викторию и несколько дней вымещал на ней всю свою злость, а потом… А потом чуть не разрушил такое нежное и хрупкое, сотканное из сновидений, крохотных мгновений и поцелуев счастье.

Теперь, когда Нина очнулась и её здоровью ничто не угрожает, ему безумно хотелось положить к ногам девушки весь мир, остаться с ней наедине, но рядом, как назло, постоянно крутился Алексей, без конца приходила медсестра и врач должен был завершить осмотр. В его кабинете пришлось рассказать всё: и о кораблекрушении, и о смерти отца, и как Нина узнала о гибели жениха. Стресс действительно был огромным. Ответ доктора не вызвал у Макса особого удивления: «Я не хотел пугать будущую мамочку, но вы должны знать: стресс на ранних этапах может спровоцировать гормональные изменения. Тревоги и волнения матери приводят к повышению тонуса гладкой мускулатуры, что несёт в себе угрозу выкидыша и усиление токсикоза. На фоне переживаний лёгкая утренняя тошнота может перерасти в круглосуточную, доходящую до рвоты…»

Макс был готов ухаживать за Ниной день и ночь, лишь бы смягчить этот проклятый токсикоз, но захочет ли этого она сама?

Настроение немного упало, когда Макс услышал, как Нина ласково разговаривала с Лёшкой. Её лицо выглядело таким умиротворённым, когда она взяла его за руку и призналась, что хочет многое сказать ему…

О чём, интересно, шёл разговор? Брат всё-таки добился своего. Нина в нём души не чает. А осталось ли для Макса место в её сердце? Или она так и не простит его никогда за ту ночь?.. Но он же не знал, что девушка ждёт ребёнка! И ему тогда казалось, что они оба хотели одного и того же.

Когда Алексей вышел из палаты, медсестра забрала Нину на ультразвук. И снова потянулись бесконечные минуты ожидания.

Из размышлений Макса вырвал голос брата:

— Ну что, ты, похоже, добился своего, — Лёша мрачно усмехнулся, поправляя галстук. — Нина думает только о тебе.

— А мне показалось, наоборот.

— Она никого из нас не хочет обидеть, но любит она тебя, — в голосе брата сквозил знакомый сарказм. — Везёт дуракам.

— Сам такой, — огрызнулся Макс и тут же осадил себя. Не стоит нарушать то хрупкое перемирие, которое между ними установилось. В конце концов, выбор только за Ниной. — Ладно, что там у Вики?

— Просит приехать, у Слейда какие-то дела, а она не хочет оставаться одна. Сказал, что ты не сможешь. Завтра сам вылетаю.

— Правильно решил. Раз просит приехать, значит, действительно нужна помощь. И тебе самому не помешает развеяться…

Их прервало появление полной медсестры с Ниной в кресле.

— Мальчики, порадуйтесь за нас, моему малышу уже восемь недель! — девушка счастливо улыбнулась, и у Макса тут же отлегло от сердца. Прежде чем он успел ответить, у Алексея зазвонил телефон.

— Ниночка, сегодня радуюсь за тебя, завтра уже буду радоваться за Вику, — взглянув на экран, брат поспешил к двери.

Взгляд Нины остановился на лице Макса.

— Ты тоже улетаешь в Грецию?

— Нет, девочка моя, — он взял её руку в свою, — я остаюсь с тобой. Уже позвонил заместителям, сказал, что беру отпуск.

— А где же ты будешь спать? — в её голубых лучистых глазах светилось любопытство.

— Я решил, что нам нужны апартаменты. Сегодня мы переезжаем в огромную палату со всеми удобствами. Там две комнаты, душ, ванна, холодильник, телевизор и куча всего, что надо и не надо.

Нина ахнула, сжав руку Макса:

— Ой, ну это же очень дорого, наверное!

Глядя на суетившуюся в палате медсестру и желая, чтобы та поскорее оставила их наедине, он продолжал:

— Зато нам будет удобно и комфортно. Я даже смогу работать удалённо, когда ты будешь отдыхать. Днём прогулки по парку, еда из самых лучших ресторанов, а по вечерам я буду играть для тебя на гитаре.

Медсестра, наконец, вышла, прихватив с собой какие-то бумаги.

— Макс, — Нина неожиданно крепко сжала его руку, — ты только никуда не уходи…

— Глупышка, не для того я тебя нашёл, чтобы куда-то уйти. Я жить без тебя не могу! Ты мне нужна, как воздух, как источник света и тепла!

Нина поднесла его ладонь к своей щеке. Лицо её озарила сияющая улыбка.

— Как хорошо ты сказал, я тоже хочу быть всё время рядом.

— А я хочу, чтобы ты стала моей женой. Потому что люблю тебя.

— А я тебя…

Макс не видел больше ничего, кроме её огромных сияющих глаз, наклонившись, он поцеловал свою возлюбленную.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 36